Пока мой труд не завершен - Томас Лиготти

вас. Как будто я оказался в ловушке в банальном фильме ужасов, вот что я чувствовал.

– И он что-то сказал.

– Да, он сказал правильные вещи. И теперь взгляните на меня. Я превратился в вас.

– Что он сказал?

– Когда кто-то стоит перед вами в твоей гостиной и мерцает, как неисправная лампочка, это само по себе замыкает мозги.

– Если только ты не выродившийся болотный житель или не один из их потомков. Метафизический мутант.

– Что?

– Не берите в голову. Так что он сказал?

– Я помню только, что он сказал о таких вещах, которые больше никто не мог знать. Словно подключил свой мозг к моему мозгу и закачал в меня все в мире и вообще во вселенной. И еще что-то, чего я не могу объяснить. Сначала я думал, что лопну. Затем нечто, что было моей жизнью, какой я знал ее, все, что я считал реальным, просто то, что значит быть живым, – все словно высосали из меня, и ничего не осталось. И я упал на пол в глубоком обмороке. Когда очнулся, он уже исчез.

– И теперь вы стали мной.

– Похоже на то. Простите, что не слушал вас в прошлые визиты. Но я должен был соблюдать приличия.

– От них не было бы никакого толку. Вы знаете почему.

– Уверен, знаю. Как бы ни прокручивал в голове, я постоянно прихожу к одному и тому же умозаключению.

– Так что насчет моего желания? Оно должно быть элегантным. Оно должно быть эффективным.

– Я знаю. У меня есть то, что вам нужно. Что нам обоим нужно. Я только ждал, когда вы придете, как вы всегда приходили. Знаете, это ведь ваша вина в том, до чего я докатился.

– Вы шарлатан. Вы сами навлекли на себя свой удел.

– Я тоже пришел к такому же выводу. Даже забавно – мелкий шарлатан, споткнувшийся об… не знаю как и назвать.

– Планы с грандиозными последствиями. Или деморализация во всех ее гранях и со всех сторон. Терминальная деморализация. Нас пруд пруди.

– Я надеюсь искупить свою вину.

– Я тоже на это рассчитываю. Посредник сказал, что вы меня исцелите.

Оланг вышел из комнаты. Вскоре он вернулся с двумя наполненными шприцами. Один, в запечатанном пластиковом пакете, вручил мне. Верно предположив, что я раньше никогда не делал инъекций самостоятельно, закатал рукав моей рубашки. Двумя пальцами постучал по вене на внутренней стороне руки.

– Вот сюда, – сказал он. – Сначала выпейте пару стаканов воды, чтобы она набухла. Затем воткните и нажмите на поршень. Сумеете это сделать?

– Уверен, что да. Спасибо.

Теперь я это получил. То, что всегда хотел.

* * *

Вернувшись в свою однокомнатную квартиру, я сидел тихо и неподвижно в зачехленном кресле, а шприц лежал на столе рядом. За окружающими стенами и окнами раздавались долетавшие до меня звуки – грохот транспорта, людская болтовня, музыка из фургончика с мороженым. Ничего из этого не имело значения. Мир непрерывно мутировал, каждый организм двигался в сторону итогового разрушения. Это не было совершенно новым контекстом, а просто именно так всегда и происходило. Смерть была гарантирована, как Посредник и утверждал. Ущерб был гарантирован. Все, что происходило сейчас, тянулось уже тысячелетиями. Я представил то, что мне снилось, как несомненную истину. Может быть что-то стало нетерпимым по отношению к земной эволюции, и оно не было добрым или злым, нравственным или безнравственным, а всего лишь чем-то в движении. Оно было постоянно перед нами, но никто его не видел, никто не хотел видеть. И оно меня утомляло. Я так долго был деморализован и хотел лишь принять неизбежное. Более того, я хотел этого в подходящее время, с уважением и пониманием, чтобы мне не мешали и не ненавидели только потому, что я был не для этого мира. Теперь же я чувствую свое моральное право – реальное или ирреальное – оставить предсмертную записку, выражающую мою ярость к тем обреченным невольникам, кто по своей вечной привычке отвергнет и унизит этот документ. Даже лучше оставить нижеследующее как мое Предсмертное Заявление.

Те, кто выступает против деморализации как против неумолимого средства универсального освобождения, просто не видят ничего дальше своего носа. Они плетутся в хвосте эволюционного идеала рода нашего. Идеал этот – благотворная мутация. Как ничто иное, деморализованные – мутанты по счастливой случайности. С того дня, как наш вид пробудился к жизни, такие мутанты несли общую задачу достичь в этом мире его подлинного статуса и объявить его прибытие, когда время придет. Теперь деморализованным мутантам выпало сформулировать их назначенное будущее. Из всех других именно им выпала миссия угнетать жителей Земли, чтобы ужасы существования могли исчезнуть в энтропическом процессе морального разрушения, кульминацией которого станет душевно неиспорченное потомство. В их трепетные руки было вручено настоятельное требование, чтобы эти ужасы умерли вместе с содержащими их сосудами. А до того поучать тех, кто поддерживает действием или пособничеством молчания ужасы, цветущие как при свете дня, так и во тьме. Любой, кто сомневается в правдивости вышесказанного, только обвиняет себя в добровольной слепоте и порочном невежестве. Тот, кто соглашается с приведенным здесь текстом, уже находится на верном пути к мутации искупительной деморализации. А те же, кто по-прежнему творят ужасы и жиреют на них, должны быть осуждены не потому, что порочно спят в болезненных снах, которые они по причине своего невежества не в силах отделить от себя, а потому, что они не находятся на пути спасительной самомутации. Они – препятствия на пути к будущему и тому, что их ожидает. Превосходно задуманное мутантами нашего вида, будущее жаждет мира и свободы от страданий, путь к которым указывает деморализация; то есть – оно безоговорочно стремится уничтожить все манифестации сна во вселенной. Такова была позиция всех когда-либо живших мутантов – освободителей деморализации. В один голос они говорили о конечном моменте органического ужаса. Никто из них не был услышан, никто не последовал за ними. Они всего лишь указывают путь. Этот путь всегда безоговорочен в своей идеальности. Он приближается с появлением еще большего количества деморализованных с более конкретными целями. Это путь к будущему. Всем тем, кто не знает этот путь, кто отвергает его, будет отказано в малейшем проблеске абсолюта обезболенного будущего. Они – наиподлейшие ничтожества, ожидающие того, чтобы быть заклейменными деморализованными мутантами завтрашнего дня. Так тому и быть. Каждый из нас либо в рядах деморализованных, указывающих путь в будущее вечного кошмара, либо же среди ничтожеств, восславляющих свой миг в аду.

Маленькие человечки