Темный Луч. Часть 3 - Эдриенн Вудс

всадник….

— Наберись терпения. Она здесь. Она жива. Дай ей время. Возможно, есть еще одна причина, по которой она боится Гельмута.

Я медленно кивнул.

— Лучше бы он был невиновен в этом. Я клянусь тебе, Эмануэль.

— Знаю. — Слезы навернулись у него на глаза.

Я вытер лицо и вернулся к Констанс.

— Могу я ее увидеть?

— Блейк, у нее обезвоживание и…

— Я видел, как она выглядела, когда ее нашли. Поверь мне, мои воспоминания хуже твоей картинки.

Она кивнула и повела меня в комнату Елены.

Я вошел, и у меня чуть не подогнулись колени. Она была избита. Сломана. Она была такой худой, что скулы выступали на ее лице острыми углами. Констанс ждала, пока ее состояние стабилизируется, и тогда она вылечит ее должным образом. Это не имело бы значения. Ласточкокрылые могли исцелять только тело, но не разум.

Мое тело затряслось, когда я уставился на нее.

— Мне так жаль, — сказал Эмануэль, обнимая меня.

Я перестал плакать, придвинул один из стульев к ее кровати и плюхнулся на него. Я коснулся ее нежной руки, и по моим щекам покатились новые слезы.

— Обещаю, что они заплатят за то, что сделали с тобой.

***

Она находилась в отключке два дня. Бекки и Сэмми по очереди сидели с ней, и я никогда не отходил от нее.

Констанс подробно рассказала мне, что сказала Елена, когда проснулась. В этом не было никакого смысла. Она боялась, что Совет накажет ее. Вот почему она боялась Гельмута.

Мэтт приезжал на три дня после того, как они нашли ее. Он взял показания у пары, которая нашла ее, и взял образцы, пока она спала. Я должен был дать согласие, что казалось неправильным. Они обращались с ней так, словно она была моей собственностью. Я ненавидел это.

Мы все думали, что Мэтт знал, что Елена была принцессой, но он, очевидно, занимался сложным делом, не имея представления о том, что происходит в Пейе. Он был взбешен тем, что я солгал ему в ту ночь, когда он спросил меня напрямик. Дракон всегда знает.

Тогда я был другим драконом.

Слезы навернулись мне на глаза, и мне было все равно, что она чувствует ко мне. Я должен был знать, что она настоящая. Я коснулся ее щеки и прижался своей головой к ее.

«С тобой все будет в порядке, я обещаю».

Я найду способ убедить ее, что это не какое-то дурацкое заклинание. Я не знал, как это исправить, и винить в этом мог только себя.

— Блейк, — прошептала мама.

Сэмми и Бекки обе спали. Было раннее утро, никто из нас не хотел отходить от нее. Это было так, как если бы она нашла свой собственный личный совет, который никогда не выпускал бы ее из виду.

— Мэтту нужно с тобой поговорить.

— Мама.

— Это единственный способ, которым он может попытаться найти их.

Я кивнул и вышел вместе с ней.

Он был в приемной с моим отцом и поднял глаза, когда я вошел.

— Обещаю, что это займет всего несколько минут.

— Все в порядке. Я дам показания. — Я рассказал ему все, включая все запахи, которые получил от пары, которая нашла ее. Когда я подробно описал запах, он остановился и уставился на меня.

— Почему бы тебе это не записать? — сердито спросил я.

— Сколько там было нападавших?

— Семеро.

Он глубоко вздохнул. Я видел, что он наконец-то понял, что мы все чувствовали.

Он закончил брать у меня показания, и я был благодарен, когда мы закончили.

Он положил свою ладонь мне на плечо.

— Обещаю тебе; я не успокоюсь, пока не найду каждого из ублюдков, которые сделали это с ней.

— Ты скажешь мне, если что-нибудь найдешь. Их наказание — это моя работа, слышишь?

Его глаза расширились, но он кивнул.

— Договорились.

Рыдания Сэмми донеслись до приемной, и я выбежал посмотреть, что происходит. Я нашел ее и Бекки возле комнаты Елены.

Бекки держала Сэмми на руках и шептала:

— С ней все будет хорошо, с ней все будет хорошо.

— Она такая сердитая. Почему она отталкивает нас? — воскликнул Сэмми.

— Тсс, успокойся. С ней все будет в порядке.

— Она проснулась?

Они кивнули, но Бекки схватила меня за руку.

— Блейк, может быть, тебе не стоит…

— Не указывай мне, что делать, Бекки, — сказал я. Я слышал крики, доносившиеся из ее комнаты. Я открыл дверь.

Елена кричала:

— Что со всеми вами не так?

Она увидела меня, и я увидел неприкрытый страх на ее лице, когда она уставилась на меня.

— Елена, — мягко сказал я.

— Что он здесь делает? Уберите его отсюда. Выведите его, пожалуйста! — Она умоляла Констанс. Она была в состоянии паники.

Почему она боялась меня?

— Елена, успокойся, — сказал я.

Она спряталась за Констанс, ее глаза были дикими. Она вцепилась в халат Констанс так крепко, что побелели костяшки пальцев.

Она была в ужасе.

— Нет, этого не может быть. — Елена выглядела смущенной. — Это ведь ненастоящее, да? — сказала она почти про себя.

Констанс крепко обняла ее, положив свою голову на макушку Елены.

— Тсс.

— Я хочу к маме, — сказала Елена.

— Ш-ш-ш, — успокаивающе сказала Констанс.

К маме? Это разбило мне сердце.

— Позовите мою маму! — кричала она сквозь рыдания.

— Твоя мама умерла, Елена, — сказала она прерывающимся голосом.

Елена отстранилась, чтобы заглянуть в глаза Констанс.

— Я не умерла?

Констанс покачала головой.

Ее взгляд переместился на меня.

— Тогда что он здесь делает? — Она указала на меня. — Я убила его!

— Блейк, уходи, — сказала Констанс.

— Я не уйду.

— Я сказала, уходи! — сказала она немного громче и повернулась так, чтобы я не мог видеть Елену.

Я медленно двинулся к Констанс.

— Ты никого не убивала, — сказала ей Констанс. — Этот поцелуй заставил встать дент. Это было то, что должно было произойти давным-давно. Кровь была просто побочным эффектом.

Это было не так. Я сказал Констанс правду.

— Побочный эффект? Нет, я пощупала пульс. Он был мертв.

— Елена, — сказал я. Я хотел рассказать ей о сердцебиении.

— Мне казалось, я велела тебе уйти, — рявкнула Констанс.

— И я сказал тебе, что я не уйду, — сказал я. Мои глаза встретились с глазами Елены. Я медленно придвинулась ближе, выставив руки перед собой, будто приближалась к дикому животному. — Я не мертв, ясно? Я прямо здесь.

Она немного отступила, растерянно глядя на меня, но я не останавливался. Я потянулся к ней и прижал к своей груди. Мои руки обвились вокруг нее. Она была в безопасности. Она всегда будет в безопасности.

Ее тело расслабилось.

— Я настоящий,