Сербский закат - Михаил Поликарпов

Случались и забавные моменты. Боевые действия происходили также возле хутора Вуйковичи — это между Сараевым и Игманом. Война, которую вели по законам безжалостной вендетты, иногда проявляла странные понятия чести и справедливости. На нейтральной полосе стоял дом, от которого шел окоп сообщения к сербским окопам. В доме жила сербская семья. По какой-то договоренности, джентльменскому соглашению дом поддерживал нейтралитет, никаких сербских огневых точек или наблюдательных постов в нем не было. И мусульмане его не трогали. Во время ожесточенных ночных перестрелок сербы в доме зажигали свет, сигнализируя этим, мол, мы тут, по нам не бить

Уже ранее упоминавшийся Влад за свою немеряную силу получил кличку Терминатор.

В гостинице в Пале утром он ежедневно делал гимнастику, беспощадно терзая свое тело. Русские, из под одеял наблюдая отжимающегося Влада, провоцировали и подкалывали его: «Неправильно, Влад. Надо отжиматься с подпрыгиванием.» Он подпрыгивал. Потом: «На кулаках.» Затем: «Забросив ноги на стол.» Отель сотрясался от стокилограммового атлета, подпрыгивающего на кулаках… Затем Влад сказал: «Я еще и не то умею». Он повис на карнизе на одной руке и сказал: «Засекайте две минуты. Я так провишу.» Насчитали две минуты — он действительно спокойно их так провисел. Все были восхищены.

По этому поводу появился следующий анекдот. Мол, на следующий день Сережа Сухумский пошел на перевязку и увидел у психиатра серба, жаловавшегося на кошмары: «От чего-то проснулся, глянул в окно, а там висят ноги. Босые. В тренировочных штанах. Закрыл глаза, открыл — ног нет! Выглянул в окно. Посмотрел вверх-вниз. Никого.» Удивленный психиатр сочувственно покачивал головой, он ранее не встречал подобных случаев посттравматического синдрома.

Судьба Влада трагична. В наше время мы отвыкли от бескорыстных честных поступков, и даже встречая подобные начинаем подозревать подвох и искать тайный, неочевидный смысл. К счастью, не все люди меряют свою жизнь на деньги. Кто-то руководствуется принципами и идеалами. Влад — один из них. Его характер точно определяется словами «хлеба проще, рельс прямей». Отец Влада погиб в горах, спасая друзей, когда сыну было всего два года. Мать Влада, бывшая детдомовка, сама воспитала сына, дав ему прекрасное образование. Пойдя по стопам отца, Влад стал альпинистом-спасателем, неоднократно участвуя в спасательных операциях на Памире. В 1988 году он был и на спасательных работах в Спитаке.

В 1992 году он вместе со своими друзьями участвовал в боевых действиях в Приднестровье. Самый добродетельный его поступок относится к июлю 1992 года, когда было подписано перемирие. Большая группа добровольцев была арестована. Влад проявил все свои лучшие качества и добился их спасения. Так он стал «вторым отцом» для группы из, как минимум, восьми человек.

После смерти своего названного брата, Дмитрия Чекалина, Владлен по сыновьи поддержал матерей погибших в Боснии парней, помог подготовить документы на дорогу, дал денег и сам поехал с ними. Находясь в Боснии летом-осенью 1993 года Влад воевал в составе сараевской группы.

Весной 1995 года произошли события, которые во многом определили дальнейший ход этой трагедии. Будучи человек принципиальным, Влад поссорился с бандитами в своем районе. Владлен вообще обладает незаурядными физическими данными, но в апреле он был жестоко избит группой в составе примерно пятнадцати человек. 23 мая 1995 года в московском районе Перово произошел взрыв, попавший в сообщение программы «Ночной патруль». Пострадавших не было. Что случилось, не вполне ясно. По одной из версий, с целью самообороны Влад стал носить с собой гранату. При встрече с бандой он пробовал мирно разойтись, а когда это не получилось, достал гранату и выдернул чеку. Бандиты решили, что это блеф, и тогда он разжал пружину. Услышав хлопок и уяснив, что дело пахнет жареным, бандиты предпочли в панике ретироваться, а Влад отбросил гранату так, чтобы не было жертв. Вскоре после этих событий Владлен уехал в Боснию. Потом он приехал в Россию и сдался властям. Было возбуждено уголовное дело. Тюрьма. Голоса в его защиту не было. «Правозащитник» в России тех лет (95–96) — это всего лишь синоним для термина «дудаевский лоббист». Я не припомню их гневных выступлений по поводу Бендерской бойни, блокады сербов или бомбардировок НАТОвской авиацией сербских городов.

* * *

В августе под Сараево погиб Валерий Быков, (Меченый), начавший свой боевой путь еще в «Царский волках». Уйдя из РДО-2, он впоследствии закончил танковое училище в Баня-Луке, брал Бихач в 1994-м. А в 1995-м действовал в составе «Белых волков».

Осенью того же, 1995 года мне в руки попал список только что погибших ребят, тела которых были доставлены в Россию. Вот они:

Анисимов Валерий. 1956. Спб.

Самойлов Виктор. 1965. Новосибирск.

Сычев Юрий. 1967. Курган.

Сапоненко Андрей. 1956. Ростов-на-Дону.

Лучинский Леонид. 1970. Адлер.

Разные уголки страны, разные судьбы… Мне неизвестны точные обстоятельства смерти этих ребят.

Осенью же в Сараево и под Трново, где шли бои, погибло четверо русских из отряда «Белые волки». Они похоронены на кладбище Дони Милевичи, там сейчас семнадцать русских могил.

Активный период боевых действий нашел отклик в России — издательства и посольства, представительства различных организаций осаждали люди, желавшие уехать на фронт. Но организовано ничего не было, Мне известно лишь о небольшой группе, участвовавшей в Герцеговине в боевых действиях против хорватов.

Несколько русских приехало осенью и в Сербскую Краину, сектор Восток, где находится Вуковар. Там до боев тогда дело не дошло, хотя сербы и готовились отражать хорватское наступление.

Дейтонское соглашение «положило конец» пребыванию иностранных военспецов на территории Боснии. Стороны менялись пленными — часть расстреливали, чтобы не отдавать. Еще ранее в ходу была практика приравнивания детей дошкольного возраста к военнопленным. Все русские добровольцы получили (неожиданно для себя!) денежное вознаграждение, раненые и воевавшие долго — также медали, гражданство и дома. Представители спонсора «Белых волков» отбирали наиболее опытных военных специалистов, предлагая им работу за рубежом, но я не уверен, что кто-то из русских туда поехал. 12 января 1996 года первая группа русских отъехала в Россию.

Русские кладбища в Вишеграде и Сараево, могилы в Скелани, Прибое, Подграбе — это страницы нашей истории. Добровольцы смыли своей кровью позор России, предавшей сербов. Повторяю, они ехали туда не из-за денег. Типичный русский отряд это группа в 7-15 человек, во главе с каким-то опытным бойцом, вокруг которого группируются остальные. «Среднестатистический» русский боец — это человек с незаконченным высшим образованием, как правило неплохо разбирающийся в сути происходящих событий, часто — с какой-то бытовой или личной неустроенностью в жизни. Доля криминалитета мала. Там много ярких личностей, вследствие чего отряды большей численности неустойчивы и поэтому распадаются. Возможно, при этом превышается некая критическая масса агрессивности. Отряд разговаривает на странном русско-сербском слэнге, слушает песни героического цикла (Высоцкого и т. д.). Необходимость много бегать по горам приводит к тому, что многие из них добровольцев состоят лишь из нервов и сухожилий. В мирной обстановке доброволец склонен к анархизму, но в бою устойчив. Ведь он приехал сюда сам и знает, за что воюет.