Укрощенная горцем - Пола Куин

Наконец Коннор оказался у нужных покоев и открыл дверь. Тэтчер сидел на стуле и утирал лоб дрожащими пальцами. У окна стоял Драммонд и чистил ногти кончиком ножа. Сапоги Коннора аккуратно стояли рядом. Оба подняли головы, когда он вошел.

— Где Эдвард?

— Пошел принести ему последний ужин, — ответил лейтенант и посмотрел на пленника. — А я говорю, пусть помирает на пустой желудок.

— Думаю, он давно не ел досыта, — заметил Коннор. — Люди, которые убивают за деньги, обычно не очень богаты.

— У него было двадцать монет. Так что он хорошо питался.

Коннор покачал головой и встал напротив Тэтчера.

— Деньги забрала его сестра и уехала из Англии. — Коннор присел и заглянул в лицо Тэтчера. — Я правильно говорю?

— Да, — кивнул Гарри. — Видно, она сбежала во Францию.

Драммонд буркнул:

— Он все еще утверждает, что не знает, кто ей заплатил.

Коннор поднялся и подошел к лейтенанту.

— Возможно, на полный желудок он что-нибудь вспомнит.

На королевской службе Коннор сотворил много зла. С этим теперь покончено. И пусть другие говорят что хотят. Горцы не варвары, и он не собирается отправлять голодающего на виселицу.

— Я сказал, что его накормят, — значит, накормят. Но не сейчас. Найди Эдварда и скажи ему, что еда может подождать, пока Тэтчер не предстанет перед королем.

Драммонд вышел, не задав ни одного вопроса, а Коннор отметил, что надо похлопотать перед королем о его повышении. Когда он уедет, отряду понадобится новый капитан, причем такой, который сможет обучать Колина.

Подождав, пока Ричард выйдет, Коннор занял место у окна и приказал:

— Разверни свой стул и сядь ко мне лицом.

Тот подчинился.

— Меня повесят?

— Ты ударил меня ножом и бросил на помойку.

— Точно, — пробормотал Тэтчер. — Меня надо повесить. Я делал много дурного.

Коннор смотрел на него. Не надо разговаривать и отвлекаться. Когда придет Седли, он должен быть начеку.

— У тебя будет время исповедаться священнику. А сейчас молчи. Скоро сюда кое-кто войдет, но ты не должен оборачиваться. Это понятно?

Тэтчер кивнул, но не произнес ни слова. Ждать пришлось не более четверти часа, когда задвижка на двери вдруг скользнула из паза. Коннор отскочил от окна, прижал палец к губам и спрятался за дверь, но пока она не открылась.

С гневом и печалью наблюдал Коннор, как в комнату просунул голову Ник Седли.

Убедившись, что Тэтчер один, Седли вынул из кармана кинжал. Коннор захлопнул дверь и в тот же миг бросился на Седли. Тот не успел даже обернуться. Коннор сдавил его шею локтем и выбил кинжал из рук.

— Почему, Ник? — крикнул он в ухо Седли, приставив кинжал к его горлу. — Почему ты хотел меня убить?

— Грант! — задушенным голосом выдавил Седли. — О чем ты говоришь, старик? Я пришел, только чтобы…

— Брось. — Коннор слегка надавил на кинжал. — Скажи почему. Вильгельм приказал?

— Не знаю, о чем ты говоришь.

— Она сказала, что он голландец.

Через плечо Седли Коннор увидел, что Тэтчер смотрит на них.

— Моя сестра… она говорила, что тот, кто ей заплатил, был голландец.

— Он может быть и голландцем, — в ярости прорычал Коннор и заломил Седли руки за спину. — Ты скажешь, почему хотел меня убить. Как ты мог сидеть со мной за одним столом, смеяться, после того как заплатил двадцать монет серебром за то, чтобы меня убили?

— Гиллз, — прохрипел Седли, которому локоть Коннора давил на горло. — Ты без конца задавал вопросы о нем.

— Вопросы, на которые принц не хотел отвечать.

— Я этого не говорил.

— А тебе и не надо. — Коннор развернулся так, чтобы Седли оказался лицом к двери. — Мне следовало бы убить тебя прямо здесь, но ты должен рассказать все королю. Тэтчер, дверь!

Гарри вскочил со стула и бросился открывать дверь, но вдруг споткнулся и упал. Из его горла торчал нож. Коннор замер на месте, удерживая Седли перед собой. Внезапно из коридорной тени возникла темная фигура и метнула второй кинжал. Никто не успел и шагу сделать, а смертоносная сталь уже достигла груди Седли.

Коннор ногой захлопнул дверь и осторожно опустил капитана на пол. Убийца должен быть пойман, но этим займется кто-нибудь другой.

— Ник, — прошептал он, с отчаянием наблюдая, как поднимается и опускается рукоятка кинжала вместе со слабеющим дыханием Седли.

Рана была смертельной.

— Прости меня, старый друг. — Ник скрюченными пальцами ухватился за мундир Коннора и прохрипел свои последние слова: — Мы… мы оба… во власти своих повелителей.

Мейри стояла у западной стены и смотрела, как танцующие шествуют парами по кругу в центре Банкетного зала. Особенно на Коннора, который танцевал вместе с матерью, высоко поднимая ее руку. Проклятие! Как он хорош в военном мундире. Скорей бы увидеть его в килте! Сегодня каждая из дам в зале удостоила его хотя бы одним взглядом. Мейри всем им дарила надменные улыбки. Он принадлежит ей, и пусть они ее за это ненавидят.

Услышав о Линнет, она повела себя как ребенок. Даже если Коннор спал с этой шлюхой, то это было до их примирения. Мейри доставила ему много горя и сейчас жалела об этом. Теперь она всегда будет ему верить. Коннор сделал все, чтобы доказать свою любовь. Он прощал ее, когда она в нем сомневалась. Мирился с ее дерзким языком, с ее упрямством. И каждый день говорил ей, как она ему нравится.

И он построил ей дом.

Минувшие два дня были для Коннора очень трудными. Его предал дорогой друг, а потом умер у него на руках. Король выразил сочувствие, но не оказал Седли воинских почестей. Баронету Эйлсфорду приказали покинуть Уайтхолл вместе с семьей. Яков выслушал все, что сообщил ему Коннор. Седли действовал не по своей воле. Коннора хотели убить, поскольку он задавал вопросы об адмирале Гиллзе. Приказ исходил сверху, от повелителя Седли.

Тем не менее, король отказался принять меры против племянника, мужа своей дочери. Доказательств не было. Люди, которые могли свидетельствовать против Вильгельма, были убиты прямо на глазах у Коннора. А он не видел, кто метнул те ножи.

Для Коннора это было тяжелым ударом. Мейри не могла разобраться, отчего на лбу Коннора залегли глубокие складки: расстроила ли его бездеятельность короля или тот факт, что он, будучи капитаном, не сумел защитить своих пленников?

Коннор поймал ее взгляд и улыбнулся. У Мейри защемило сердце, как в тот день, когда она впервые увидела его в Уайтхолле. Мейри больше не думала, попросит ли Коннор остаться с ним в Англии. Это ее не заботило. Она всегда будет только там, где он.