Укрощенная горцем - Пола Куин

— Надеюсь, только хорошее.

— Если бы плохое, — заявил Колин, сбрасывая капюшон и поднося к губам чей-то кубок, — вы бы сейчас с ней не сидели и не улыбались.

Колин одним глотком допил то, что было в кубке, вытер губы ладонью и снова уставился на лорда Оксфорда.

Сдерживая улыбку, Мейри наблюдала за явными попытками Колина вынудить Генри заговорить. Вчера она рассказала брату — или это было позавчера? — о том, как Генри пытался ее увести от Коннора с помощью разговора о камеронцах. Тогда Мейри не поняла, что именно было ему известно, ощутила досаду и сказала об этом брату. Если кто-то и умел выведывать тайны, то это Колин. Если бы не он, то их отряд милиции не знал бы, с кем сражаться.

— Несколько недель назад я познакомился с вашим братом Тристаном за этим самым столом, — заговорил Оксфорд.

— Примите мои самые глубокие соболезнования, — любезно ответил Колин.

— Принимаю.

— Тристан выбил из-под лорда Оксфорда стул, когда тот собирался сесть, — объяснила Мейри и в награду получила широкую улыбку.

— Дорогой мой лорд Оксфорд. — Колин откинулся на спинку и улыбнулся самой безмятежной улыбкой, однако глаза его оставались холодными и острыми, как два клинка. — Расскажите мне о себе.

Генри провел ладонью по парику, бросил быстрый взгляд на танцующих и даже еще дальше — на входную дверь.

— Что вам хотелось бы знать?

— Ваша семья была лояльна к Карлу, ведь так?

— Как и к его брату.

— Ну разумеется, — кивнул Колин. — Именно ваш дядя привел королевских конногвардейцев, чтобы защитить покойного короля.

— Да, полк конной гвардии, — с некоторой гордостью произнес Оксфорд и расправил плечи.

— Да, гвардейцев. Они ведь подчиняются парламенту и воюют с теми, на кого им укажет парламент?

— Правильно, — согласился Оксфорд. — А новый парламент, без сомнения, будет поддерживать Якова — ведь он сам отбирал парламентариев.

— Наверное, — улыбнулся лорду Колин и повернулся к сестре: — Он умен, правда?

— Конечно, — согласилась та, но не совсем поняла, кого имеет в виду Колин — короля или Генри.

Коннор тяжелым шагом расхаживал между парами участвующих в тренировке солдат. Ночной дождь прошел без следа, и солнце вновь нещадно палило, накаляя солдатские головы. Люди выглядели усталыми, а ведь они занимаются всего час. Коннор оглядел лица Джорджа и Джеффри, потом перешел к следующей паре. Отряд несколько недель не занимался боевой подготовкой и сейчас был явно не в форме. Теперь Коннор наверстает упущенное — будет гонять их до изнеможения.

Кстати, это отвлечет его от мстительных мыслей и желания разделаться с Генри де Вером. Этот мерзавец ходил к королю жаловаться насчет Мейри. И вчера, во время частной прогулки с Яковом, Коннору пришлось выслушать обоих. Список обвинений был велик. Коннор, видите ли, силой препятствовал Оксфорду встречаться с Мейри, таскал на плече, как мешок муки, ее и Элизабет. Надо сказать, король не совсем поверил обвинениям Оксфорда, поскольку своими глазами не видел, чтобы Коннор разгуливал с женщинами на плече. Слава Богу, Яков, видимо, благодаря влиянию королевы Марии, благосклонно отнесся к тому, что Коннор ухаживает за дочерью вождя клана Макгрегоров со Ская. Но Яков дал понять, что Оксфорд тоже намерен добиваться руки Мейри.

Коннор многое отдал бы за то, чтобы как следует отлупить наглеца.

Его взгляд остановился на Мейри. Стоя между королевой и его матерью, девушка наблюдала за учениями с тем же блеском в глазах, какой бывал у некоторых из его подчиненных. Больше всего Коннору хотелось увезти ее домой, подальше от всех опасностей, угрожающих ей в Уайтхолле, подальше от тех, кто хочет отнять ее и провоцирует самого Коннора на убийство, подальше от придворных условностей. Уложить бы ее в постель, обнять и без конца говорить, как он любит ее, пока ей не станет дурно от этих его признаний. Черт подери, он почти ни разу не поцеловал ее с тех пор, как они уехали из его особняка.

Мейри почувствовала его взгляд и посмотрела на Коннора. Он улыбнулся ей, но сразу отвернулся. Нельзя, чтобы блеск ее темных кудрей отвлекал его от занятий.

Коннор оглядел вторую половину отряда, ожидавшую за стеной своей очереди выйти на арену. Две сотни солдат упражнялись в несколько смен, в соответствии с размером арены, и выходили раньше, если кто-нибудь на площадке падал на колени и его уводили. Тогда место проигравшего занимал другой, более подготовленный к схватке.

— Хэммонд, резче выпад! — рявкнул Коннор солдату на другой стороне площадки, затем ударил мечом ближайшего из бойцов.

Тот мгновенно развернулся и успел отразить второй удар, в плечо. Коннор похлопал его по спине и велел продолжать бой. Потом нашел глазами Колина и порадовался, что тот явился на тренировку: ведь может настать день, когда Колин возглавит отряд. Некоторое время Коннор наблюдал за его движениями, стараясь найти изъян, но ничего не заметил. Затем перенес внимание на бойцов слева. На этом фланге его отец поставил на колени Эндрю Сеймура и его брата-близнеца Алекса. Видит Бог, если в армии Якова будет сражаться Грэм Грант, то победа будет скорой и кровавой.

На ходу вращая кистью, отчего клеймор в его руке танцевал как живой, Коннор прошел к дальней стороне арены, где отец готовился к следующему бою. Старый командир отряда Макгрегоров со Ская улыбнулся ему. Здесь Коннор нашел то, чего не хватало ему в английской армии, — сокрушительный удар, от которого перехватывает дух, мощную, непобедимую руку. Именно так сражается шотландский воин. Один за десятерых.

Коннор блокировал колющий удар острием клеймора и сменил позицию для защиты от следующего выпада. Отец не щадил его — Коннор обиделся бы, поступи он иначе, — но все же капитану удалось перейти в нападение. Он провел рубящий удар над головой Грэма и тут же уклонился от выпада.

— Ты вырос, сынок.

На лице отца появилась ямочка, такая же, как у самого Коннора.

— Думаешь?

Коннор с вызовом улыбнулся, его клеймор описал широкую дугу перед противником, взлетел вверх и скрестился с оружием Грэма. Коннор отпрыгнул в сторону, избежав скользящего удара в лицо, встал в оппозицию, выполнил батман. Затем последовала серия парирующих движений и смертоносных прямых ударов, после чего Коннор двинулся вперед. В конце концов, короткими тяжелыми ударами справа, слева, в колено, в шею он заставил отца отступить. Пусть видит, что он не в праздности проводил время в Англии.

Когда схватка закончилась, Коннор отправил первую группу отдыхать и позвал на площадку вторую. Пока солдаты менялись местами, он нашел глазами Мейри, позвал лейтенанта и стащил с рук перчатки.

— Займись этими, Драммонд. И задай им жару. Особенно Колину.

Он собирался уйти с площадки, когда острие клинка кольнуло его в живот. Коннор посмотрел в лицо лорда Оксфорда, оттолкнул его клинок и выхватил свой. Только этого он и ждал! Если этот дурачок собирается рассчитаться с ним здесь, на арене, он, Коннор, не станет увиливать.