Годы паники. Как принять верное решение, когда все говорят «пора рожать» - Нелл Фриззелл

лежала на голубой кушетке и слушала, как узисты проводят замеры и судачат о моем нерожденном ребенке (а может, даже раньше), меня стала снедать того рода фоновая тревожность, которая оставалась до самого дня родов.

Во время беременности я также узнала, что у меня обнаружен стрептококк группы В – бактерия, которая могла, если передать ее малышу во время родов, привести к серьезным осложнениям, если не к смерти. Еще сказали, что проблемы с плацентой означают опасность родов дома, и посоветовали поговорить с консультантом. К счастью для меня, это оказалась воистину небесная женщина по имени миз Эрскин, которая будет вызывать в моем сердце любовь и восхищение до моего смертного часа. Она – все, что я хочу видеть в премьер-министре: мощное сочетание интеллекта, компетентности и юмора; бескорыстная преданность работе, которая удерживает ее в рабочем кабинете по одиннадцать часов подряд; волосы, как у Кэролайн Лукас; голос успокаивал и забавлял; и еще чувствительность, позволившая ей подходить к каждой моей проблеме всерьез, но не оставляя места ни для чего, кроме абсолютной брутальной честности. Будь это возможно, я бы поставила ее во главе всего – незамедлительно.

Во время первой встречи я сидела, трясясь, рядом с подругой Элинор, которая пришла со мной, чтобы вести заметки, поскольку я явно утратила способность создавать и хранить новые воспоминания. Люди называют это «младенческим мозгом». Я называю это «беременным слабоумием»: не так миленько и меньше вероятность, что словосочетание будут использовать, чтобы покровительственно разговаривать с тобой свысока. Пока я смотрела на таблицу непонятных результатов замеров кровяного давления и спрашивала о возможности врожденных расстройств, миз Эрскин улыбнулась, посмотрела мне прямо в глаза и сказала:

– Мы, женщины, можем контролировать все – работу, деньги, дружбу, тело. Но над детьми власти не имеем.

Вот оно: у меня не было власти, я вступила в жизнь, полную неопределенности.

* * *

Больница, замечательные акушеры, кузина, подруги, мать и партнер могли делать все, что в их силах, чтобы помочь. Но в конечном счете никто не мог сделать ничего, чтобы изменить то, что могло случиться. Будущее ребенка и моего тела, окружавшего его, было непознаваемым и неопределенным. Это правда, и избежать ее нельзя. Собственно, ничего другого я и не ожидала. Тотальная уязвимость, взаимозависимость и неведомое – ни единой гарантии. До конца жизни. Существуя в таком состоянии, неся риск беременности и соглашаясь на утрату контроля, я готовила себя к жизни матери. «Годы паники» не заканчиваются положительным тестом и раздутым животом. «Годы паники» не растворяются благодаря ежедневному приему аспирина и тук-тук-туканьем сердца плода. Но, пожалуй, страх, ограничения и усталость, ощущаемые в эти девять дезориентирующих месяцев, способны немного подготовить к жизни, которая предстоит дальше.

16. Рождение любви

Идя вдоль реки Ли, скребя соски, как лотерейные билетики с защитным слоем, бормоча себе под нос, с тяжелыми веками, под моросящим дождиком, я останавливаюсь на полпути через пешеходный мостик, хватаюсь за скользкий от дождевой влаги поручень и чувствую, как тело становится напряженнее, плотнее и тяжелее свинца.

На мне флуоресцентные желтые водонепроницаемые мужские брюки размера XXL, подаренные водителем экскаватора, работавшим на стройках. От талии и ниже я выгляжу как страдающий ожирением инженер-строитель, планирующий пробурить километр шоссейного асфальта, а не как женщина на грани биологического чуда. Выше талии на мне огромный темно-синий рыбацкий свитер и дутая куртка, которая не сходится на животе, достигшем размеров стиральной машины. Волосы зачесаны назад, я в прогулочных ботинках с болтающимися шнурками. Небо похоже на общее полотенце в студенческом санузле: такое же серое, пятнистое и сырое. У меня начались роды. Наконец-то.

Поскольку плацента начала стремительно выходить из строя с левой стороны пару недель назад, точно мешок пылесоса, насосавшего шурупов, консультантка настаивала, чтобы я не оставалась беременной дольше сорока недель. В результате через два дня меня записали на прокол плодного пузыря – чтоб вы знали, если пока еще не в курсе, это, по сути, медицинская пальпация (проводится руками врача), применяемая со всей деликатностью 15-летней девственницы, в быстром темпе, под аккомпанемент группы Korn. Сама процедура должна спровоцировать естественные роды, что совершенно прекрасно, если вам не нужны искусственно вызванные. А мне они не были нужны. Так же, как вам на самом деле не хочется проходить ректальное обследование посреди торгового центра: если это необходимо и других вариантов нет, то, конечно, вы согласитесь. И все же вначале пожелаете проверить иные возможности, просто на всякий случай.

Я знала, что искусственно вызванные роды с некоторой вероятностью будут более болезненными; схватки – более сильными и частыми; выше вероятность, что понадобится эпидуральная анестезия и что понадобится помощь во время родов. Да, я имею в виду щипцы и вакуумную присоску (медицинский эквивалент сантехнического вантуза, прикрепляемый к головке ребенка, чтобы помочь вытащить его на заключительных этапах). Вот почему я провела две недели до даты «вскрытия», старательно поедая ананасы, как пьяная тетушка на коктейльной вечеринке 1970-х, каждый день вперевалку совершала долгие прогулки, почти каждое утро с рассветом выполняла приседания, а вечерами занималась чем-то вроде взаимно неудовлетворительного секса, больше похожего на попытки занести мебель за неудобный угол, чем на акт физической страсти.

Даже доверила немножко потыкать мою спину и щиколотки красивой, спокойной и пугающе сильной акупунктуристке по имени Эльза.

Если я могла вызвать роды естественным путем, тогда, клянусь возбужденными шейками матки, я была готова пробовать.

Мы никогда не узнаем, какой именно ингредиент из этого коктейля удовольствий сработал. Но после того, как в пятницу вечером я легла в постель с таким же ощущением в утробе, как от воды, плещущей на края детского бассейна-лягушатника, я проснулась и почувствовала себя… ну, иначе. Послала эсэмэс кузине Элизе: «Либо у меня приближаются месячные с самой длительной задержкой на свете, либо что-то происходит». Она ответила: «Йехуу! Следующие три дня у меня выходные. Давай выпихнем этого ребеночка!» К ее приезду я положила на край ванны три куска туалетной бумаги, розоватые от слизи и крови, чтобы она их рассмотрела. Да, удивительно, что я не дождалась Рождества – знаю!

Как снежинки, братья Джексоны, сэндвичи с сыром, облака, путешествия в поезде и чашки чая, так и роды – они уникальные. У одной матери, рожающей в одной и той же палате от одного и того же отца, они совершенно разные. С эпидуральной анестезией или вагинальные. Может понадобиться кесарево или искусственная стимуляция. Могут быть роды без обезболивания, на четвереньках. Могут понадобиться щипцы, использование газа и