Годы паники. Как принять верное решение, когда все говорят «пора рожать» - Нелл Фриззелл

воздуха. Могут быть вопли, вакуумная присоска, роды на унитазе, пессарий, эпизиотомия. Можно отстреляться за час или рожать трое суток, тяжело дыша после схватки, и новой схватки, и еще… Когда одна из подруг рожала первого ребенка, его глазки уже выглядывали между ее ног к тому времени, как приехала акушерка; со вторым пришлось ехать в больницу, а сына доставали щипцами. Невозможно подготовиться, и вас нельзя судить за происходящее. Любые роды, результатом которых становятся здоровая мать и здоровый малыш, – это успешные роды. И да, под «здоровыми» я имею в виду физическое и психологическое: одно так же важно, как другое.

Рождение ребенка может быть радостным или травмирующим, может случиться в больнице и в горах, может быть таким, на какое вы надеялись, и оказаться хуже, чем представлялось. Но одно можно сказать наверняка: оно вас изменит, физически и психологически, на всю жизнь. Роды были, без тени сомнения, уникальным, самым значимым и трансформирующим событием, какое со мной когда-либо случалось. Я никогда не буду тем человеком, которым была прежде. Мое тело никогда не будет прежним. Это длилось двое суток и подвело меня к самому краю меня самой. И, честное слово, если бы мне сказали, что завтра я должна проделать все это снова, я бы с готовностью повторила.

* * *

По причинам, которые до сих пор и мне непонятны, люди с каким-то особенным удовольствием рассказывают беременным страшилки о родах. Ко мне подходили в кафе, офисах, в парке, в одном особенно памятном случае даже на похоронах, и начинали рассказывать в жутких подробностях, Что Может Пойти Не Так. Разумеется, такие истории – реальные, серьезные, важные, из них следует делать выводы (особенно членам медицинского сообщества). Но они, кроме того, принадлежат людям, пережившим их. Не мне их рассказывать. Я здесь, чтобы указать: ощущаешь ты это или нет, рождение неотделимо от «потока». Это событие, о котором все мы гадаем и разговариваем, к которому готовимся, которого избегаем. Это двигатель, придающий движение всему поезду. Вам следует иметь представление, как это может быть, прежде чем примете решение для себя. Это может сильно отличаться от того, что вы представляете.

* * *

Как часто бывает во время вагинальных родов, схватки приходили и уходили; иногда казалось, будто они становятся сильнее и ритмичнее, иногда становились легче, почти до исчезновения. Будь я более терпеливым человеком, восприняла бы затишья как возможность поспать, прилечь, отдохнуть. Конечно, именно это делал Ник. Я же взгромождалась на фитбол или пулей вылетала на свежий воздух, полная решимости не прекращать процесс.

Когда приехала Элиза, изучила маленькую выставку телесных жидкостей, подтвердила, что, вероятно, это отошла слизистая пробка, и сказала, что теперь это можно смыть в унитаз, если пожелаю, мы поняли, что не знаем, куда себя девать. Поскольку я понятия не имела, как будут ощущаться схватки, во мне не было твердой уверенности, что это сжимающее, суетливое давление в спине действительно как-то связано с родами. Оно продолжалось все утро, но не напоминало судорожную боль в животе, с которой в моих мыслях всегда ассоциировались схватки.

Кстати, вспомнилось: когда подруга Джози первый раз открыла ноутбук после рождения прекрасного крохотного мышонка-малышонка, она обнаружила, что у нее открыто пятнадцать вкладок, четырнадцать из которых были разнообразными гугловариациями на тему «каковы первые признаки начавшихся родов», а одна с вопросом «сколько жарить курицу». Пока в один из самых жарких дней года Джози тащилась через первую стадию родов, она была настолько не уверена, что происходящее – именно они, что вместе с партнером решила приготовить ужин с жареной курицей, чтобы как-то убить время. Эта картинка – она, раздутая и пульсирующая, бегает в туалет и из туалета, чтобы заглянуть на очередной сайт и почитать про признаки родов, в то время как их квартира на первом этаже превращается в куриный ад, – заставляет меня хохотать каждый раз, как я об этом думаю.

Я, вместо того чтобы заняться готовкой, сидела на фиолетовом пластиковом мяче для фитнеса, купленном в Sports Direct двумя неделями раньше за 7,99 фунта, и смотрела по телевизору «Доктора Ноу». Мы с Элизой росли на фильмах про Джеймса Бонда, сидя на огромном рыхлом диване ее родителей в одинаковых пижамах, жуя «субботние сладости», которые доставались мне только по приезде в Лондон. Так что казалось более чем уместным быть там, в маленькой квартирке, моросливым субботним днем, есть бейглы с курицей и смотреть, как Шон Коннери шагает по пляжу в бледно-голубом «раздельном купальнике», пока мое тело, словно луна, незримо наливалось и убывало. Когда стемнело, до меня дошло: так бывает при попытке удержать запах духов или одеколона человека после того, как он вышел из комнаты, схватки почти исчезли. Прошло двенадцать часов – и сдавливающее, пульсирующее ощущение в спине никуда не делось, но возвращалось не так часто.

Элиза постелила себе в передней комнате, а я ушла в спальню, стремясь продолжить рожать вне досягаемости глаз и ожиданий других. Прежде чем лечь в постель, я вспомнила: можно воспользоваться молокоотсосом, вместо того чтобы тереть соски, для стимуляции схваток, поскольку это высвобождает те же гормоны, но создает меньше трения.

Если честно, это один из главных и немногочисленных советов по деторождению: если очень хочется сдвинуть дело с мертвой точки или продолжить процесс, воспользуйтесь молокоотсосом.

После фальстарта (я умудрилась собрать его без важного клапана и, по сути, прижимала к груди пластиковую миску одной рукой, тиская неподключенную ручку другой) насос заработал. Это было восхитительно. С каждым сжатием кисти я чувствовала соответствующее тянущее ощущение в матке и напряжение в спине. Наконец-то я что-то делала.

Ночь шла своим чередом, Ник устал, я решила прилечь. Пару часов спустя я проснулась. Мое тело, казалось, затихло. Пульсация стала слабее. Я ужасно расстроилась. Своей тупой ленивой дремотой я ухитрилась почти остановить процесс. Элиза должна послезавтра ехать на работу, а я все испортила. Поэтому тут же натянула брюки из ткани, сильно заметной в темноте, и направилась к входной двери. Ник, вполне понятно, немного встревожился: еще бы, рожающая партнерша решила направиться в Лондон одна, в пять утра, в темноте, чтобы попытаться родить под кустом остролиста. И вышел вслед за мной – куртку не надел, глаза сонные, но упрямо шагает рядом, сжимая мое плечо и ничего не говоря. Часом позже, когда я добралась до мостика, уже знакомое низкое ощущение снова возникло в спине, и я присела на корточки, глядя в коричневую воду под собой, испытывая облегчение оттого, что оно снова