Большая девочка - Даниэла Стил

Водитель бросил взгляд в зеркало заднего вида и улыбнулся. Харлан сказал, куда ехать. До дому было рукой подать, Виктория клевала носом, а один раз даже всхрапнула. Зрелище было не очень романтичное, но Харлан смотрел на Викторию с нежностью. За эти годы она стала для него лучшим другом. У дома он ее разбудил.

— Ну‑ка, спящая красавица, мы вернулись в замок. Давай вытаскивай свой прекрасный зад! — Харлан пожалел, что дома нет кресла‑каталки, но Виктории оно и не понадобилось. Она еще плохо соображала, голова была словно в тумане, но Харлан аккуратно довел ее до лифта, а дома сразу усадил на диван и только после этого снял пальто и помог раздеться. Из ванной в халате вышел Джон и, увидев Викторию, заулыбался. В закрывающей лицо повязке с двумя отверстиями для глаз и шиной на носу она была похожа на инопланетянку. Зрелище было не для слабонервных, но Джон воздержался от комментария и лишь понадеялся, что Виктория не станет смотреться в зеркало. Она весь день продержала в носу тампоны, но кровотечения почти не было, и перед тем как отпустить пациентку домой, медсестра их вынула.

— Где тебе удобнее? — заботливо спросил Харлан. — На диване или в постели?

— В постели… Спать хочется…

— А есть?

— Нет. Пить хочу… — Она облизала губы. — И что‑то мне зябко, — добавила Виктория. Весь день в клинике ее согревали теплыми одеялами, и сейчас ей тоже хотелось укрыться получше.

Харлан принес ей стакан яблочного сока с соломинкой, как ему и посоветовали. У Виктории на ближайшие дни имелись соответствующие инструкции на нескольких страницах. Потом Харлан отвел ее в спальню, помог переодеться в пижаму, а спустя пять минут она уже сладко спала на высоких подушках, и Харлан вернулся в гостиную к Джону.

— Господи, видок как после крушения поезда, — шепнул Джон, и Харлан кивнул.

— Ей сказали, что еще некоторое время будут синяки и отеки. Завтра у нее будет два огромных фонаря под глазами, но она счастлива. Или будет счастлива. Она хотела новый нос, и она его получила. Для нас с тобой это все ерунда, а она сильно комплексовала. Так почему бы и нет?

Джон был согласен. Они провели вечер перед телевизором, стараясь не шуметь. Харлан то и дело заглядывал к Виктории. Та все спала и тихонько посапывала. И где‑то под ее устрашающей повязкой прятался вожделенный новый носик. Его принес Санта‑Клаус на следующий день после Рождества. О таком подарке Виктория и не мечтала!

Наутро Виктория проснулась с таким чувством, будто на ней возили бочки с водой. Все болело, сил не было, и казалось, ее одурманили. В носу угнездилась ноющая боль. Но боль болью, а есть Виктории хотелось. Она решила позавтракать и выпить обезболивающее. Но сначала — поесть, чтобы не затошнило. По привычке она открыла морозильник и уставилась на мороженое, и в этот момент вошел Харлан.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — прозвучал у нее над ухом голос совести. — У тебя теперь миленький носик. Давай обойдемся без мороженого, хорошо? — Он захлопнул дверцу морозильного отделения, открыл холодильник и протянул ей яблочный сок. — Как себя чувствуешь?

— Не очень, но это, наверное, нормально. Голова только кружится. И лицо, конечно, болит. Сегодня буду спать и пить таблетки. — Виктория решила не доводить до сильной боли. Отек, как ее и предупреждали, продержится еще несколько дней.

— Отличная идея! — поддержал Харлан. Он поджарил ломтик зернового хлеба, намазал низкокалорийным маргарином и протянул Виктории. — Может, яичницу? — Она осторожно повела головой. Не хотелось нарушать диету, тем более что физические нагрузки ей пока противопоказаны.

— Спасибо тебе, Харлан, ты мне очень помог, — поблагодарила Виктория, делая попытку улыбнуться, но из‑за повязки ощущение было странное. Она чувствовала себя человеком в железной маске. Скорее бы уж миновала неделя, чтобы можно было снять повязку. Бинты ее раздражали, а в зеркало она и вовсе смотреть боялась. У себя в комнате и в ванной она старалась не приближаться к зеркалам. Ничего хорошего она там не увидит, тем более что нос закрыт повязкой и шиной.

Следующие два дня Виктория отсыпалась и слонялась по дому. Был мертвый сезон, никаких планов она не строила, а специально сделала операцию в праздники, чтобы можно было спокойно прийти в себя. Харлан натащил ей фильмов, она много смотрела телевизор, хотя в первые дни ее и донимала головная боль. Она говорила по телефону с Хелен, но пока никого не хотела видеть, кроме Харлана и Джона. Она еще не была готова к встречам — боялась своего вида. К Новому году она уже чувствовала себя получше и смогла отказаться от обезболивающего. Харлан с Джоном укатили в Вермонт кататься на лыжах, и новогодний вечер Виктория провела в одиночестве перед телевизором, лелея мысль о своем новом носике, которого еще не видела. Ей позвонила из Мексики Грейси. Они с Гарри и несколькими его друзьями остановились в отеле «Пальмилья» в Кабо, который Грейси расписывала взахлеб. Жизнь у нее, как у невесты богатого наследника, в последнее время была просто сказочная. Впрочем, Виктория ей не завидовала, но Грейси была в восторге.

— Как новый нос? — поинтересовалась сестра. За последнюю неделю она несколько раз звонила и даже прислала Виктории цветы через фирму. Очень милый жест, Виктория была растрогана. Отец с матерью о перенесенной операции ничего не знали, Виктория просила сестру ничего им не говорить. Наверняка они бы не одобрили ее решения и стали бы над ней подшучивать. Грейси согласилась их не посвящать.

— Я еще не видела, — призналась Виктория. — Повязку снимут только на той неделе, а вот потом, когда спадут отеки, исчезнут синяки и гематомы… Обещают, что через пару недель буду выглядеть нормально, только слабость какое‑то время будет ощущаться. А синяки можно будет замазать тональным кремом. — В клинике ей сказали, что через некоторое время на носу останется только полоска пластыря, бинты и швы снимут уже через неделю‑другую. — Хорошо у вас там? — Она вдруг почувствовала, что скучает по сестре.

— Здесь просто фантастика! Какой у нас люкс! Ты бы видела… — восторгалась Грейси.

— Да, будущая миссис Уилкс, так тебя скоро совсем избалуют, — пошутила Виктория, но зависти она не испытывала. Ее вполне устраивала ее жизнь, и работу свою она любила. По крайней мере, никто не диктует, что и как думать, делать и говорить. Такого она бы не вынесла. А вот Грейс это совсем не волнует, ей главное — быть с Гарри. Такой же договор с отцом когда‑то заключила их мать, но для Виктории это был неприемлемый вариант.

— Да знаю уж, — хихикнула в ответ Грейси. — Мне это нравится. Ну ладно, сообщи потом, какой тебе нос слепили.

— Как сама увижу — немедленно позвоню.

— А мне и старый нравился, — еще раз произнесла Грейси. — Ничего ужасного в том носе не было, подумаешь — курносый.

— А новый будет лучше! — заверила Виктория, вся в радостном предвкушении. — Приятно тебе провести время! Я тебя люблю… И с Новым годом!

— И тебя. Желаю, чтобы год принес тебе удачу!