Сэндмен Слим - Ричард Кадри

– И что дальше? Продолжишь присылать ко мне калек? Может быть, слепых детей с духовыми ружьями? Бабушек в инвалидных креслах с бензопилами? Каков будет следующий блестящий ход? И вообще – ты умеешь хоть что-нибудь, кроме как оправдываться за взорвавшихся киллеров и получать пули в спину? Кстати, как чувствуешь себя после падения? Не мучают ли кошмары? Я очень рад, что Мейсон тебя спас. Значит, можно будет снова тебя с удовольствием убить.

– Успокойся, милая. Ты начинаешь нервничать. Поверь, у тебя появится шанс. Мы обязательно встретимся. Не здесь и не сейчас, но уже очень скоро. Клянусь сердцем.

– Буду ждать с нетерпением.

– Долго ждать не придется. Между прочим, Мейсон шлет тебе запоздалый рождественский подарок. Но не волнуйся. Сегодня не будет больше взрывов или атак ниндзя. Всего лишь знак нашей с ним признательности за то, что мы еще живы. Кстати, как тебе удалось выжить внизу? Ты каждый день сосал демонам члены или с перерывом на выходные и праздники?

– Не возбуждайся раньше времени, крутыш. Скоро сам все узнаешь.

Соединение прерывается. Я бросаю телефон в угол комнаты. По крайней мере, теперь я точно знаю одну вещь: Паркер водил Касабяна туда, где прячется Мейсон. Кас был с ними обоими. Он видел их убежище и, возможно, слышал их разговоры о дальнейших планах. Мейсон считал Касабяна идиотом и был уверен, что так или иначе он сегодня помрет. В таком случае чего от него скрывать? Почему бы не дать ему почувствовать себя частью большого плана? Если Мейсон сумел убедить Касабяна, что его повысили и пустили поиграть с большими мальчиками, то он вряд ли бы стал задавать лишние вопросы. Он побежал бы куда угодно, как верная собака, старающаяся угодить своему хозяину.

Надо поговорить с Касабяном. Но я не смогу добраться до него, если он окажется в Аду, поскольку сейчас ни за что не пойду в Нижний Мир. Надо перехватить его, прежде чем он сядет на последний паром.

Я знаю только один способ, как это сделать. Но со стороны он будет похож на некое извращение.

Взорвавшаяся Маргаритка избавила от необходимости двигать стол. Я только придавливаю его к стене, чтобы он не мешал. Затем распинываю в стороны битую, покрытую пылью дранку от штукатурки, коробки с DVD, грязную одежду, сигаретные окурки и бутылки из-под «Джека Дэниэлса», расчищая на полу квадрат примерно шесть на шесть футов[103]. Кроме мебели, остальное барахло довольно легкое. Я без труда отсеиваю все лишнее, пока не обнаруживаю единственный тяжелый предмет. Это кусок свинца, который дал мне Кински.

Начинать следует с рисования тринадцати кругов – шести снаружи, шести внутри и одного в центре. Возьмите свинец и проведите линию от верхнего внешнего круга к самому дальнему от него. Затем проведите линии к остальным кругам внешнего периметра – так, чтобы они все были связаны с верхним. Теперь проделайте аналогичное с остальными пятью внешними кругами. Промыв и прополоскав свинец, повторите то же самое с внутренними кругами, и вы получите семьдесят восемь линий, соединяющих все тринадцать кругов. Дамы и господа, позвольте представить! Это «Куб Метатрона» – один из самых священных иероглифов, символизирующий душу ангела Метатрона, гласа Божьего. Неплохо отпугивает чертей, плотоядных зомби и муравьев на пикнике. Он универсален, как швейцарский нож. У него тысяча и одно применение. Вернее, тысяча два – если нарисовать его на кирпиче и кинуть в лобовое стекло машины нового парня вашей бывшей девушки.

Голова Касабяна все еще валяется под кроватью. Я вытаскиваю ее и кладу ему на грудь, после чего беру его тело за лодыжки и волоку в Куб. Затем распрямляю его ноги и руку, прикладываю голову к плечам и вообще стараюсь сделать так, чтобы он походил на солидного человека, а не на большую кучу вяленого мяса неудачника.

Под одним из оконных проемов валяется предостерегающий сверток, который Инквизитор Медея Бава оставила для меня у Видока. Волчьи зубы я не трогаю. Все, что мне нужно – это только вороньи перья. Практически любая часть вороны полезна, особенно когда имеешь дело с мертвыми. Ведь вороны – это природные проводники душ в царство мертвых. Конечно, есть и другие, более быстрые и прямые способы добраться до усопших. Но вороньи перья – самый разумный из них, если вы не хотите, чтобы какой-нибудь умник выбил дух из вашего тела, пока вы стоите на перроне и ждете мертвую тетю Лили.

Я разрываю рубашку Касабяна, макаю перья в его кровь и рисую у него на груди уменьшенную копию Куба Метатрона. Затем открываю ему рот и кладу внутрь одно из перьев. В довершение погружаю в кровь свой палец и рисую круг над собственным третьим глазом.

Последняя неразбитая и нераспечатанная бутылка с «Джеком» спрятана под матрас вместе с оружием. Я достаю ее, открываю и делаю пару больших глотков. Как бы я ни относился к Касабяну, что бы ни хотел вытворить с ним, но рисование его кровью, в том числе на себе, никогда не входило в мои первоначальные планы. Еще один глоток, и я готов отправиться в путь.

Я ложусь в Куб рядом с Касабяном так, чтобы наши плечи и ноги соприкасались. Черным лезвием я режу одно из своих запястий – достаточно глубоко, чтобы заставить кровь течь, но не настолько, чтобы утратить контроль над своими руками. Затем переворачиваю бутылку, глотая еще немного жидкой храбрости, и режу второе запястье.

Теперь я спокоен и расслаблен. Мне тепло. Я словно парю в воздухе. Спиртное и вытекающая кровь постепенно делают свое дело. Скоро я потеряю сознание. Но до того как это случается, я кладу второе перо между своих зубов и как следует его прикусываю.

И вот я посреди безлюдной пустыни. Стою и смотрю вдаль. Щелочная равнина растрескалась и блестит. На горизонте – источник света, но он никогда не движется. Здесь всегда то ли рассвет, то ли закат. Выбирайте сами. Воздух плотный, им трудно дышать. Свет – водянистый, зелено-голубой.

Касабян стоит в нескольких ярдах. Он одет в ту же футболку «Max Overdrive» и те же хлопчатобумажные брюки, в которых стрелял в меня.

– Так вот как оно выглядит? – спрашивает он. – Это и есть смерть?

Я иду к нему по утоптанной земле.

– Не совсем. Ты сейчас как бы между мирами. На самом деле нет ни пустыни, ни восхода, ни заката. Это просто то, на что можно поглазеть, пока ждешь. Ты вроде как в ожидании вызова, а это типа музыки на линии.

– И это все, на что способны лучшие оккультные силы, управляющие Вселенной? Вот на этот убогий зал ожидания для тех, кого отправят в Ад или в Рай? После такого как-то неловко считать себя неудачником…

– Взгляни правде в глаза. Мы оба знаем, куда тебя отправят. Возможно, они просто ищут твое личное дело.

Касабян кивает:

– Ты прав. На что мне надеяться? Я ухитрился про…бать не только жизнь, но даже смерть.

– Значит, ты уже понял, что убил тебя не я? Это сделал Паркер.

– Не следовало им доверять. Зачем Мейсону помогать мне после стольких лет? Я думал, все изменилось. Я думал, после того как ты вернулся, я им снова понадоблюсь.