Кузница Тьмы - Стивен Эриксон

детство?

– Да, хотя, признаюсь, я так и не понял, к чему он это говорил.

– А что насчет остального? Ваша встреча увенчалась успехом?

– Полагаю, мой господин будет доволен результатом. Я смотрю, у вас нет выпивки – мне вполне хватит отваги совершить набег на стойку с элем…

– Без меня, капитан. Боюсь, я не перевариваю спиртного. Кажется, вы удивлены – что это за старый солдат, который не пьет? Что ж, отвечу: ветеран-трезвенник.

– Но участвовать в празднествах это вам не мешает? Вижу, вы стоите в стороне, будто некий изгой. Давайте присядем где-нибудь.

Галар слабо улыбнулся, и в глазах его промелькнула печаль.

– Ну, если вы так настаиваете…

Они направились ближе к входу для слуг, к столу, на котором стояла пара десятков пустых бутылей.

– Может, объясните, что это у вашего повелителя за навязчивая идея – снова впасть в детство? – спросил Келларас, когда они сели.

Поколебавшись, Галар Барас наклонился ближе к собеседнику, отодвинув бутыли в сторону:

– Признаться, это беспокоит всех нас, командир…

– Зовите меня просто Келларас.

– Хорошо, Келларас. Хенаральд явно лишился душевного равновесия, и что-то донимает его. Повелитель утверждает, будто теряет память, но не о далеком прошлом, а о том, что случилось вчера или даже этим утром. Но мы ничего подобного не замечали, во всяком случае пока. Есть такая болезнь, которая поражает кузнецов. Некоторые считают, что она обитает в дыме кузницы, в испарениях от закалки металла или расплавленных каплях руды, обжигающих кожу. Ее еще называют железной хворью…

– Я слышал об этом, – ответил Келларас. – Но должен признаться, после общения с вашим повелителем я не заметил, чтобы его разум хоть сколько-нибудь пострадал. Скорее уж Хуст Хенаральд предпочитает абстракции и выражается языком поэтов. Однако, если тема разговора требует точности, ум его сразу же обостряется. Для этого необходимы определенные способности, которые есть далеко не у каждого.

Галар Барас пожал плечами:

– Я не открываю вам никаких тайн, Келларас. Давно уже ходят слухи, будто наш повелитель чувствует недомогание, а острота его ума, которую вы столь уверенно описываете, лишь свидетельствует о войне, которую он ведет с самим собой, с теми слабостями, которые, как бедняга чувствует, его осаждают. Наш господин наносит точные удары, сражаясь с притупившейся памятью.

– Сперва я подумал, что Хенаральд боится этого возвращения в детство, – нахмурившись, пояснил Келларас. – Но теперь начинаю подозревать, что, если такое и впрямь случится, он будет только рад возможности освободиться от бремени взрослого мира.

– Возможно, вы правы, – согласился Галар. – Доложите об этом своему господину?

– Хуст Хенаральд пообещал изготовить Аномандеру меч. Стало быть, мастерство его не покинуло?

– Нет, мы ничего такого не замечали.

– Ну, главное, что опасения повелителя Хенаральда за свое здоровье никак не повлияют на выполнение заказа. А остальное меня не касается.

– Спасибо, Келларас.

Капитан махнул рукой.

– Кстати, нетрудно догадаться, как отреагировал бы мой господин, если бы услышал о заявлениях вашего повелителя.

– Гм… и что же, по-вашему, он бы ответил?

– Полагаю, Аномандер бы задумчиво кивнул, а затем произнес: «Пожалуй, вернуться в детство не так уж и плохо».

Галар улыбнулся, и на этот раз улыбка его уже не была печальной.

Изрядно выпивший Келларас составил компанию Галару Барасу, во многом облегчив его душевное смятение, а когда гость наконец встал, бормоча слова прощания, и, пошатываясь, направился к выходу, Галар снова остался один, не в силах заглушить боль, которую испытывал при виде Торас Редон.

В зале стало тише, свечи почти догорели. Усталые слуги убирали тарелки и кружки, и занятыми оставались лишь несколько столов. Торас все так же сидела во главе одного из них, хотя ее товарищи уже засыпали сидя, и лишь когда женщина наконец поднялась со своего места и двинулась в сторону Галара, он понял, что ждал ее. И она об этом знала.

– Где твоя былая отвага, Галар Барас? – В ее голосе слышались хорошо знакомые ему хмельные нотки.

Торас села на стул, который до этого занимал Келларас. И, вытянув ноги в заляпанных грязью сапогах, сложила руки на коленях, глядя на Галара покрасневшими глазами.

– Вы пришли с юга? – спросил он.

– Откуда же еще? Мы патрулировали форулканскую границу.

– Ну и как там? Неприятности были?

Она покачала головой:

– Все спокойно. Не как в старые времена. Но ведь все меняется, правда?

– Да, нужно двигаться дальше. Сообразно обстоятельствам.

– Собственно, так все и происходит. Взять моего мужа – забрался дальше некуда. Равнина Призрачной Судьбы, каждый сезон новый форт, горстка потерянных и сломленных подчиненных. Вот уж воистину настоящая служба королевству – по-другому не скажешь.

Галар пристально взглянул на женщину:

– Это огромная ответственность.

Внезапно Торас рассмеялась и отвела взгляд. Пальцы ее правой руки побарабанили по столу и снова замерли.

– Мы все обходим дозором границы, будто испытывая наши возможности.

– Не все, – ответил он.

Она посмотрела на него, затем снова в сторону.

– Ты изгой в Цитадели. Все считают, будто ты чересчур высокомерен и пренебрегаешь остальными, но я-то знаю, что ты не такой, Галар. И никогда таким не был.

– Похоже, у меня мало общего с обитателями Цитадели.

– Именно потому мы и выбрали тебя на роль связного.

Немного помедлив, он вздохнул.

Торас наклонилась вперед:

– Это не наказание, Галар. И никогда им не было.

Но он-то знал, что это не так.

– Ты мог бы, по крайней мере, взять себе в постель кого-нибудь из жриц. Пусть принявшие обет безбрачия пялятся в стены своих монастырей – для таких, как мы, подобное не годится. Мы солдаты, и у нас есть свои желания.

– И ты их, конечно же, вполне удовлетворяешь, Торас?

Как обычно, его колкость никак на нее не подействовала.

– Более чем, – ответила она, снова откидываясь на стуле. – Вероятно, тебе этого не понять, но мною движет именно уверенность в том, что мой муж мне не изменит.

– Ты права: я этого вообще не понимаю.

– Я Хустейну не ровня и с самого начала не рассчитывала ею стать. Я всегда лишь держалась в тени мужа. С этим нелегко жить изо дня в день.

– Да не было ничего подобного! О какой тени ты говоришь, Торас? Никто не считал тебя ниже супруга, – во имя Бездны, ты же командуешь легионом Хуста!

– Военное звание или прочие достижения тут ни при чем.

– Тогда в чем же дело?

Она лишь покачала головой и просто сказала:

– Я скучала по тебе, Галар.

Однако Торас по-прежнему не смотрела ему в глаза. Капитан понятия не имел, наблюдают ли за ними окружающие. А может, даже пытаются прислушаться к их разговору? Хотя вряд ли.

Слуги