Введение в мифологию - Александра Баркова

Что мы еще имеем на основе поучений против язычества? Что Род ездит по небу на облаке, мечет на землю груды, то есть дождь, и благодаря этому рождаются дети. То есть само имя Рода связано с рождением, функции его тоже связаны с тем, что он податель жизни. Далее. Рыбаков связывает имя Рода с огромным числом понятий, и здесь, кажется, ему чувство меры несколько отказывает, но, безусловно, в чём с ним следует согласиться, так это в сопоставлении имени Рода с таким диалектным словом, как «родия». Словом «родия» обозначали шаровую молнию. Также это слово могло обозначать плод граната, то есть нечто красное и круглое. Шаровая молния – бедствие, говорят, страшное, нам известно только по книжкам, по счастью. И поскольку Род – есть божество небесное, то ему быть связанным с понятием «шаровая молния», безусловно, красиво. Это, безусловно, красивая научная идея. Далее. Мы знаем о Роде из поучений против язычества, где церковники укоряли князей, в частности, за то, что те ставят трапезу Роду и рожаницам. Стало быть, вместе с Родом действовало парное женское божество – рожаницы. Почему мы знаем, что их было две? Дело в том, что в древнерусском языке, в отличие от современного, было три грамматических числа: единственное, двойственное и множественное. И слово «рожаницы» – оно в современном русском языке, а по-древнерусски богини звались «рожанице» – двойственное число, – поэтому об их количестве не может быть двух мнений. По поводу двойственного числа я могу заметить, что в известных литературных текстах встречается употребление двойственного числа – например, в сказке Пушкина «О мертвой царевне», где мы читаем: «И завидуют оне государевой жене». Да, там речь идет о двух героинях, о двух сестрах. И вот Пушкин употребляет уже в то время вымершую форму двойственного числа.

Идем дальше. Если о Роде мы знаем достаточно мало, и, в общем, тут на каждый довод находится контрдовод, то с рожаницами всё гораздо проще и гораздо надежнее. Культ рожаниц был невероятно популярен. Я замечу, что дуальность женского божества – это вообще универсалия мировой культуры и образы, восходящие и к богине-матери, всегда по своей природе дуальны. Как изображались рожаницы, мы достоверно не знаем. Хотя у нас отсутствуют прямые данные, у нас есть достаточно любопытные косвенные. Например, вашей покорной слуге, когда я ездила в фольклорные экспедиции в своем глубоком студенчестве, мы были на Русском Севере, и я там зарисовывала в больших количествах севернорусские полотенца, которые успешно до конца XX века сохранили изображения двух огромных женских фигур. Руки их могли быть опущены вниз, реже были подняты вверх, изображения достаточно геометризованные, и, кстати сказать, в моей статье «Верования древних славян» – той, что была опубликована в энциклопедии и сейчас лежит на «Миф.ру», – я сделала рисунок, произ водящий такое полотенце просто по записям в моем блокноте.

Далее. Я не хочу показаться решительным сторонником Рыбакова, с ним можно и нужно спорить во многих случаях, но тем не менее, когда он прав, мне остается выразить лишь свое согласие с ним, впрочем, естественно, указав, что, так сказать, «в науке говорится», н-да. Запомните, у нас не существует абстрактного «в науке», есть конкретное мнение конкретного человека – академика Бориса Александровича Рыбакова, личности спорной, но интересной. Хотя когда он берется трактовать былину об Иване Годиновиче, да и былины вообще, это не выдерживает никакой критики. Но мы – о рожаницах. А вот тут я с ним согласна.

Рыбаков допускает весьма смелое и очень красивое утверждение, что на Руси были чрезвычайно широко распространены, опять-таки вплоть до начала XX века, изображения рожаниц в виде рожающей женщины. И он в своей книге «Язычество Древней Руси» приводит эти изображения в больших количествах, то есть это женщина с поднятыми руками, с широко раздвинутыми ногами, в некоторых случая еще у нее показывается головка плода, откуда, в общем, человек на свет появляется. К этому можно добавить один любопытнейший момент. Дело в том, что мне в свое время довелось увидеть огромное коли чество русского кружева, а поскольку это было на специализированной выставке в Музее прикладного искусства, то там, естественно, предпочитали выставлять работы масштабные, просто физически большого размера. И поэтому там в огромном количестве выставлялись подзоры. Что такое подзор? Это современному человеку надо объяснять. Объясняю. Дело в том, что в русских деревнях кровати были чрезвычайно высоки. Почему? Вполне понятно – на полу холодно, чем выше, тем теплее, – Русский Север, холод, зимняя изба делилась на две части: зимнюю и летнюю. В зимней избе спали, где максимально высоко, на печке (старики и маленькие дети) и на полатях, если были полати. А хозяин с хозяйкой спали на кровати, и кровать была высотою не меньше метра, и естественно, что под ней (грешно не использовать такое большое пространство) хранились какие-нибудь сундуки или домашний скарб. С одной стороны, это надо всё занавесить, закрыть, а с другой – тут еще, конечно, играет роль магия, ведь хозяйская кровать – это то, с чем связано продолжение рода, а я замечу, что в крестьянских семьях от количества детей напрямую зависит благополучие, в частности, жизни стариков. Я бы сказала, что не то чтобы благополучие, а сама физическая жизнь стариков. Если не будет детей, внуков, то кто же будет их кормить? Они просто не выживут, они умрут от голода. Поэтому естественно, что хозяйская кровать должна быть по максимуму украшена различными атрибутами, связанными с продолжением рода. Но вышивать простыни – это неразумно, простыня часто стирается, вышивка на ней быстро порвется. Поэтому, с одной стороны, с прагматической целью – закрыть это самое пространство под кроватью, а с другой стороны (и в еще большей степени) – с целью магической, обеспечить многочисленное потомство, вот это самое пространство под кроватью завешивалось специальной вышитой или же кружевной тканью, которая называется «подзор». И такая ткань никак не используется в быту, ей ничего не вытирают, то есть она очень долго хранится, она может храниться веками. И на подзорах сохранялись наиболее архаичные рисунки. И именно на подзорах Рыбаков в больших количествах обнаруживает изображения рожаниц, о чём он и пишет в своей книге весьма подробно. Но, что любопытно, даже Рыбаков упоминает, что постепенно, со временем, значение изображения рожаниц в виде рожающей женщины стало забываться. Так вот, со временем эта фигура трансформировалась в нечто условное, так сказать, там руки с растопыренными пальцами могли превращаться в чуть ли не ветки с цветами, ноги там тоже во что-то, и Рыбаков приводит примеры того, как вполне узнаваемая антропоморфная фигура рожающей женщины трансформируется вот в такой интересный орнамент.

Что удалось в свое время увидеть мне? Мне на выставке удалось увидеть трансформацию этой фигуры не поверите во что! – в двуглавого орла, потому что по структуре эти изображения очень похожи. И это действительно было очень любопытно и, позвольте мне сказать, очень весело, потому что где-то это – четкая рожаница, где-то – малопонятная закорюка-раскоряка, где-то – конкретно двуглавый орел, а где-то – это нечто среднее. Вот такой вот любопытный культурологический курьез. Итак, идем дальше. Совершенно очевидно, что культ рожаниц в той или иной форме прожил на протяжении многих веков, трудно сказать, насколько долго, но я замечу, что один из атрибутов, связанных с защищающим женским началом, – это две руки, которые что-то оберегают, но это уже помимо всякого язычества, уже через все религии, заметим этот чрезвычайно устойчивый образ в современной рекламе. Когда надо показать, что о нас заботятся, вот прямо-таки на всём свете вот только непременно вот эта фирма, то это будут непременно две оберегающие руки – то, что связано, в общем, с дуальностью женского защищающего божества. Однако это уже, естественно, не связано с русским язычеством.