Чужая игра для сиротки. Том второй - Айя Субботина

— Ты со всем справишься, — говорит Примэль, и завершающим штрихом добавляет мне в прическу серебряную шпильку с красивым цветком на конце.

Он так похож на настоящий цвет вишни, что я даже пробую его пальцем, чтобы убедиться, что розовые лепестки прохладные и покрыты тонкой эмалью.

Через полчаса у меня первое в жизни заседание Малого совета, и я чувствую себя человеком, которому предстоит говорить буквально с ножом у горла. Не представляю, как с этим справлюсь, но раз выхода все равно нет…

— А если тебя не будут воспринимать всерьез, — уверенно продолжает Примэль, — просто напомни им, что Его Величество назначил тебя ответственной за этот праздник, и что он потерпит, если его приказы не будут исполнять.

У меня даже нет слов, чтобы сказать что-то в ответ.

Потому что, хоть она, скорее всего, сама распространяет ужасные слухи обо мне и Орви, сегодня именно Примэль помогает мне не упасть духом. Очень странная шпионка. Разве она не должна наоборот вставлять мне палки в колеса и всеми силами сводить на нет…

Я поднимаю взгляд и замечаю в зеркальном отражении ее триумфальное выражение лица и задранные вверх большие пальцы.

Ну да, конечно. Им с герцогиней нужно укрепить позиции при дворе, а раз настоящая Лу’На пока не может занять мое место, они будут делать все, чтобы подготовить почву для ее возвращения.

— Я вполне спокойна, Примэль, — говорю холодным стеклянным тоном, на что она снова реагирует удивленным взглядом и дрожащей от обиды губой. — Но спасибо за поддержку.

Она рассеянно кивает, и семенит за мной на «расстоянии вежливости» всю дорогу до зала, за дверью которого так шумят, что перепалку слышно в другом конце коридора. Когда подхожу ближе и пару раз отчетливо слышу «мерзавка Лу’На», суть спора становится ясна — кому-то там очень не нравится, что Эвин наделил меня полномочиями.

Я на минуту застываю у двери, делаю глубокий вдох и в эту тяжелую наряженную минуту почему-то вспоминаю тот день, когда на замок напал рогатый демон. Я его не боялась, и я с ним справилась, а там, за дверью, обычные люди.

Все будет хорошо.

Примэль, кем бы она ни была и в чьих бы интересах не действовала, права — Эвин сделал меня главной, значит, они обязаны меня слушать и принимать мои решения.

По моему кивку гвардейцы услужливо распахивают двухстворчатые тяжелые двери, и я захожу в небольшой, но красиво обложенный белым и голубым мрамором зал. В нем так холодно, что невольно ежусь от пронизывающего сквозняка по плечам. Для своего появления на совете я выбрала темно-синее платье из атласа, сдержанного силуэта и без лишней мишуры., но для здешней температуры оно явно слишком тонкое. И если совет затянется, я рискую либо превратиться в ледышку, либо простыть.

Первое, что бросается мне в глаза — за простым деревянным столом сидят всего четверо: высокая седая дама в черном вдовьем платье, леди Главный Алхимик Артании (та, которая вела второе испытания), пожилой господин, на шее которого висит медальон Королевского казначея и… Вероника Мор.

Я, конечно, не ждала, что на совет по оформлению праздника придут генералы и лекари, но точно не понимаю, что здесь делает Вероника.

В напряженно тишине мы с моей бывшей первой конкуренткой обмениваемся тяжелым взглядами. Буквально чувствую, как она ждет, что я испугаюсь и сбегу, поэтому мой уверенный шаг по направлению к столу заставляет Веронику кисло поморщиться.

— Леди Лу’На. — «Вдова» делает едва заметный реверанс, остальные дамы повторяют за ней. Господин Королевский казначей встает и кланяется. — Вы чрезвычайно пунктуальны. Меня зовут Альберта Белл, и я — член Большого и Малого советов. С леди Кассандрой Блор, Хранительницей Первого аспекта и Золотой перчатка Ордена просветленных, вы, насколько мне известно, уже знакомы. Как и с леди Мор. Это, — указывает на Главного казначея, — лорд Эмиш Да’Лан, Королевский казначей. Мы здесь, чтобы помочь вам с организацией праздника, как и пожелал Его Величество.

Я киваю всем, занимаю свое место в центре стола и, дождавшись, пока сядут остальные, задаю вопрос, который следовало задать сразу:

— Я бы хотела узнать, что здесь делает леди Мор?

— Миледи? — Альберта Белл недовольно приподнимает тонкую как нитка, бровь.

— Насколько мне известно, — приходится изо всех сил сдерживать раздражение в голосе, — графиню Мор назначили быть ответственной за последствия Отбора, и срок ее полномочий истекает… через несколько дней? Поэтому, я желаю услышать причину, по которой она присутствует на заседании Малого Совета, к которому не имеет никакого отношения. И если эта причина покажется мне недостаточно веской, я требую, чтобы леди Мор удалилась.

— Да как она смеет! — срывается Вероника, и ее перекошенное лицо похоже на морду мелкой и безвредной, но бешенной собачонки.

Даже странно, что раньше она внушала мне легкий трепет — она же самая обычная наглая девица, которая лезет в каждую щель не потому что умная и талантливая, а потому что кто-то заочно назначил ее будущей Королевой Артании. Назначил — и прогадал.

— Леди Мор, — я нажимаю на ее фамилию так, чтобы это звучало предупреждающе, — вы не обучены придворному этикету?

— Леди Лу’На, полагаю, я должна вступится за графиню, — пытается вмешаться Вдова.

— Несомненно, леди Белл, раз вы постоянный член Большого и Малого совета.

— Это я попросила леди Веронику присутствовать, потому что она, как вы правильно заметили, отвечает за возможные претензии в адрес Короны со стороны участниц Отбора и их семей. И, коль скоро у нас появилась претензия, я посчитала нужным пригласить леди Мор для… гммм… приватного обсуждения этих претензий, потому что они касаются вас лично.

Я не позволяю ее пытливому взгляду прощупать мои эмоции, хоть, признаться, такой поворот событий выбивает из колеи.

— О каких претензиях идет речь? — Я все еще неплохо владею голосом, хоть где-то внутри предательски дергается очень-очень нехорошее предчувствие.

«Вдова» кивает Веронике, и та крайне небрежно кладет передо мной пергамент.

Когда вся эта история закончится, я обязательно припомню ей каждый кислый взгляд в мою сторону и каждую попытку показать, где мое место.

В пергаменте, исписанном неряшливым почерком и усеянном кляксами и еще какими-то бурыми пятнами, написана… какая-то чушь.

Потому что там говорится о том, что семья погибшей леди Риванны Ферфакс просит Корону возобновить расследование в связи с трагической гибелью их дочери, потому что они получили сведения, указывающие на причастность к ее гибели герцогини Матильды Лу’На.

То есть, меня.

Я перечитываю письмо снова.

И еще раз, но нигде нет ни намека на то, что эти «доказательства» существуют в реальности. Ведь если бы у родителей Риванны в самом деле были неоспоримые факты того, что именно я приложила руку к гибели их дочери, вряд ли они писали бы письма с угрозами, вместо того, чтобы сразу сдать меня дознавателям. По крайней мере, я бы так и поступила, будь у меня возможность заткнуть рты всем недоброжелателям.