Песок и пепел - Игер Кау

Рядом с первым часовым на крыше их временного убежища появился еще один. Идея правильная, но думаю, это им не сильно поможет. Спускаюсь вниз и спокойно перехожу улицу.

Добравшись до следующей параллельной улицы, поворачиваю в сторону дома с часовыми. Передвигаюсь, держась поближе к стенам, так что если у охранников вдруг прорезалось ночное зрение, увидят они меня далеко не сразу. Ближе, ближе… И вот уже от них меня отделяет лишь одно строение, наполовину разрушенное — от стены, выходившей к улице, осталось лишь основание. А вот тыльная стена, смотрящая на интересующее меня здание, оказалась цела, и даже кусок крыши при ней сохранился. Правда, узкий как балкон, но это ничего, мне места хватит. Вот туда я и поднимусь. Интересно, почему они не пустили часовых вокруг дома по земле? Мало людей? Осторожно карабкаюсь по боковой стене, как по лестнице, вползаю на «балкон». Надо же, часовые по-прежнему ничего не замечают, хотя между домами всего-то шагов двадцать, не больше. Часовые, правда, ушли на дальний от меня край крыши — о чем-то переговариваются с теми, что охраняют фуры и импровизированную конюшню. Чудненько. Спускаюсь обратно, забираюсь под остаток крыши. Прикидываю — с момента, как вне укрытия остались только караульные, прошло уже не меньше часа. Кто-то из тех, что внутри, наверняка уже заснул.

Итак, что имеем? Чужаки потеряли девять человек. Сколько их осталось, неизвестно, есть ли среди них раненые — тоже. Живых и дееспособных пока видел восемь или девять — девять, если второй караульный, вылезший на крышу, не участвовал в собирании мертвых тел. По идее, у них должны быть люди на вторую смену караула, то есть опять же никак не меньше восьми человек. Возницу и командира я вряд ли увижу на постах, значит, уже не меньше десяти. Можно добавить в счет раненых, если они там есть. Имеются повозки с каким-то грузом и четыре лошади под седлами. Мы не жадные, нам хватит и одной повозки, можно даже без груза, главное, с лошадьми. И очень хочется побеседовать с кем-нибудь из чужаков, чтобы понять, что же, собственно, происходит. Значит, придется усложнить себе задачу.

Если бы мне не были нужны пленные и я был абсолютно уверен, что это враги, то просто угостил бы непрошеных гостей гранатами. Одну на крышу, одну караульным внизу, остальное в окна и двери. И никто бы не возмущался… Наверное. Но это как раз тот случай, когда самое простое и удобное решение является еще и неправильным. А еще лошадей жалко. Они-то ни в чем не виноваты.

Увы, среди моих новообретенных магических талантов умение погружать в сон одновременно кучу народу, да еще и разбежавшегося по углам, пока не значится. Придется успокаивать более традиционными способами.

Прячу среди камней мешок с гранатами и запасными револьверами. Надеюсь, не пригодятся. Все же пару гранат беру с собой — на всякий случай. Решаю начать с часовых у повозки. И тут один из них, словно услышав меня, выходит из-за фуры и направляется на обход здания — понятное дело, из-за телеги или с крыши не очень-то разглядишь, что под стенами делается. Здоровый, к слову, мужик. Винтовка в его руках выглядит игрушечной. Выскальзываю из-за угла. Он все-таки что-то почуял и оборачивается. Но так даже лучше. Я вижу его ошарашенное лицо, начавшую отвисать челюсть, пытающиеся поднять винтовку руки, но рукоятка револьвера уже впечатывается в широкий лоб.

Вроде ничего не треснуло.

Охранник оседает, притормаживаю его падение, придержав за плечи, усаживаю под стеной. Обшариваю карманы. Разные мелочи… Ага, вот. Удостоверение личности со знакомой эмблемой. Надо же, только одно. Кто это у нас?

«Дигус Хатир, стрелок охранной роты Меленгурского управления Серой Стражи».

И печать с тусклым свечением. Не может быть… Настоящее удостоверение? Эх, нет барона, он бы на раз определил, не подделка ли. Хотя вряд ли объяснил бы, что тут происходит. Прячу удостоверение к себе в карман. Оттаскиваю Дигуса туда, где минуту назад сидел сам. Тут на него хотя бы дождь лить не будет. Заодно связываю руки и ноги и запихиваю в рот кляп, чтобы не учудил чего без разрешения. Очень не хотелось бы укокошить реального бойца Серой Стражи, пусть и рядового. Хм, а те девять — они кто? Жаль, не вышло у них по карманам пошарить. Ладно, не смертельно.

Накидываю плащ Дигуса поверх своего, опускаю капюшон, скрывая верх лица. Поднимаю его винтовку, попутно проверив — заряжена, и выхожу из руин. Вовремя — один из часовых на крыше подходит к краю:

— Дигус! Ты что, заснул там?

Выныриваю из невидимой для него зоны, машу рукой. Тот смеется:

— Я же говорил, Данур, углы он там метит. А ты что брехал? «Биран, он в луже утонул». Да как он может утонуть, дубы не тонут.

Гранату им туда бросить, что ли? Ладно, пусть живут пока. Все равно не убегут. Прыжок с крыши тут и сейчас вполне может кончиться переломом ноги, а то и чего еще.

Обхожу дом, изображая Дигуса, заодно убеждаюсь, что никакой сигнальной фиговины они не поставили. Ни проволоки с колокольчиками, ни чего-нибудь магического. Это потому, что они — настоящие снабженцы и таким фокусам не обучены или просто времени не хватило? Или спец по колокольчикам лежит сейчас в морге и уже никуда не спешит?

Все-таки сколько их внутри?

Выруливаю к фуре, замечая приставленную к стене лестницу — вот как те двое попали наверх. Лестницу, надо думать, взяли из фуры. Вряд ли она тут лежала с незапамятных времен. Напарник Дигуса стоит в дверном проеме — от дождя прячется.

— Ну что там, все в порядке? — спрашивает он, я молча киваю и подхожу ближе. Он, похоже, уже здорово продрог. Все-таки плащи у них… Не очень.

— Как думаешь, мы тут не околеем, пока сменят? Сказали — четыре часа стоять, а прошло, наверное, не больше двух. Капитану что, он своих людей бережет. Своих не погнал на посты, надеется, что к смене часовых дождь кончится… Сволочь усатая. Принесло его из столицы на наши головы… А лейтенанту Астирену сейчас не до нас, ему не помереть бы. Проклятый осколок. Проклятые диверсанты. Таких парней потеряли. Кто бы мог подумать. А говорили — ничего, мол, сложного, завезете ящики, разгрузите и назад. А вона оно как обернулось. Четверо наших полегло, пятеро этих, лейтенант ранен…

Мычу и качаю головой, изображая согласие. А напарник Дигусу попался словоохотливый. Не дождавшись моего ответа, он продолжает:

— Я вот слышал, что эти места нечистью всякой облюбованы. А мы тут на ночевку решились. Ох, не кончится это добром, ох, не кончится.

Он продолжает что-то говорить, а я тем временем прикидываю, как мне сподручнее его угомонить. Так, стоп. Он сказал, что у капитана из столицы свои люди. Еще там есть какой-то лейтенант, и он ранен. И лейтенанта этот болтун противопоставил капитану. Почему? Предположим, что лейтенант со своими людьми — это настоящие стражники из Меленгура, которых какие-то пришлые, прикидываясь коллегами, используют втемную. Хм, а ведь в Меленгуре не идиоты сидят, поддельные документы распознали бы, наверное. Да и телеграф у них есть, чтобы проверить, если этот капитан им незнаком. Нестыковка. Как капитан сумел убедить местное начальство дать ему людей и, по всей видимости, транспорт? Не гнал же он фуры из самой Тероны? Неужели он настоящий офицер Серой Стражи? А груз? Вполне возможно, что он тоже вполне легально получен с армейских складов во все том же Меленгуре — если в ящиках то же самое, что мы нашли в убежище. Большей частью, во всяком случае. А мой нечаянный напарник продолжает говорить: