Солнце и пламя - Андрей Васильев

И о нас он позаботился напоследок, дав понять, что собирается сделать. Конечно, наш наставник такого не говорил, он вообще плевать хотел на тех, кто сильнее его. Слабых мог пожалеть, это да, – при всей его напускной злобности он не растерял природной доброты, и мы все это поняли. Пусть не сразу, но – поняли. Но согнуться перед сильными – никогда.

Вот только нам от этого легче не стало. Как быть-то? Поступить как? Остановить мы кортеж, может, и остановим, но потом что? Тихо шепнуть: «Там засада»? Или просто дождаться момента, когда Рангвальд начнет собирать компанию для прогулки к Престолу Владык, и попробовать тихонько улизнуть с дороги в сторону? Гвардейцы не дураки, сразу поймут, что грохот и вопли за деревьями – это неспроста.

Только не начали бы они в этом случае с нас. Кто там, в лесу, – неясно, а мы-то тут, под рукой.

Я так и не решил, как следует поступить, а между тем всадники уже показались на дороге. Ну, так и есть. Лучшие вояки императора Линдуса Второго, со штандартами, вымпелами на копьях и всем таким прочим. Десятка три, не меньше, так что баланс сил почти равен. «Почти» – потому что в лесу есть еще два мага.

Правда, все равно остается элемент неожиданности, все зависит от того, кто находится в карете.

– Стойте! – замахал руками я. – Стойте, говорю!

– Стопчут! – уверенно гукнул Жакоб, и тоже забасил: – Придержи коняшку, солдат! Придержи!

Офицер, скакавший впереди, осадил лошадь прямо передо мной. Еще бы чуть-чуть – и все, прошлись бы по моей груди ее копыта. Почему офицер? Видели бы вы его кирасу и плащ, простому солдату такая не по карману.

Выучка, надо заметить, была великолепна – красивая карета невероятно добротной работы, с золочеными спицами колес и резными дверцами, мигом была заключена в «кольцо», гвардейцы умело сомкнули ряды, а острия их копий уставились на нас.

– Кто? – рыкнул офицер, он копье наизготовку брать не стал, зато зашевелил густыми и длинными усами, напомнив мне некое насекомое.

– Нам бы с тем, кто в карете едет, парой слов перекинуться, – не придумав ничего умного, попросил я. – Знаю, что звучит дико, но – надо. Это в наших общих интересах.

После этих слов офицер обнажил шпагу, причем его намерения были предельно понятны.

– Для ясности – мы маги, – понизив голос, я дернул ворот рубахи, показывая ему печать; Жакоб повторил мой жест. – И сражаемся не на стороне Империи. Но, господин офицер, если бы мы хотели вас убить, то уже сделали бы это. Не скажу за всех, но вы умерли бы наверняка: кто во главе кортежа, тому первый удар. А мы пришли и разговариваем. Как вы полагаете, зачем нам это нужно?

– Это-то мне и неясно, – произнес офицер, бросив короткие взгляды по сторонам. – Меня учили: если в чем-то есть сомнения – сначала бей, а после разбирайся.

Лес молчал – ни звука, ни шороха. Словно там и не было никого.

– Нам надо поговорить с той, кого вы охраняете, – вложив в слова всю отпущенную мне богами убедительность, повторил я. – Это очень важно, поверьте!

– Левий, пусть идут, – сказал вдруг кучер кареты, еще очень крепкий старик, с лицом, изрезанным шрамами. – Госпожа желает их видеть. Вон, в стенку постучала.

Все-таки это те, кого ждал Эйванн. Потому как – «госпожа». Не верю я в такие совпадения. Но – боги всемогущие, да кто там внутри может быть? Что за особа, которую так охраняют и за которой охотится родич Меллобара? Ей-ей, любопытство уже страх перебарывает.

– Это плохая идея, – снова шевельнул усами офицер. – Лучше их убить.

Теперь стук в стену кареты услышали и мы.

– Ну, отпустить, – поправился офицер. – Да демон забери всех женщин с их любопытством! Веду, веду! Ораст, Тиберий!

Он спешился, но шпагу в ножны убирать не спешил, равно как и еще двое гвардейцев, которые, покинув своих скакунов, встали за нашими спинами так, чтобы в случае чего сразу же проколоть нас насквозь.

– Никаких резких движений, – предупредил нас Левий, умело снимая с меня перевязь со шпагой и отбрасывая ее в сторону, а после обезоружив и Жакоба. – Умрете сразу.

– Рад, что был услышан, – сообщил я ему, медленно начав движение в сторону дверцы кареты, которая, еле скрипнув, приоткрылась. – Это правильное решение.

– Правильным решением было бы отдать мне право решать все вопросы, связанные с путешествием, а не только те, что связаны с охраной, – недовольно заметил Левий. – Тогда ты сейчас глотал бы пыль на обочине и радовался, что вообще остался жив.

– Спорный вопрос, – я взялся за ручку дверцы и потянул ее на себя. – Все так непросто… Семь демонов Зарху!

Честно – даже предположить не мог, что здесь окажется она! Нет, по идее, догадаться было реально, но как-то даже в голову подобное не приходило.

– Стой, я тебя знаю, – хлопнули тяжелые густые ресницы, взгляд голубых глаз словно пронзил меня насквозь. – Ты же ученик…

– В лесу засада, – протараторил я. – На вас. Эльфы, два десятка отличных воинов и пара магов! Тоже эльфийских!

Не знаю, отчего я принял такое решение именно сейчас. Может, потому что наш наставник никогда не отзывался плохо об Эвангелин, может, потому что она тогда все же простила мне смерть своего ученика. Ну как простила? Мстить не стала, хоть и могла. Не убить, разумеется, но жизнь здорово подпортить.

А может, потому что она еще и красивая.

Короче – не знаю я. Сказал и сказал. Все равно что-то делать было надо.

– Не выглядывайте из кареты! Пока они вас не видят, не…

И тут в лесу как бахнуло! Вверх взметнулся иссиня-голубой столб, мигом рассыпавшийся на сотни заостренных ледышек, которые стремительно полетели вниз. И сразу же следом за этим свистнули первые эльфийские стрелы, сбивая с коней гвардейцев.

– Под карету! – крикнул я Жакобу. – Не стой на месте!

Меня же самого, проявив совершенно неожиданную для женщины силу, Эвангелин втянула внутрь.

– Амальрик, Тарис, живо помогите воинам, – коротко бросила она двум крепким мужчинам, находившимся рядом с ней. – А ты – сиди!

– Маги там лютые, – добавил я, испытывая дикое желание по-быстрому выбить ногами вторую дверцу, прихватить Жакоба и смыться в лес. – Звери!

Парочка синхронно кивнула, и секундой позже мы остались вдвоем.

– Теперь я тебя окончательно вспомнила, – благожелательно, как-то даже светски, так, будто в шаге от нас не звенела сталь и не рычали от злобы, замешанной с ненавистью пополам, воины, произнесла Эвангелин. – Это ты Прима на поединке убил. И, помнится, не слишком-то честно.

Если бы только его. Я, милостивая мистресс, всех ваших учеников к Престолу отправил, до единого. Но сообщать ей про это не стоит – ни сейчас, ни потом. Если это «потом» вообще будет.

– Когда все кончится, нам найдется, о чем побеседовать, – продолжила магесса. – А пока – сиди смирно. И под руку мне не лезь, если дело дойдет до того, что мне придется вмешаться в драку.