Не надо, папа! - Эпсилон Тукана

границе сознания зазвенели знакомые нотки вибрации.

— Странный ты, — фыркнул грубиян. — Эй-эй, да ты!

Но Джуни уже не слышал его. Вибрация нарастала. Мир вокруг подрагивал и расслаивался: и образ мальчишки, и черви, и невесомые очертания нового дома. От вибрации звенела голова, шептались чужие голоса все громче и громче…

Замолчите!

Джуни схватился за голову.

Вибрация прошила его тело насквозь, так что, казалось, само сердце задрожало в такт колебаниям, и пошла на спад. Кожа покрылась липким холодным потом. Джуни выдохнул.

Это был лишь предвестник. Короткий предупредительный залп. Следующий должен был случиться ночью. Прежде всегда было так… Ночь каким-то образом заставляла эту бешеную встряску задержаться.

Глава 201. Ветвь Резонанса: Осколок Памяти

201

«Не иди назад по песку. Ничто не гибнет. Всё возвращается, но ты можешь не узнать того, кто вернется».© Фрэнк Герберт

Хината помогла Боруто обуться, и мелкий, вырвавшись у нее из рук, убежал на улицу.

Она поднялась и вопросительно склонила голову. Пряди длинных волос соскользнули с плеч на грудь.

— Ты готов, Наруто-кун?

Всегда такая спокойная и нежная, рядом с ней Наруто чувствовал, что его обволакивает любовью и заботой. У него наконец было то, чего ему всегда так не хватало: близкий любящий человек. Временами он вспоминал себя в детстве и поражался, как можно было не замечать, сколько любви к нему носит в сердце эта тихая девушка.

Наруто нарочито медленно спускался по лестнице.

— Э-э… А мне идти обязательно?

— Ты не хочешь?

В ее голосе мелькнула печаль, хоть Хината и пыталась всячески это скрыть. Наруто сконфуженно почесал затылок.

— Просто… Он твой отец, дед Боруто. А я чувствую себя... эм, неловко каждый раз.

Наруто спустился наконец с лестницы, подошел ближе.

— Мне каждый раз кажется, что твой папаня видит меня насквозь своим бьякуганом. Нет, он, конечно, прав… Ты должна была стать главой Хьюга, а я…

Нежные пальцы Хинаты коснулись его щеки.

— Так, как вышло, лучше для всех.

Наруто обнял ее за талию и привлек ближе к себе. Она вся была мягкая, нежная и теплая: и голос, и взгляд, и тело, и даже запах. Конечно, следовало пойти всей семьей. Он ведь так много для нее значил. Если он откажется, встреча с родными будет казаться Хинате неполной, полупустой…

— Ладно… Схожу, чего уж…

Наруто легко поцеловал ее в губы.

— Эй, папань! — послышался раздраженный голосок. — Идем уже!

Наруто вздрогнул и отстранился.

Что за шкет! Вечно не вовремя.

Сын стоял на крыльце, сжимая кулаки, и хмурился. Наруто вздохнул и улыбнулся.

— Идем, Боруто.

Он обулся и вышел на крыльцо. За спиной щелкнул замок: Хината закрывала дом. Боруто скатился бегом по лестнице, уставленной цветами, выбежал на улицу и стал карабкаться на соседский забор.

В который раз они шли к поместью Хьюга, навестить «дедушку», «сестренку Ханаби» и «дядю Неджи». Для Боруто это было праздником, для Хинаты — приятным ритуалом, а Наруто каждый раз плелся нехотя, как неотъемлемая часть семьи, и ничего не мог возразить, чтобы не ранить чувства жены. Сегодня он впервые попытался выторговать себе освобождение от похода к дядьке Хиаши, и эта попытка с треском провалилась. Смотреть на растерянное печальное лицо Хинаты было хуже, чем сидеть как на иголках перед тестем, опасаясь ляпнуть какую-то ерунду или сделать что-то не то.

Они вышли на главную улицу. Наруто скучающим взглядом исследовал яркие вывески и толпу прохожих, когда в ней неожиданно мелькнула черная тень.

— Саске-е! — заорал Наруто.

Тень мигом сменила курс и направилась к нему. Из толпы выскользнул Саске с дочкой под плащом. Девочка была мелкая, как Боруто, вот только очки придавали ее лицу такой сосредоточенный вид, словно она уже давно посещала занятия в академии и знала наизусть несколько томов «Стратегий шиноби».

Вылитый Саске. Это что у них в этих… в генах?

— Здоров, Саске! — приветствовал Наруто и широко улыбнулся. — Куда намылился?

Саске коротко кивнул им с Хинатой. Очкастая девчонка скользнула к нему за ногу.

— К Сакуре. Гуляешь?

— Да вот… Гуляем, прогуливаемся…

— Замечательно. Есть минутка?

Мой шанс.

Наруто украдкой уловил напряжение Хинаты. Они не то чтобы торопились, но минутки Саске часто растягивались на часы, и все это знали. Жена шестым чувством уловила его воскресшее желание слинять от похода к Хьюга.

— Мне еще нужно заглянуть к Обито, — сказал Саске и многозначительно опустил голову, указывая на дочь.

— Наруто-кун… — тихо пробормотала Хината.

Наруто потрепал Боруто по голове.

— Дело благородное. Я… помогу?

Почему-то утверждение сорвалось на вопрос. Просто взять и бросить Хинату одну посреди улицы он никак не мог. Нужно было ее благословение.

Хината вежливо улыбнулась, окончательно скрывая свою растерянность.

— Да, конечно. Таким маленьким лучше не ходить в госпиталь. К тому же к Обито…

Наруто просиял.

Пухлое облако закрыло солнечный диск, и белый фасад больницы посерел. Саске остановился у входа, позволяя выйти двоим пациентам в больничных пижамах, резким взмахом руки запахнул черный плащ и скрылся за дверью.

Когда Саске впервые сказал, что отправляется в путешествие, Наруто решил: это единоразово и ненадолго. С того памятного разговора друг бывал в деревне лишь дважды, и оба раза после его посещений Сакура-чан оказывалась беременной. Сегодня был третий раз. Сакура только-только родила еще одну дочку, и наглец Саске отправился лично оценить плоды своих мимолетных трудов.

Из открытых окон госпиталя доносились негромкие голоса и плач новорожденных детей. Наруто прислушался, пытаясь вычислить по плачу Учиху.

Детская ручка в его ладони шевельнулась, выбирая себе более удобное положение. Наруто прикрыл веки и с тихим выдохом подавил волну электричества, которую поднимало каждое движение этой крошечной ручки.

Он ощущал себя странно рядом с маленькой Сарадой. Его сводило с ума ощущение дежавю, и Наруто никак не мог найти ему обоснования. Ответ был кратким и четким. Он словно мотылек бился о стекло сознания, а Наруто пытался ухватить его, но всякий раз промахивался и сжимал в кулаке воздух.

Он посмотрел вниз, на Сараду, и увидел только черную макушку. Девочка была напряжена. Мама лежала в госпитале. Отец — практически незнакомый мужик — оставил ее с каким-то другим дядей, еще более незнакомым. Сарада всей пятерней