Пропавшие девушки Парижа - Пэм Дженофф

– Исключено, – отрезала Лизетта. – Ты вообще представляешь, что творится на улицах последние сутки? Более дюжины агентов арестованы, почти все явки провалены.

Мари подумала про опустевшую виллу. Неужели там арестовали кого-то из агентов? Если немцы обнаружили ту явку, значит, возможно, им известно и про ее квартиру. Она пожалела, что не уничтожила рацию, ведь если там будут ее искать, приемопередатчик обязательно найдут.

– А те из местных, кто помогал, до смерти перепуганы, начинают сдавать людей. Это чудо, что тебе удалось сюда добраться, – добавила Лизетта. – Сейчас не время наводить справки. Это чистое самоубийство. Себя погубишь и нас всех заодно.

– Прошу вас. – Мари порывисто схватила Лизетту за руку. – Вы должны понять… Я не улетела с Уиллом только из-за Веспера. Мне необходимо его найти. Я не могу просто так сидеть и ждать.

Но Лизетта энергично тряхнула головой.

– Если хочешь остаться, сиди и не высовывайся. А то и явку эту провалишь, и девочек моих подставишь.

– Тогда я не останусь, – заявила Мари.

– Ладно, – наконец уступила Лизетта. – Попробую что-нибудь узнать. Но ты из подвала ни ногой.

Мари хотела возразить, сказать, что сама займется поисками. Но разве могла она на что-то рассчитывать, не имея связей среди местного населения, не зная, к кому обратиться? Нет, если кто и сможет помочь ей найти Джулиана, то только Лизетта.

– Спасибо, – наконец произнесла она.

– Я поспрашиваю, но ты особо не надейся, – предупредила Лизетта. – Столько народу арестовали, не знаю, кто и остался.

И вот Мари уже пятый день беспомощно ждала в подвале борделя. Надежда отыскать Джулиана угасала. Каждый вечер Лизетта возвращалась ни с чем. Известий о его местонахождении не было. Мари постоянно рисовала в воображении его лицо, мучаясь неведением. Где он? Может быть, ранен?

Из раздумий ее вывел скрип над головой. Она услышала шаги. Слишком тяжелые, вряд ли Лизетта, определила Мари. Прошла минута, вторая. Потом – тишина. Мари прошиб холодный пот. Шаги снова заскрипели над головой. Следом – дребезжание, звяканье. Мари чуть расслабилась. Наверно, Андерс, бармен, моет бокалы после минувшей ночи. Днем бордель жил в спокойном ритме, тихо занимаясь приготовлениями к неизменно разгульному вечеру.

Неожиданно раздался пронзительный трезвон колокольчиков, висевших над входной дверью бара. Мари снова напряглась. Девушки из борделя пользовались потайным черным ходом, а днем в бар редко кто заглядывал. Она крадучись поднялась по лестнице из подвала и заглянула в дверную щель. В бар вошли два жандарма.

– Вы видели эту женщину? – Один из полицейских показал фото. Выражение лица Андерса не изменилось, но Мари точно определила, что речь идет о ней.

– Среди наших девочек такой нет, – покачал головой Андерс. Мари молилась про себя, чтобы бармен ее не выдал.

– Мари Ру, – допытывался полицейский. Им известно ее настоящее имя. Откуда?

– Здесь ее нет, – сказал Андерс, извлекая из-под прилавка дорогой коньяк. – Мы закрыты, – добавил он, протягивая бутылку жандарму. Мари затаила дыхание. Поможет ли взятка?

– Вечером мы вернемся, – зловеще пообещал полицейский. Он забрал у Андерса коньяк и пошел к выходу.

Жандармы покинули бар, а Мари привалилась к двери. Радость ее была недолгой. Чьи-то руки схватили ее сзади и поволокли в подвал, чуть ли не толкая с лестницы. Она сопротивлялась, силясь вырваться.

Это была Лизетта. Ее лицо пылало гневом.

– Идиотка! – тихо прорычала она. – Что ты там делала? Хочешь, чтобы нас всех поубивали из-за тебя? – Мари пыталась найти оправдание своему поступку, но придумать ничего не смогла. – Держи. – Лизетта сунула ей в руки кусок черствого багета.

– Спасибо, – виновато поблагодарила Мари. Не вспоминая о правилах хорошего тона, она принялась с жадностью жевать хлеб. Хотела попросить воды, но побоялась. – Те полицейские… они искали меня. Откуда им известно мое настоящее имя и то, что я здесь?

– Им теперь все откуда-то известно, – пожала плечами Лизетта.

– О Веспере по-прежнему никаких вестей?

– Non. Я проверила все свои источники. Он как будто вообще не прилетал. – Или каким-то образом исчез, рассудила Мари. – Его нигде нет, и остальных тоже. Возможно, он и не покидал Лондон.

– Покидал, – покачала головой Мари. – Так было сказано в радиограмме. – Но можно ли теперь доверять радиограммам? То сообщение, по крайней мере, показалось ей достоверным. Джулиан вылетел во Францию, но до аэродрома не добрался. – Я в этом уверена.

– Любишь его, да? – прямо спросила Лизетта. Мари опешила, не ожидав столь личного вопроса от женщины, с которой она была едва знакома. Она приготовилась все отрицать, но в лице Лизетты читались грусть и понимание. Мари подумала, что, наверно, та тоже кого-то потеряла. Только вот когда? До того, как занялась проституцией?

– Да. – Мари считала, что «любовь» – слишком громкое определение тому чувству, что она испытывала к человеку, которого знала совсем недолго. Но, услышав его, поняла, что оно верно.

– Куда бы он ни подался, о нем ни слуху, ни духу. Обстановка сейчас опасная как никогда, – тихо продолжала Лизетта. – Вчера в университете арестовали троих студентов. И владелец химчистки, изготовлявший для нас фальшивые документы, тоже куда-то делся. – Мари восхищалась Лизеттой. Та располагала обширнейшим кругом знакомств по всему городу и умела использовать свои связи, чтобы добывать информацию и помогать Сопротивлению. Но причастность Лизетты усугубляла дело. Немцы затягивали петлю и не сегодня-завтра могли вычислить, что Мари прячется в борделе. Это было лишь делом времени.

– Ладно, еда у тебя есть. Так что сиди теперь здесь и не высовывайся, – велела Лизетта. – Или у тебя еще что-то?

Мари медлила в нерешительности. Лизетта раньше нее поняла, что она задумала.

– Мне лучше уйти, – сказала Мари.

– Уйти? Но «Лисандр» прилетит только через день.

– Я больше не могу здесь оставаться. Вы все слишком рискуете из-за меня.

– Ну и куда ты пойдешь?

– Мне нужно вернуться на явочную квартиру.

– Глупая девчонка. Туда возвращаться опасно. Если попадешься, могут пострадать все, кто тебе помогал.

– У меня нет выбора. Там осталась моя рация. Я должна была уничтожить ее перед уходом, но, когда решила остаться, чтобы найти Джулиана, рацию трогать не стала – на тот случай, если Лондон что-то еще сообщит о нем. Ну а теперь, раз я улетаю насовсем, нужно ее разбить. – Она ждала, что Лизетта выдвинет новые возражения, но та молчала. – Спасибо вам за все.

Лизетта следом за ней поднялась из подвала.

– Удачи. И будь осторожна. Веспер мне не простит, если с тобой что-то случится.

Мари почти неделю просидела в темноте и теперь, ступив на улицу, зажмурилась от дневного света. Ее терзали сомнения. Может, все-таки стоило дождаться вечера? Но разгуливать по городу с наступлением комендантского часа было еще опаснее. А если не уйти сейчас, то потом, возможно, будет поздно.