Марш! Марш! Люди и лошади в наполеоновских войнах - Мурат Магометович Куриев

с Францией так часто, как Австрия. Они начали войну с французами в 1792-м. Тогда никто и не подозревал, что воевать Европе придется больше 20 лет, и почти все были уверены в том, что революционная Франция долго не продержится. Европейские монархи отнеслись к санкюлотам несерьезно, что оказалось их первой, но очень серьезной ошибкой.

Радецкий «вступил в войну» офицером-кавалеристом, в 1794-м, и сразу – в знаменитой битве при Флерюсе. Известность она получила в том числе и из-за того, что французы в ней впервые использовали для наблюдения за противником аэростат. Сильно ли им это помогло? Точного ответа на вопрос нет. А вот австрийцам информации действительно катастрофически не хватало.

Их действия во многом зависели от судьбы города Шарлеруа, осажденного французами. Прояснить ее как раз и поручили конному отряду Радецкого. Отряд совершил дерзкий рейд по тылам противника, узнал, что крепость пока держится, и – вернулся. Дальше последовала вереница странностей, к которым Радецкий уже отношения не имел. Флерюс считается победой санкюлотов, хотя потери французов в битве были в разы больше, чем австрийские. Однако принц Кобургский приказал австрийцам отступать, так что спорить можно, но не нужно. Радецкий, кстати, в первых же двух сражениях, в которых он участвовал, получал ранения. Не серьезные, но, как мы знаем, даже легкие раны в те времена сильно укрепляли репутацию.

Большая война только начиналась. В 1796 году, в Италии, свой путь к славе начал никому не известный генерал Бонапарт. Главнокомандующему французов было 27 лет. Во главе австро-сардинской армии, которая ему противостояла, генерал Иоганн Петер Больё. 61 год. Чуть старше еще один военачальник, генерал-фельдмаршал Вурмзер. Молод только самый талантливый из австрийских полководцев того времени, эрцгерцог Карл. Он даже младше Наполеона, но он пока не главный.

Спору нет, хорошо можно воевать и в 60, и даже в более солидном возрасте. Здесь разговор идет о тенденции. В Австрийской империи, если ты, конечно, не принадлежишь к королевской семье, продвижение по службе процесс весьма длительный. Ценились не только достижения, но и стаж. Причем едва ли не выше. В этом принципиальное отличие французов от австрийцев. Радецкий старше Наполеона на три года, но в 1796-м он всего лишь майор. И его путь к славе окажется и долгим, и извилистым.

Отличился он уже в самом начале кампании, и как! В одном из боев генерал Больё едва не попал в плен, а спас его как раз отряд гусар под командованием Радецкого. Вообще один из главных талантов Радецкого – оказываться «в нужном месте и в нужный час». Кто-то считает это просто стечением обстоятельств, но когда подобное случается не раз, не два и не три… Уже талант. Или дар.

Спасенный Радецким Больё довольно неплохо сражался с французами, к тому же придерживался наступательной тактики. До поры до времени. Его оппонент генерал Бонапарт тоже любил атаковать, причем не только неожиданно, но и хитро, используя любые появлявшиеся у противника проблемы. Их у австрийцев хватало, от поведения союзников-сардинцев и до серьезных разногласий между своими генералами. Однако главная «проблема» – военное искусство Бонапарта, его офицеров и солдат. И удача. У французов есть, у австрийцев – нет.

Один из самых драматичных эпизодов всей кампании – осада крепости Мантуя. Для австрийцев – важнейший стратегический пункт, держались они героически. Радецкий со своими кавалеристами периодически совершал дерзкие вылазки, которые, по словам одного из участников событий, «здорово поддерживали наш дух». Однако сдать Мантую все же пришлось. Впечатленный мужеством австрийцев, Бонапарт распорядился освободить гарнизон на почетных условиях. Радецкий, как и все офицеры, дал слово не воевать до заключения мира. Мир подписали такой, что было ясно – новой войны не избежать.

Она началась весной 1799 года, без Бонапарта, зато – с Суворовым! В каком-то смысле «австрийская традиция» была соблюдена, великому русскому полководцу почти 70, но это… Суворов! Оборонительный план австрийцев Суворову категорически не понравился. Он собирался наступать и – идти на Париж. Австрийский гофкригсрат, высший военный совет, осторожничал и уж точно не хотел отдавать Суворову полное общее руководство объединенными силами. Противоречия будут накапливаться и скажутся и на ходе военных действий, и на итогах кампании. Но наш герой, Радецкий, пока не в тех чинах, чтобы заниматься политикой, а не войной.

Командовать австрийцами назначили генерала Меласа. Мелас – практически ровесник Суворова, с большим опытом противостояния французам, но для нас важно, что он хорошо знал Радецкого и следил за его военной карьерой. А Радецкому удалось повоевать под началом великого Суворова!

В сражении при Треббин в июне 1799-го кавалерийский отряд Радецкого отлично проявил себя при преследовании отступавших французов, сам он получил легкое ранение. В августе, в битве при Нови, Радецкий снова настолько хорош, что Мелас в своем отчете, отправленном в Вену, сообщает об «особой решимости и храбрости полковника Радецкого». Новое звание Радецкий получил буквально за несколько дней до сражения. Мелас немедленно берет его в свой штаб, чему Радецкий не сильно радовался, но новый опыт работы он, что немаловажно, получил.

Мелас, Мелас… Он уже почти победит вернувшегося во Францию Наполеона в знаменитой битве при Маренго в 1800 году. Он даже отправит в Вену реляцию о победе, а сам, получив легкое ранение, покинет поле боя. Мелас уйдет, а генерал Дезе, со свежими силами, придет. Дальше мы все знаем.

Радецкого упрекнуть не в чем. Он руководил успешной атакой кавалерии на деревню Маренго, он и тогда, когда французы полностью «перевернули» ход битвы, сражался отчаянно. Две убитые лошади, мундир, продырявленный пятью пулями! Но когда «почти победа» превращается в сокрушительное поражение – это серьезный удар по психологическому состоянию. Не Радецкого, он-то присутствия духа никогда не терял, а для армии в целом.

В битве при Гогенлиндене 3 декабря 1800 года союзную австро-баварскую армию наголову разбивает генерал Моро. Многие считают, что Радецкий, командовавший кирасирским полком, избежал плена лишь потому, что выстрелом из пистолета «снял» командира приближавшегося к нему отряда французов.

Кампания проиграна, но Радецкий все равно заработал звание одного из лучших кавалерийских командиров и Рыцарский крест ордена Марии Терезии. В Оденбурге он тренирует свой полк и пишет ставшую очень популярной не только в Австрии книгу – практическое руководство по действиям больших масс кавалерии.

1805 год… Очередное и крайне тяжелое поражение австрийцев… И снова – никаких претензий к Радецкому! Умение достойно выглядеть не в победах встречается крайне редко, и Радецкий один из тех, кто им владел в совершенстве. В чем тут дело? В удачном стечении обстоятельств, в мастерстве? Всего понемногу,