Последние Северы - Николай Анатольевич Савин

Аврелий Коммод Помпеян. Братом или кузеном Луция Тиберия мог быть консул 231 года Луций Тиберий Клавдий Помпеян. Кроме того, к числу его родственников можно отнести консула 241 года Клодия Помпеяна.

Карьера Квинтиана началась и достигла пика как раз при Александре Севере. Между 221 и 223 годом он был монетным триумвиром. Милитии его неизвестны, но в 228 году Квинтиан уже находился на посту квестора, а претором стал в 233 году. После этого, в 235 году Квинтиан занимал должность ординарного консула. Известно, что Квинтиан также был понтификом [CIL 10, 03850].

Аристократическая верхушка пополнялась и новыми семьями. В III веке такими были, например, Аниции, Цезонии, Эгнатии, Вирии.

Богатство этих семей было в первую очередь основано на владении землей, значительная часть которой находилась в Италии. По мере того, как сеть семейных уз связывала эти аристократические семьи, срасталась и их собственность на землю. Величайшим землевладельцем из всех был император, особенно после конфискации Септимием Севером земель Нигера и Клодия Альбина. Под императорский контроль попало так много земель, что для управления этими поместьями пришлось создавать региональные управления. Некоторые из этих имперских поместий были раскопаны и раскопки в Вагнари в Апулии выявили широкое использование рабского труда, дополненного свободными рабочими и арендаторами, используемыми для производства вина для императорского стола до начала четвертого века. Однако другие районы Италии, похоже, переживали экономический спад и депопуляцию. Область Вероны страдала от явных признаков обеднения ещё с I века, а область Луны – со второго, хотя частично упадок был компенсирован массовым гончарным производством, которое продолжалось до второй половины III века. Истрия и Цизальпинская Галлия пострадали от снижения спроса на их основной экспортный товар – мрамор, а также, вино.

Глава 5

Внутренняя политика Александра

Мы оценили тенденции развития имперских провинций и аристократических семей, а теперь поговорим о конкретных событиях правления Александра. К сожалению, в этом плане похвастаться нечем. Источники наши крайне скудны и малоинформативны, хотя их авторы были свидетелями происходившего. Так, сенатор Дион Кассий в последней книге своей «Римской истории» признаётся: «Эти события описал я настолько подробно, насколько в каждом случае было мне по силам, однако я не могу рассмотреть то, что последовало далее, с такой же степенью подробностей, так как подолгу отсутствовал в Риме. Дело в том, что, вернувшись из Азии в Вифинию, я там захворал, а оттуда поспешил в Африку для исполнения обязанностей наместника; по возвращении же в Италию я, можно сказать, тотчас был направлен управлять сначала Далмацией, а потом Верхней Паннонией»; и хотя после этого я прибыл обратно в Рим и Кампанию, однако незамедлительно отправился на родину (в Никею). Вот почему я-не мог последующие события изложить так же, как предыдущие, но тем не менее в основных чертах я расскажу обо всем, что произошло до моего второго консульства» [Дион Кассий. Римская история 80, 1–2].

То есть, Дион ссылается на своё отсутствие в Риме. Поверить в это, как в причину скудности сведений, может только глубоко наивный человек. Большая часть труда Диона описывает события, свидетелем которых он не был по причине того, что ещё не родился на свет, однако там он не жалуется на недостаток сведений, а тут жалуется. Почему же Дион темнит? Что он не хочет описывать? Он был в хороших отношениях с Александром и его правительством, например, с Ульпианом и, наверняка, с Месой и, может быть, щадил их, умалчивая о больших недостатках и проблемах нового принципата. Мы уже поняли, что Александр Север был очень уважаем сенаторскими кругами Рима, характеризовавшими его весьма положительно. Однако, никаких особых достижений за правительством Александра не замечено. Мало того, его деятельность привела к кризису, многочисленным прорывам лимеса империи варварами, тяжёлым потерям армии и военным неудачам. В целом, отрицательные результаты перевешивали положительные, может, поэтому Дион и темнит. Да и Геродиан с Лампридием тоже.

Тот же Дион Кассий вынужден был рассказать о своём отрицательном опыте наместничества в Верхней Паннонии и ординарного консулата уже в первые годы правления Александра Севера. Начнём с Паннонии. Несмотря на изначальное признание власти Александра Севера Паннонскими войсками, ситуация там, похоже, довольно быстро стала меняться. Это стало заметно, когда легатом Верхней Паннонии был назначен Кассий Дион (222–223 гг.). Сейчас легатура Диона в этой провинции определяется большинством историков как 227–228 годы. Но это мнение входит в противоречие со словами самого Диона. Сенатский историк описывает, как «преторианцы жаловались на меня Ульпиану, потому что я твердой рукой правил воинами в Паннонии». Получается, что Ульпиан тогда ещё был жив, а значит легатура Диона приходится именно на 222–223 гг. Ведь Ульпиан погиб в октябре 223 года.

Паннония обычно отдавалась сенаторам с большим военным опытом, но у Диона его было мало. Гарнизон Верхней Паннонии состоял из двух легионов: X Gemina и XIV Gemina, а также 6 ал и 8 когорт ауксилий. Это давало 11000 легионеров и 9000 ауксилиариев, учитывая две тысячные алы и две тысячные когорты. Из общего числа в 20000 воинов, 4000 были кавалеристами.

Итак, в начале правления Александра Севера Дион прибыл в Верхнюю Паннонию. Он быстро установил в тамошних войсках прежний уровень дисциплины, от которого паннонцы уже отвыкли при Гелиогабале. Солдатам это не понравилось. Они начали жаловаться своим товарищам в преторианской гвардии, которые, в свою очередь, агитировали за удаление Диона в самом Риме. В том числе, они жаловались на Диона своему тогдашнему префекту Ульпиану, которого вскоре вообще убили. Как пишет Макхью, надписи подтверждают тесную связь между легионами на Дунае и элитными подразделениями в Риме. Со времен правления Септимия Севера легионеры из этих провинций в большом количестве производились в преторианскую гвардию. Недавние открытия из Монте-Сакро на окраине Рима перечисляют полные имена, племена и города происхождения пятнадцати человек, служивших в преторианцах с 215 по 225 год. Двенадцать из этих гвардейцев прибыли из Паннонии, Дакии или Фракии. Остальные трое прибыли из Карфагена, Тарса и Кесарии Германской. Сами преторианцы часто получали повышение в виде назначения центурионом в легионы по всей империи. С этого поста многие продолжали карьеру до примипила или дослуживались до должности прокуратора в имперской бюрократии. В третьем веке мы все чаще встречаем ветеранов, занимающих административные должности. Эти северные полуроманизированные солдаты часто носили туники с длинными рукавами и брюки своей родины в свободное от службы время, что вызывало резкое неодобрение со стороны якобы более цивилизованного населения столицы. Эти гвардейцы недавно убили собственного префекта и сражались с римской толпой, не