Последние Северы - Николай Анатольевич Савин

колонии. Да и другие города не демонстрируют внешних признаков упадка. Строительные программы, начатые после разрушительного землетрясения 115 года, продолжались без перерыва в III веке в городах Антиохия, Апамея и Пальмира. Мозаики III века из Эмесы в основном основаны на местном культурном наследии, хотя многие из них демонстрируют изображения Орфея или Феникса, обращенные к греческой вере в воскресение души. Они показаны как фронтальные портреты, а не в профиль, и написаны сирийским письмом, а не греческим.

Южнее в Герасе был вдвое увеличен одеон (концертный зал), что свидетельствует о продолжающемся росте и уверенности в будущем.

Гражданское строительство было отражено в монументализации, наблюдаемой в храмовом строительстве, которое закончилось только в середине III века. Сельский районы вокруг сирийских городов также, по-видимому, разделяли это процветание. Великолепно сохранившиеся римские высокогорные деревни к востоку от Антиохии продолжали расширяться вплоть до 250 года. Об их богатстве свидетельствовало увеличение числа прессов для оливкового масла и местный обычай указывать год постройки на каждом здании. Даже война с Сасанидами в 230-х годах нашей эры, по-видимому, не повлияла на доверие местного населения, которое продолжало вкладывать средства в посадку оливковых деревьев, которым требуется значительное время, чтобы созреть, прежде чем они принесут плоды. Большинство сельских районов было заселено свободным крестьянством и ветеранами, сосредоточенными вокруг различных городов, обозначенных как колонии. Это видно в чеканке таких городов, как Иераполис и Карры, которые несут изображения храмов наряду с военными штандартами, поскольку тамошние ветераны поклонялись местным божествам в храмах, украшенных военными знаменами, под которыми они служили.

Город Дура-Европос на Евфрате дал учёным множество артефактов, сохранившихся из-за засушливых условий местности и заброшенности после разграбления Сасанидами в 257 году. Языческий храм, посвященный Зевсу Теосу, расположен недалеко от еврейской синагоги и частного дома, который, похоже, был преобразован в христианскую церковь. Там сохранилась плохо выполненная фреска, датируемая 232/233 годом и изображающая «Доброго Пастыря» вместе с Адамом и Евой над бассейном, который служил купелью. Другие картины вокруг стен разделены на верхний и нижний регистры. На нижнем изображена процессия женщин с факелами, приближающихся к саркофагу. Фреска интерпретируется как «жёны-мироносицы». Верхние иображения сильно повреждены, но, кажется, показывают Христа, идущего по воде, и исцеление хромого. Есть изображение женщины у колодца и Давид, сражающийся с Голиафом. Близкое соседство христианских, языческих и иудейских культовых сооружений в одном месте представляет собой физическое подтверждение открытой политики на окраинах империи.

Христианство уже заложило прочные основы и в других областях греко-римского Востока. Кесария, столица сирийской Палестины, превратилась при Оригене в великий центр христианской науки, соперничавший с Иерусалимом. Мимолетные упоминания в произведениях ряда христианских писателей свидетельствуют о том, что в окрестностях Кесарии и Иерусалима существовали многочисленные христианские общины.

Похожее социально-экономическое положение, на первый взгляд, существовало и в римской Малой Азии. Количество аттических надписей, обнаруженных в Лидии с датировкой ок. 220–230 гг. показывает лишь небольшое снижение по сравнению с пиком при Антонинах. Однако другие исследования ясно показывают, что местные элиты, как и в Египте, все более неохотно занимали муниципальные должности. Это отражено в резком снижении благодарственных надписей после 220 года. Некоторые города, такие как Афродисиас в Карии, по-видимому, продолжали страдать от депопуляции, вызванной чумой Антонина, что в результате повлияло на их финансы и доходы. Сельская беднота в лидийских деревнях жалуется на невыносимое бремя, возлагаемое на них фрументариями, коллетионами (сборщиками налогов) и стационарами (солдатами). Попытки государства обеспечить свою долю все более скудных ресурсов привели к быстрому ухудшению положения бедноты. Споры по поводу налоговых обязательств стали обычным явлением. Надписи фиксируют, например, длительный юридический спор между двумя деревнями, Аносса и Антимахия, с 213 по 237 год. Обе стремились сократить свои обязательства по предоставлению государству животных для использования на дороге, проходящей через их территории. Ответственность каждой деревни основывалась на длине отрезка дороги, проходящего по её территории. Поскольку обе деревни входили в состав большого императорского имения, дело рассматривалось целым рядом прокураторов. После вынесения первого приговора проигравшая деревня обратилась к преемнику прокуратора. В результате, дело слушали три разных прокуратора, которые написали серию писем в деревенские советы, пытаясь добиться исполнения их решений. В какой-то момент был назначен солдат, чтобы обеспечить исполнение приговора и защитить Аноссу от нападений со стороны ее соперницы. В Малой Азии есть много надписей, в которых говорится о назначении таких солдат (стационаров) для поддержания порядка, подавления бандитизма или обеспечения выполнения правительственных решений. Что-то вроде наших участковых.

По ту сторону Эгейского моря Греция, кажется, сохраняла свой уровень жизни, а вот Фессалия, по-видимому, испытала имперскую немилость из-за незаконного производства пурпурной краски. Надпись из Коринфа сообщает о существовании прокуратора «фиолетового счета» для Фессалии. Эта отрасль тщательно контролировалась императорами, поскольку пурпур использовался для обозначения имперского статуса. Филострат отмечает, что в результате этот район пострадал в экономическом отношении до такой степени, что жители были вынуждены продать свои семейные гробницы [John S McHugh. Emperor Alexander Severus: Rome's Age of Insurrection, AD 222 to 235 Pen and Sword History 2017. pp. 243–248].

Нижняя Паннония уже давно оправилась от разрушений, вызванных Маркоманнскими войнами. Свободные земли в Нижней Паннонии, Мёзии и Дакии были насильственно заселены большим количеством маркоманнов, квадов, котинов и наристов. К ним добавились люди из восточных провинций, которых поощряли переселяться в укрепленные города. Многие надписи конца второго и первой половины третьего века сделаны людьми восточного происхождения, о чем свидетельствуют их имена. Но и имена коренных иллирийцев и романизированные имена также сохраняются. Надгробия переселенцев упоминают этнонимы Dacorum и Sarmatarum, что указывает не только на продолжающееся взаимодействие через границу, но и на отсутствие романизации в сельской местности, где селились представители данных племен. Поскольку важнейшую роль в провинциях вдоль Дуная играла армия, гарнизонам которой требовались продовольствие и фураж для скота, требовались услуги плотников, кузнецов и гончаров, торговцев и сферы услуг, всё это выращивалось или развивалось в сельских районах и военных поселениях, связанных с армейскими крепостями. Количество вилл и ферм увеличилось в обеих провинциях Паннонии в III веке, а вилла в Таке в современной Венгрии достигла апогея своего процветания. При выходе на пенсию ветераны получали землю общей площадью 40 га. Эти бывшие солдаты занимались сельским хозяйством и общались с воинами своего подразделения или части, а также с другими ветеранами, поселившимися в этом районе. Две трети надписей, касающихся освобождения рабов, относятся к женщинам, причем многие из них становятся женами солдат. Двадцать три надгробия из Дунаопентеле показывают, что многие ветераны женились на местных женщинах. Много земель также принадлежало легионам как «territorium legion is». Солдаты