Вечерняя звезда - Екатерина Соловьёва

Он замолчал. А я вспомнила моего волка. Мы тоже летали и купались, как Элорд и Элми. Разговаривали и не могли наговориться. А потом… В отличие от нашей, их история, похоже, закончилась. И я догадывалась о её финале.

* * *

– За неделю до дня рождения Элми отец взял её с собой в путешествие. Она не желала ехать, он уговаривал, ссылаясь на нашу скорую свадьбу: она вот-вот покинет старика и будет навещать его лишь изредка, пусть же теперь проведёт с ним лишнюю неделю. Дочь уступила. Они путешествовали магическими путями, поскольку дорога была дальней – в Греанхад, могущественную империю под властью чародея. Тот был ровесником отца Элми, но, увидев её, захотел сделать своей королевой. Недавно он овдовел. Отец моей возлюбленной тайно послал императору портрет дочери месяц назад, и они уже всё обсудили. Она почувствовала себя жестоко преданной, просила, плакала. Угрожала. Говорила, что любит другого, но отец не слышал, а император рассмеялся ей в лицо: волшебством он с лёгкостью заставит её забыть собственное имя, а не то что какого-то мальчишку. Помолвки, по сути, не было, на следующий день назначили свадьбу.

– Разве Вэллард не предложил бы за неё больше императора?

– Он и предложил. Но деньги – это не всё, что привлекало её отца. Драконы не вмешиваются в жизнь людей, нам не интересна их политика. Никто и никогда не будет с нами воевать, но и мы не строим военных союзов и не торгуемся за чьи-то земли. Достаточно пригрозить наглецам, которые притесняют наших верных вассалов. Отдать дочь дракону – значит составить её счастье, но потерять её как козырь в королевской игре. На тестя дракона вряд ли нападут враги, мы поможем ему вернуть несправедливо отнятое. Но, если он захочет сам напасть на кого-то, мы это не поддержим. Император Греанхада со своей жаждой завоеваний был королю ближе, чем наше золото.

Элми заперли в башне, окружённой чарами: она не могла даже послать мне весточку. Её нарядили в подвенечное платье, убрали волосы цветами, вложили в тонкие пальцы букет. Она упала без чувств. Кто-то распахнул окно, кто-то бросился звать лекаря, и мгновения ей хватило… Она была отчаянно смелой. И никогда не боялась летать.

– Элорд, бедный мой. Как мне жаль…

Не существовало слов, чтобы выразить его боль и поддержать его.

Но он нашёл слова для меня:

– Поэтому я не дам отцу отнять тебя у твоего чудовища.

* * *

Он снова говорил с королём, но тот был неумолим. Слуги шептались об испорченной мебели.

После их разговора пришёл Вэллард, посмотрел исподлобья – от его взгляда захотелось спрятаться – и ушёл молча.

* * *

На следующее утро я ощутила странный привкус у воды, но было поздно: я её уже выпила. И стала безвольной, безразличной ко всему и послушной. Меня кормили – я ела. Поздним вечером, когда замок спал, выводили на прогулку – я гуляла. Элорда ко мне не пускали. Я не знала, сколько пролетело времени. Но однажды, будто очнувшись, поняла: зелье отменили. Я пришла в себя. Меня быстро собрали и повели в покои короля. Он сидел на балконе, мрачный, как грозовая туча.

Я села, не дожидаясь приглашения, – стоять было тяжело.

– Если ты не будешь моей женой, – сказал он, – я тебя убью.

Я начала нервно смеяться. Он рассвирепел.

– Почему ты смеёшься? Ты мне не веришь?

– Верю, – ответила я, успокоившись. – Убей.

Он схватил меня за плечи и чуть не выбросил с балкона. Потом прижал к себе. Золотые волосы упали мне на лицо, покрыли спину, соединились с моими. Красиво. Выживу – сделаю сложное окрашивание.

– Хочу увидеть твоё чудовище. Почему ты его так любишь?

– Не знаю. Потому что судьба.

* * *

Ещё через три дня король явился сам.

– Если выйдешь за меня, я найду его и спасу, вырву у любого колдуна. Из-под земли достану. Даже если он сдохнет, отыщу средство оживить его. Соберу по частям, вылечу, откормлю и повяжу бантик. Других вариантов не будет.

Я согласилась.

* * *

– Отец, пожалуйста!

– Не о чем говорить.

– Она угасает. Лэрг вчера осмотрел её: она приближается к границе жизни и смерти. А свет по-прежнему ярок, он сжигает её изнутри. Она станет твоей женой ненадолго.

– Когда я спасу это… недоразумение, ей будет легче.

– О, да, отец! И она умрёт с лёгким сердцем.

– Не хочу слушать!

– Папа!..

– Синва? Что ты тут делаешь?

– Папа, я пришла просить тебя за Симону.

– Малышка, ты не должна об этом беспокоиться. Элорд, ты подговорил сестру?

– Нет, он не виноват, я пришла сама. Мой дар – проникать в чувства и мысли: в её душе нет места ни для кого, кроме… Вольфрама. Я никогда не встречала людей с таким светом. Он – точно радуга, искрится всеми цветами. Раньше искрился. А теперь становится белым. Она действительно скоро умрёт.

– Моя девочка, не переживай так. Она не умрёт, я не позволю ей умереть.

– Папа, она спасла Дирхаша, не пожалев себя. Ты же знаешь, как я к нему отношусь. Он, правда, ничего не замечает, у него одни книги на уме. Но когда ты швырнул его, и в гневе… Я проснулась, моё сердце едва не разорвалось. Я подумала… Нет, я уверена: если Дирхаш погибнет, я не смогу жить. Ведь, полюбив дракона, нельзя променять его больше ни на кого. Он – её дракон, папа.

* * *

– Подойди ближе. А вы все – оставьте нас.

Придворные и слуги потянулись к выходу.

Я впервые видела Вэлларда на троне, в официальном наряде, в расшитой золотом пурпурной мантии и в короне. Внушительное зрелище! Никто бы не отказался стать его подданным. Он был великолепен.

Меня одели соответственно: не в полупрозрачный белый шёлк, а в тяжёлый, нежно-зелёный, цвета селадон, которым итальянцы так любят раскрашивать мозаики, китайцы – чайники, а природа – агаву Парри. Он шуршал при каждом шаге, оживляя звуковую дорожку моих ожерелий и браслетов.

Подошла.

– Я, Вэллард Горд, король драконов Восточных земель, освобождаю тебя от нашей помолвки. Ты свободна.

Я села на пол. Кольцо соскользнуло с моего пальца и, тонко звеня, покатилось по расчерченному тенями оконных переплётов камню.

– Ну что ты опять плачешь? – вздохнул он, гладя мои волосы.

– Потому что люблю тебя, но не так, как бы ты хотел.

– В тебе слишком много любви, – сказал он. – Так много, что она ранит всех вокруг. А сил у тебя совсем нет. В общем, придётся потерпеть. Другого способа восстановить их я не знаю.

Он взял горячими руками моё лицо. Я испугалась, что его губы сожгут мои, но они лишь вдохнули опьяняющую смесь силы, смелости, уверенности, покоя, свободы, счастья полёта, трепетной радости жизни и готовности умереть, чтобы когда-нибудь возродиться… драконом.