Горькая истина. Записки и очерки - Леонид Николаевич Кутуков

воевали в белых армиях или сидели в чрезвычайках с результатами этого сидения весьма известными, наши «левые» лидеры, считая в те времена большевизм еще «прогрессивным» явлением, были у красных на свободе, «кооперировали» с ними, как-то там жили, и лишь впоследствии окончательно идейно разойдясь с большевиками, или бежали, или попросту были высланы за границу. И тут удивляться-то, собственно, нечему: ну, как не порадеть родному человечку, — ведь в их идеологическом капище идолы-то те же: декабристы, Герцен, а у некоторых и сам Карл Маркс! «Правых», белогвардейцев, насколько помнится, большевики за границу не высылали. Совсем наоборот, на границах завели ищеек. Знали, кого высылали… Знали также, кого «выводили в расход»…

Когда же окончилась последняя война, многие левые эмигранты, уверовав в эволюцию большевиков в сторону демократической прогрессивности, обратились в советских патриотов, а их лидеры стали писать дифирамбы сталинской мясорубке. То же самое произошло и со многими правыми эмигрантами, уверовавшими в эволюцию большевиков в сторону русского национализма. Но вскоре, по мере вращения мировой политики на 180 градусов эти мудровертящиеся советские патриоты демократического происхождения вновь «переменили вехи» и опять «выслали себя» в стан демократии, где и были приняты с распростертыми объятиями. Возьмем, хотя бы, Тэффи[222]: до революции сотрудничает в журнале Ленина, потом в парижском правом «Возрождении», затем в прогрессивных «Последних Новостях», затем в 1945 году в советской газете в Париже «Русские Новости», а теперь она вновь в стане прогрессивной демократии, где ее чествуют с небывалым энтузиазмом в стихах и в прозе. То же и Георгий Адамович[223], литературный критик: из лона союза советских патриотов в объятия «Нового Русского Слова». Объятия демократии этим товарищам раскрываются автоматически и широко. Не иметь врагов слева… Всё же они родные человечки, эти блудные товарищи! В «правый» же лагерь возврата из советского эдема нет.

И вот теперь в Италии, по случаю американского генерала, милые, демократы и коммунисты, бранятся только тешатся и в трогательном единомышлении травят блок монархистов декретами. Не иметь врагов слева… А изумленному наблюдателю еще лишний раз дается картина смычки во всей своей наготе демократии с коммунизмом!

С такими думами, вспоминая разговоры с представителями итальянского «пролетариата», брожу я по несравненной Венеции. И кажется мне, что бронзовые византийские кони на фасаде Святого Марка лишь хитро ухмыляются, угадывая мои мысли: им-то уж доподлинно известно, как они были украдены в Константинополе рыцарями-грабителями под предлогом освобождения от неверных Святой Земли.

Но иногда очковтирательство перестает вдруг быть эффективным и… южные итальянские полунищие, населяющие лабиринты хотя и живописных, но узких и грязных неаполитанских улиц, начинают голосовать за «правых»!

Улица, улица,

Ты ведь пьяна!

Правая, левая

Где сторона?

Венеция, июль 1952 г.

PS. Из сверхдемократической Франции пришло известие о выпуске из тюрьмы секретаря компартии Жака Дюкло[224]. Этого надо было ожидать. Но можно совершенно категорически утверждать, что если на месте Дюкло оказался бы какой-нибудь «правый», обвиняемый лишь в подобии деяний Дюкло, то его не только не выпустили бы из тюрьмы, но непременно отправили бы в места не столь отдаленные. А, может быть, и в такие, где души, освободившиеся от своего бренного «оформления», живут уже совершенно бесплотно… Не иметь врагов слева…

«Наша страна» (Буэнос-Айрес),

6 сентября 1952, № 138, с. 6

Кабак

Гражданский раздор — это червь,

разъедающий внутренности государства.

В. Шекспир

Как ни приманчива свобода,

Но для народа

Не меньше гибельна она,

Когда разумная ей мера не дана.

И. А. Крылов

Вся политическая история мира, известная нам с времен глубокой древности, выражается, в сущности, взаимоотношением двух начал: свободы, в разумной доле, или в изобилии, переходящем в хаос, и порядка, т. е. организации, опять-таки в разумной доле, или в изобилии, переходящем в деспотию. Вся политическая мудрость и сводится, собственно говоря, к удачному и жизненному дозированию этих двух кардинальных столпов всякой государственности, обеспечивающему ей наибольшую стабильность и длительность.

В истории, да и на практике быстроходных темпов современной жизни, мы видели многогранную гамму всевозможных форм политических режимов, нарождающихся, развивающихся до своего апогея, приходящих в упадок, исчезающих, вновь появляющихся и снова проходящих жизненный этап рождения, жизни и смерти.

Сейчас мы живем в очередную эпоху обожествления Демократии, ее апогея, но, как и подлежит закону эволюции, всё чаще и чаще начинают раздаваться голоса о ее кризисе, т. е. вступления этой формы государственности в очередной период упадка. Не трудно убедиться в этом хотя бы из сообщения из Италии о делах парламентских этой страны, возвращенной к непогрешимым принципам святейшей Демократии, после всех пережитых ею «ужасов фашизма».

Рим, 4 декабря 1952 года.

«Потрясающая драка произошла сегодня вечером в итальянском Парламенте, во время которой многие депутаты были тяжело ранены. Парламентский пристав, пытавшийся разнять дерущихся депутатов, получил такой удар по голове, что был отправлен в госпиталь с проломленным черепом. Стулья, чернильницы и башмаки служили снарядами во время этой драки, продолжавшейся четверть часа, которую надо считать еще небывалой в парламентской истории. Драка завязалась в тот момент, когда в парламенте начал обсуждаться проект христианских демократов, предлагавший продолжить заседания до субботы и воскресения, чтобы обсудить другую версию законопроекта. Г-н Пьетро Ненни[225], глава Итальянской социалистической партии (прокоммунистической) заявил, что нет никакой уважительной причины для продолжения заседания, тем более, что зачастую скамьи правительства пустовали во время обсуждения даже гораздо более важных законопроектов. После этого выступления г-на Ненни, некоторые христианско-демократические депутаты покинули свои скамьи и, устранив парламентских приставов, которые пытались преградить им дорогу, направились к скамьям коммунистов.

Коммунисты, заметив, что их враги начинают атаковать их, в свою очередь покинули свои скамьи, чтобы тоже перейти в наступление. Схватка была весьма горячей, и противники прибегли к кулачному бою, поощряемые другими депутатами, которые начали бросать в сторону дерущихся крышки от парт, чернильницы и свои башмаки. За всё это время председатель ассамблеи понапрасну звонил своим звонком, чтобы привлечь внимание сражающихся. Вступление в свалку депутатов неофашистов еще более ожесточило драку и большинство коммунистов, оставив христианских демократов, атаковали этого нового противника. Вот в этот момент и был ранен парламентский пристав, старавшийся их разнять. Но поле сражения осталось в конце концов за представителями порядка. Парламентские приставы, специально подобранные по признакам высокого роста и широких плеч, разняли всё же дерущихся. Матч продолжался 15 минут».

Таковы парламентские навыки у демократии латинской расы. Правда, существуют