Вендари. Книга третья - Виталий Вавикин

– Мне нести петуха? – осторожно спросила у новой королевы старая мамбо, державшаяся рядом с ее отцом долгие годы. – Думаю, будет не лишним, если ты принесешь его в жертву в эту ночь. Люди увидят в тебе продолжение твоего отца…

– Ты видишь здесь людей? – скривилась Аламеа. – Три десятка преданных стариков да дюжина молодых, желторотых глупцов.

Старая мамбо зашептала молитвы, прося у духов прощения за неуважительное отношение новой королевы в их святилище, в хунфоре.

– К черту хунфор! – приняла решение Аламеа. – Пусть все видят нашу службу!

Она вывела скромную паству на улицу и велела развести пару костров. Старой мамбо не нравилась эта затея, но она привыкла подчиняться Моуку Анакони, редко принимавшему неверные решения. Так может быть, дочь пойдет по его стопам?

– Наркотики, алкоголь и афродизиак за мой счет, – распорядилась Аламеа. – А если к нам решат присоединиться свободные слуги, то я плачу и за кровь, которую они выпьют. – Она схватила за руку молодого парня – новичка на болотах – и велела ему обойти каждый дом, каждое кабаре и каждый бар, оповестив всех о великой и щедрой панихиде в честь усопшего Короля. – Если потребуется, то набери себе помощников. Завтра я компенсирую все твои затраты, – сказала Аламеа. – И не забудь привести сюда пару черных джаз-бэндов. Нам нужна музыка, – и уже помощникам мамбо, – запалите больше костров. Пусть ночь проснется!

И мир закрутился вокруг. Сначала хаотично, сумбурно, но затем обретая стройность, пускаясь в экстатический пляс под удары барабанов. Ром из лучших запасов, кокаин высшей пробы, марихуана и психоделики – сначала гости налегали лишь на это, расхватывали, словно стервятники в первую четверть часа, пока Аламеа не начала подмешивать в алкоголь и наркотики афродизиак.

– И хватит бить в барабаны! – прикрикнула она на группу чернокожих джазменов. – Играйте! Устройте шоу! Взорвите эту ночь!

Музыка и горючая смесь запрещенных препаратов оживила алчную толпу, которая вначале думала лишь о том, как поплотнее набить карманы бесплатным угощением. Мало кто вспоминал Моука Анакони, но ритм веселья начинал захватывать всех.

– Не стойте как истуканы, пляшите! – велела Аламеа своим верным вуду-последователям и, подавая пример, первой организовала дикий хоровод из полуобнаженных тел возле лизавшего брюхо ночи костра. – Больше страсти! – кричала она. – Больше рома! Больше кокса и секса! – И толпа в каком-то внезапном оживлении подхватила этот клич и начала тянуть нараспев, словно молитву.

В этом сумбуре никто и не заметил, как появились первые слуги, хозяев которых убило Наследие. Робко, чувствуя себя ненужными на этом карнавале страстей, они держались в стороне, пока на них не обратила внимания новая королева вуду.

– Кто-нибудь, накормите наших новых друзей, – велела она.

Увлеченные карнавалом люди не услышали призыв. Тогда Аламеа остановила музыку.

– В чем проблема? – всплеснула она руками. – Я плачу за все. Что, никто не хочет заработать?

Нетрезвая месса растерянно переглядывалась. Старая мамбо отправила унси в ближайшее кабаре за парой девушек, готовых продать свою кровь. Помощник жрицы бросился исполнять поручение, но старые слуги уже потянулись прочь, чувствуя себя лишними. «А ведь из них могут получиться ценные союзники», – подумала Аламеа и стала умолять их вернуться.

– Я хочу видеть у костров всех! Всех в эту ночь. Всех в ночи следующие! – кричала она, едва не срывая голос. – Хочу видеть тебя! Тебя! И тебя! Каждого! Потому что, пока мы вместе, ночь веселья не закончится. Солнце будет вставать и садиться вновь, позволяя нам запалить новые костры. И ром никогда не закончится. От раскуренной нами марихуаны болота затянет туман. На рождество пойдет снегопад из кокаина. Афродизиак в нашей крови заставит ад покраснеть от стонов любви. И каждый слуга сможет выпить столько крови, сколько захочет. Все это я обещаю. Но если случится так, что веселье остановится, если кончится ром, кокс или кровь, то… – Аламеа поманила к себе одного из старых голодных слуг. – То я решу любую проблему! – Она запрокинула голову и показала кровососу, что он может укусить ее, выпить часть ее крови. – Пока мы вместе, мы сила! – прокричала Аламеа, перед тем как появившиеся у старого кровососа иглы вместо зубов проткнули ей артерию. Кровь хлынула ему в рот. Мысли затуманились, но Аламеа уже не впервые кормила старых слуг. Особенно в те дни, когда Анакони еще не знал, что она его дочь. – Играйте, черт возьми! Играйте! – велела она черным музыкантам, слыша, как где-то далеко начинают бить барабаны и дудеть трубы. – Играйте, – прошептала Аламеа, надеясь, что помощник старой мамбо приведет желающих продать свою кровь прежде, чем окружившие ее кровососы дождутся своей очереди. – Играйте… – она почувствовала слабость и обняла кровососа, чтобы не упасть, повисла на его шее и закрыла глаза.

Старуха мамбо, неловко варьируя между хороводов, словно ожиревшая напуганная курица, продвигалась к дочери бывшего короля, чтобы спасти ее, всучив кровососу другую девушку.

– Какого черта? – зашипела на нее Аламеа. – Думаешь, я делаю это впервые? – она заметила новую девушку, которой начал кормиться ее кровосос, и, неожиданно просияв, похвалила жрицу за оперативность, затем долго наблюдала за ходом поминок, грозивших превратиться в дикую оргию и наконец одобрительно кивнула. Не хватало лишь трона для новой королевы болот Мончак. Но потом наступило утро…

Аламеа проснулась ближе к обеду – дома, в своей кровати, с двумя еще совсем юными подростками. Они лежали по бокам кровати и тихо посапывали во сне. Аламеа растолкала их и прогнала прочь. Все еще нетрезвые и немного под кайфом, они, шатаясь, собрали свою разбросанную по комнате одежду и спешно убрались с глаз королевы вуду. В приемной их встретила старая мамбо. Аламеа слышала ее голос, слышала, как она рассчитывается с молодыми любовниками за проведенную с королевой ночь.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила мамбо, заглядывая в комнату.

– Не помню, мы убили вчера петуха или нет? – сказала Аламеа, поднимаясь на ноги. Прокушенная шея ныла и чесалась. – Надеюсь, кровосос не наградил меня никакой заразой, – проворчала она, снова вспомнила петуха, увидела свою окровавленную одежду, брошенную у кровати. – О, черт. Я отрубила ему голову, да?

– Толпе понравилось, и ты успокоилась только после того, как у нас закончились петухи.

– Ну, если толпе понравилось…

Аламеа оделась, спросила, во сколько им обошлась прошлая ночь, услышала примерную сумму, присвистнула, вышла на улицу и долго смотрела на безлюдный берег, где уборщики, нанятые покойным Моуком Анакони, уже успели прибрать следы минувшей вакхической ночи. Остались лишь дымящиеся костры да собранные в груду пустые ящики из-под выпитого рома. Аламеа сосчитала их и выругалась. Оставалось надеяться, что вложенные деньги окупятся. Новой королеве нужна свита и нужны новые истории, которые привлекут на болота приток туристов, старых, богатых слуг и… вендари…

Аламеа покосилась на далекий дом, где жила Ясмин. С одной стороны, эта девочка убила Моука Анакони, а с другой… С другой, она сделала его дочь новой королевой. Если отбросить нежелательных на болотах древних, то Аламеа готова была счесть этот размен равноценным. На подъеме удавшихся в прошлую ночь поминок она подумала, что было бы неплохо навестить Ясмин, спросить, почему ее не было вчера на берегу на поминальной службе…