Чернокнижник - Анастасия Андрианова

Лисса скользнула взглядом по фигуркам сов. Она чувствовала, что ответ где-то близко, но никак не могла понять, что происходит вокруг неё. Кто-то говорит со старухой… Она чувствует силу Птичьих Земель, но сама не альюд и не древун, тогда кто? Простолюдинка, восприимчивая к колдовству? Потомок колдунов прошлого, слышащая зов магии?

Старуха почти ласково провела рукой по резьбе на шкафчике.

– Как вы меня сюда принесли? – не унималась Лисса. Во рту было сухо, будто она наелась ваты, голова болела от каждого звука, но она не могла позволить, чтобы эта женщина снова оставила её. Если повезёт, она выведает, что ей нужно, или уговорит отпустить её в обмен на что-нибудь. – Вам было бы не под силу одной.

– Добрый человек помог. Сказала, что внучка перегрелась и потеряла сознание. Хорошо, хорошо всё-таки, что я учуяла твою волшбу. Хорошо…

Продолжая бормотать, она вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь. Лисса почувствовала, как по лицу катятся горячие слёзы, и мысленно взмолилась Первому Волшебнику, чтобы он помог ей выбраться отсюда.

Вырезанные на мебели зверюшки глумливо скалились на неё.

Идрис с тоской поняла, что никто не собирается снаряжать корабль, чтобы отправить её домой. Никому нет до неё никакого дела.

Библиотека была переполнена. Каждый день сюда прибывали новые люди, которые хотели быть полезными Магистрату. Они толпились в коридорах, ожидая приёма, отправлялись в город с разными поручениями или просто слонялись по этажам, наивно надеясь получить хотя бы часть силы, слухи о которой будоражили простолюдинов. Самих Магистров Идрис видела редко. Вместо себя они посадили двоих молодых мужчин, переметнувшихся к ним на службу из королевской гвардии. Гвардейцы принимали горожан, которые жаждали обогатиться, предложив свои услуги Магистрату, а Идрис потом отбирала тех, кто, по её мнению, мог работать с волшебством.

Она не была уверена, что всё делает правильно: у неё не было никаких приспособлений или зелий, способных выявить восприимчивость человека к магии, и ей приходилось доверять только своей интуиции. Кто-то действительно мог бы стать настоящим колдуном, обучившись у Магистров или альюдов, – от таких людей исходила незримая сила, и когда Идрис брала их за руки, чтобы убедиться в своих догадках, по её пальцам пробегала слабая дрожь. Некоторые были менее чувствительны, но всё же не глухи к магической стихии – Идрис считала их тоже пригодными для сбора магии. Остальные же были абсолютно бездарны и ужасно возмущались, что Магистрат не собирался давать им работу, которая принесёт больше денег, чем их привычное ремесло.

Перед кабинетом для приёмов толпилось человек пятнадцать. Идрис стала осторожно пробираться через толпу, стараясь никого не задеть.

– Эй, патлатый, сейчас моя очередь! – выкрикнул плотный светловолосый мужчина и схватил сзади за воротник юношу с длинными волосами, убранными в низкий хвост. – Куда прёшься?

– Нет-нет, он записывался перед вами, – покачала головой седеющая женщина в полинявшем платье из плотной ткани. На поясе у неё болтались связки ржавых инструментов, фляга для воды и холщовый мешок, от которого сильно пахло курительными травами.

– Да хоть бы и записывался, я не собираюсь тут до темноты торчать! У меня дети дома! – возмущался светловолосый. – Подождёт, я вперёд пройду!

В очереди на него зашипели, кто-то выкрикнул оскорбление. Идрис опустила голову и быстро зашагала прочь, подальше от этой части здания. К своей работе она приступит позже, когда гвардейцы решат, кто из этой толпы достоин её внимания.

Идрис понятия не имела, что происходит с теми, кого она признавала пригодными, но Кайл говорил ей, что прошедшие проверку отправлялись в разные части Королевства, а возвращались с бутылями, полными переменчивым сверкающим туманом.

Идрис перешла в другое крыло Библиотеки. Здесь было не так шумно, и она порадовалась возможности побыть в тишине. Её ужасно утомляли шумные толпы, суета, бесконечные ссоры и стычки, вспыхивающие в очередях на приём. Она слонялась по коридорам здания, как тень, и тоска по дому выстуживала её сердце. Иногда она развлекала себя чтением, но в стенных нишах коридоров хранились в основном скучные и сложные книги. Идрис пробовала их читать, но почувствовала себя только хуже. Пару раз ей попадались дневники астрономических наблюдений. Они были чуть интереснее, и девушка представляла небо над родными Птичьими Землями, исчерченное созвездиями, о которых в этих дневниках не было сказано ни слова.

Она старалась чаще думать о родных краях, потому что боялась, что воспоминания о них скоро начнут стираться. Город был так непохож на Птичьи Земли, что Идрис иногда казалось, будто размеренная жизнь в посёлке привиделась ей в долгом сне. Она остановилась посреди коридора и зажмурилась. Солнце красным маревом пробивалось сквозь сомкнутые веки, воздух здесь пропах книжной пылью и старыми кожаными переплётами. Она постаралась представить запах свежих лепёшек с семечками и сушёными ягодами, которые по утрам пекла мать, вспомнить, как пахнет наперстянковый садик, умытый росой, в час, когда рассвет только-только занимается где-то далеко за лесом…

– Почему ты не со всеми? Ты от нас бегаешь?

Недовольный голос оборвал её мысли, и образ милого дома так и не предстал перед её глазами настолько живым, насколько ей того хотелось. Идрис обернулась и увидела Кайла, который решительным шагом ступал ей навстречу.

– А сам-то? – огрызнулась она.

– У меня важное поручение. – Кайл гордо выпятил грудь. Идрис заметила объёмистый мешок у него за спиной.

– Что за поручение? – жадно спросила Идрис.

– Не твоё дело.

Кайл явно не был настроен болтать. Он посмотрел на неё подозрительно и поправил мешок.

– А Дивидус считает, что я намного полезнее большинства бывших Хранителей, которые тут болтаются. К тому же я думала, что мы с тобой почти друзья.

Идрис постаралась кокетливо взглянуть на Кайла из-под густых чёрных ресниц. В посёлке парни млели и едва ли не дрались за право пригласить её на танец, когда она смотрела на них вот так.

– Полезнее, ведьма, – хмыкнул юноша. – Тебе повезло, что тебя додумались использовать в своих целях, а не просто сожгли на площади. Всем известно, что вы там, в своих Птичьих Землях, развлекались с демонами.

– Хам.

Идрис развернулась и быстро зашагала прочь. Ей захотелось посидеть в тишине и одиночестве. Пусть тоска по дому снова обрушится на неё. Она позволит ей запустить свои холодные щупальца в свою душу. Это лучше, чем слушать оскорбления Кайла и выжидать, когда у него появится настроение.

– Стой!

Идрис остановилась. Здесь, в городе, она стала слишком послушной. Сорванный праздник, похищение, путешествие по Большой воде сделали её осторожной, пугливой, согласной делать всё, что ей велят. И она винила в этом альюдов. Почему им приспичило вернуться в мир именно сейчас? Почему они не могли подождать ещё несколько десятков лет? Она прожила бы спокойную и счастливую жизнь, если бы не их возвращение и глупые балы.