Рикэм-бо «Стерегущий берег» - Антон Павлович Кротков

О'Дэлли озадаченно молчал. «А если снова промах? — спрашивал он себя. — То, что на индикаторе бортового локатора выглядело, как попадание, ещё ничего не означает. Отметка на экране — вещь весьма неточная. А с другой стороны заряд то сработал, и взрыв был. Тогда в кого же мы попали? Да мало ли… В этих водах за последние десять лет затонуло много крупных кораблей, и рельеф дна тут сложный — скалистый, а торпеда была настроена на максимальную глубину, могла и зацепить за что-то по ходу и взорваться».

— «Ищейка», что у вас там?

— Я не знаю… Впрочем, подожди… тут что-то появилось.

Несколько секунд в радиоэфире слышалось только пощёлкивание помех. Вдруг раздался потрясённый голос командира.

— Боже милосердный! Вверх! Вверх!!! Немедленно вверх!!!

Напарник О'Дэлли как сумасшедший дёрнул на себя регулятор шага винта, и вертолёт подскочил на высоту шестьдесят футов. Но это не помогло — лишившись хвостовой балки и рулевого винта вертолёт, вращаясь волчком, описал широкую дугу в воздухе и упал в море.

Кабина быстро заполнялась водой, молодой лётчик сумел быстро освободиться от привязных ремней. На соседнем кресле стонал, медленно приходя в сознание, командир. Но парень думал лишь о собственном спасении. В запасе у него всего несколько секунд, можно не успеть. При ударе о воду не активировались надувные поплавки, а поскольку центр тяжести находится наверху (где двигатель), то неизбежно переворачивание вертолёта вверх тормашками. Времени думать о ком-то ещё нет.

Выбравшись из кабины, парень быстро поплыл прочь. Он бешено работал руками и ногами. За спиной раздался крик о помощи. Парень оглянулся. Командир наполовину высунулся из окна лежащего на боку вертолёта. В глазах его читалось непонимание: как возможно, что тот, кого он считал почти сыном, бросил его в критический момент. Молодой лётчик остановился и хотел вернуться.

Из воды высунулась треугольная скользкая морда невероятных размеров с чёрными бездушными глазами, она аккуратно подхватила острыми кольями-зубами командира за туловище, отделяя мясо от несъедобного железа, и подбросила в воздух прямо над раскрытой пастью. Как собака ловит печенье, так эта гадина лязгнула жуткими челюстями и во все стороны брызнули кровавые ошмётки. Через секунду монстр скрылся под волнами.

Парень заорал от охватившего его ужаса, он кричал и размахивать руками, умоляя товарищей скорее вытащить его из воды. Уцелевший вертолёт стал описывать над ним круги. И тут всего в нескольких метрах от парня из воды вырос многометровый треугольник. Позади спинного плавника на боку акулы зияла глубокая рана, широкий кровавый шлейф тянулся по воде. Кусок плоти метра полтора в диаметре был вырван взрывом. Вряд ли это сделала торпеда, гораздо вероятнее, что монстра достала взорвавшаяся неподалёку глубинная бомба, которая обладала гораздо меньшей мощностью.

Пара безжалостных чёрных глаз уставилась не трепыхающуюся букашку. Акула, не спеша, проплыла мимо человека, даже не задев его. Но созданный невероятной массой водоворот, закрутил лётчика. Сверху по акуле открыли стрельбу из пулемёта, и она снова исчезла. Парень стал ещё энергичней махать товарищам. Вертолёт завис над водой и начал приближаться к пловцу боком. И тут из глубины невероятным по мощи броском вырвалась многометровая туша. Смятая чудовищным таранным ударом металлическая стрекоза отлетела в сторону. Совершившая кульбит в воздухе акула тоже вернулась в океан, подняв огромный фонтан брызг и высокую волну, которая накрыла упавший вертолёт. В воздухе порхали лопасти воздушных винтов, словно оторванные крылышки.

На поверхности с кашлем и стонами всплыли две головы. Уцелевший пилот с первой машины поплыл к ним.

Неподалёку снова возник жуткий треугольник. Мегалодон лениво скользил вокруг, то, приближаясь, то удаляясь. Когда он проплывал, людей крутило и в водовороте и тащило вслед. Но едва вода успокаивалась, они спешили вновь собраться в тесную группу.

Однажды чудовищное тело поднырнуло под них. Под ногами вдруг появилась твердь, из воды поднималась мокрая спина размером с гору. Парни заскользили с крутого мокрого склона, оставляя на шершавой коже обрывки комбинезонов и лоскутья содранной кожи.

Зак, пилот второй машины достал автоматический пистолет и открыл бешеную стрельбу. С безумными глазами он выкрикивал самые страшные проклятия. Расстреляв магазин, Зак вставил запасную обойму и выпустил вторые двенадцать пуль в чудовище, вряд ли причинив ему какой-либо вред.

Из воды появилась склонённая на бок жуткая морда прирождённого убийцы. Мегалодон приблизился вплотную, будто желал получше рассмотреть причинивших ему боль лётчиков.

Челюсти слегка разжались и сквозь частокол клыков в пасть устремилась вода. Это напоминало жуткий оскал. Люди будто онемели от ужаса, не в силах оторвать глаз от играющей с ними смерти. Один из пилотов вскрикнул, мёртвая зыбь, нагоняемая мегалодоном, стала относить его в сторону. Изо всех сил колотя ногами и выгребая, он пытался бороться с течением и призывал товарищей помочь ему. Но через пару мгновений бедняга закрутился на месте, как поплавок, и успокоился. С хирургической точностью монстр откусил ему нижнюю часть тела. Остальных чудовищная пасть заглотила всех сразу целиком. Сотни острых клинков пронзили тела лётчиков, прежде чем умереть они успели услышать, как затрещали собственные кости.

Глава 47

Конец июля 1947 года Калифорнийский океанариум (продолжение).

После лекции Хиггинс согласился провести экскурсию для желающих. По пути группа остановилась возле большого бассейна. Профессор начал рассказывать о программе исследований работающих здесь сотрудников института. Неожиданно он прервал свою речь и обратился к рыжему корреспонденту «Ридерз дайджеста»:

— Вы по-прежнему полагаете себя царём всего живого на Земле? И продолжаете утверждать, что ничто не может всерьёз угрожать доминированию современного человека в океане?

Лицо профессора в этот момент являло собой то, что принято называть Poker face, то есть по нему совершенно невозможно было понять, какие эмоции испытывает человек.

С деланной небрежностью журналист засунул руки в карманы и ответил дерзко:

— Я по крайней мере знаю за себя, что если у меня будет надёжное оружие, то я не растеряюсь.

Хиггинс удовлетворённо кивнул и направился к двум местным сотрудникам. О чём-то быстро переговорив с ними, океанолог вернулся к рыжему, и директивно велел:

— Тогда раздевайтесь.

Репортёр вытаращил глаза, однако через секунду расхохотался: беззаботно и весела, как обычно. Он подмигнул стоящей рядом блондинке и неторопливо, с явной бравадой стал расстегивать пуговицы на рубашке. Как только он стащил с себя штаны, двое местных служащих нацепили не него какую-то сбрую.