Чистильщик - Пол Клив

— Я тебя убью. Ты ведь это понимаешь, правда?

— Знаешь, Джо, мне будет приятно с тобой работать. Ты действительно очень забавный.

Она встает, одергивает свой помявшийся костюм, откидывает волосы назад. Она так прекрасна, что захватывает дух. Я хотел бы, чтобы она была мертва. Она протягивает мне коробку.

— Что это?

— Мобильный телефон. Держи его при себе, потому что я тебе позвоню через пару дней.

— Когда?

— В пять часов. В пятницу.

Я заглядываю в коробку. Дорогой новенький телефон. Интересно, может, она купила его на деньги, которые украла у убитой проститутки?

— Знаешь, Джо, мне кажется, это начало прекрасной дружбы. Так, по-моему, они говорили?

Я отвечаю, чтобы она отправлялась к черту.

— Ну, я, естественно, не упоминаю о том, что, если со мной что-нибудь случится, оставшаяся улика, которая у меня на тебя есть, отправится прямиком в полицию, вместе с подробнейшим отчетом.

Естественно. И это не единственное, чего она не упоминает. Разумеется, рано или поздно я убью эту женщину. Только сначала мне нужно хорошенько сделать свое домашнее задание. В этом я спец. Вся жизнь зависит от того, умеешь ли ты делать свое домашнее задание. И на это у меня есть время до пятницы, до пяти вечера. Она начинает рассказывать мне правила игры. Мне предстоит зарядить мобильник, когда я приду домой, потому что она будет на связи. Напоминает, что у нее остался пистолет, на котором есть мои отпечатки. Впоследствии его можно будет использовать как орудие убийства. Она говорит, что стерла мои отпечатки с ножа перед тем, как сказать полиции, где он может быть найден, но мне от этого не легче.

Когда она уходит, я остаюсь бессмысленно глядеть на воду, барабаня пальцами по крышке портфеля, наблюдая за птицами. Выстукиваю ритм, который никогда раньше не слышал. Похоже, моя жизнь следует этому ритму. Некоторые утки оглядываются на меня. Может быть, им тоже нужны деньги.

Сто тысяч долларов — это сумма, которую я даже не могу толком осознать, и я уже точно знаю, что никогда не раздобуду столько денег.

Интересно, Мелисса это понимает? Даже если случится чудо, и я их достану, ничто не, помешает ей потребовать столько же на следующий год, или на следующий месяц, или даже на следующий день.

Водитель в автобусе оказывается скучающим сорокалетним мужчиной со слуховым аппаратом, который орет мне «привет», когда я вхожу, и «удачи», когда я выхожу. Придя домой вижу, что лампочка на автоответчике мигает. Нажимаю кнопку для того, чтобы услышать мамин голос, требующий, чтобы я пришел к ней сегодня на ужин. Когда она настаивает, лучше идти. Она также говорит, что звонил Уолт Чедвик и пригласил ее на обед. Она приняла приглашение и пересказывает весь их телефонный разговор до тех пор, пока в моем автоответчике не заканчивается пленка.

Когда я открываю дверь в ванную, оттуда выскакивает кот, и я чувствую себя виноватым, потому что совершенно забыл о нем. Я принимаю душ, привожу себя в порядок, одеваюсь в приличную одежду, надеясь, что маме не удастся найти в моей внешности ничего, по поводу чего можно было бы поворчать. Снова запираю кота в ванной, пообещав ему купить какой-нибудь еды на обратном пути.

Краду машину и паркуюсь в одном квартале от маминого дома. Услышав шум прибоя, начинаю улыбаться. Представляю, как спускаюсь к пляжу и иду купаться. Чтобы представить себя мокрым, воображения уже не хватает.

Я на полпути к двери, как вдруг мама открывает ее и выходит на улицу. Выглядит она лучше, чем за последние несколько лет. Я не успеваю и слова сказать, как она обнимает меня. Я тоже обнимаю ее — умудряясь обезопасить свой пах — чтобы избежать дергания за уши.

— Я так рада тебя видеть, Джо.

— И я рад тебя видеть, мам.

Она отодвигается от меня, но оставляет руки на моих плечах.

— Уолт пригласил меня завтра на обед. Знаешь, я не видела Уолта с похорон, а ведь твоего отца нет в живых уже шесть лет.

— Восемь, мам.

— Как летит время, — говорит она и ведет меня внутрь.

Оно летит, когда тебе хорошо. Так что не знаю, почему это оно так быстро пролетело для мамы.

— И куда вы пойдете? — спрашиваю я.

— Он мне не сказал. Сказал, что сюрприз. Он заедет около одиннадцати.

— Здорово.

— Я пойду в этом. — Она поворачивается кругом, чтобы показать мне платье — нечто уродливое с длинными рукавами, выглядящее так, будто сначала было сшито из использованной мешковины, а потом вымочено в крови.

— Что ты думаешь?

— Даже не помню, когда в последний раз видел тебя такой красивой и такой счастливой, мам.

— Хочешь сказать, что я никогда не выгляжу счастливой?

— Вовсе нет.

Она хмурится.

— Значит, что я никогда не выгляжу красивой.

— Я этого тоже не говорил.

— Тогда что ты говоришь, Джо? — раздражается она. — Что, я не заслуживаю счастья?

— Да ничего такого, — говорю я. — Просто говорю, что ты здорово выглядишь. Я уверен, что Уолт будет просто очарован.

Похоже, я попал в точку, потому что ее лицо расплывается в улыбке.

— Ты так думаешь?

— Иначе и быть не может.

— Значит, тебя это не беспокоит?

— Что именно?

— Твоего отца уже шесть лет как нет…

— Восемь.

— И я просто иду пообедать с Уолтом. Я не выхожу за него замуж. Я не прошу, чтобы ты называл его папой.

— Я знаю.

Она наклоняется и, вместо того, чтобы ударить меня, снова обнимает.

— Мы должны быть благодарны тебе, Джо, — шепчет она. — Если бы не ты, он бы никогда не позвонил.

Мама накрывает на стол. Вместо котлет она приготовила цыпленка, которого купила со скидкой на прошлой неделе. Цыпленок слишком большой для двоих, но остатки, половину как минимум, она уберет в холодильник. К счастью, она приготовила его практически идеально. Одна из немногих вещей, которые маме еще удается делать правильно. Цыпленок оказывается сочным и ароматным, и скоро с моих пальцев начинает капать куриный жир.

— Я позвоню тебе завтра вечером, Джо, и расскажу о нашем обеде.

— Угу.

— Может, в эти выходные мы выберемся втроем куда-нибудь поужинать. Хочешь?

— Конечно. Было бы очень мило, — говорю я, не успев придумать ничего похуже. Хватаю салфетку, которую дала мне мама. Она всегда говорила, что я ем неряшливо.

Она забирает пустые тарелки и начинает убираться. Я заворачиваю кусок курицы в салфетку и убираю в портфель, для кота. Мои руки покрыты жиром.

— Я только пойду руки помою, хорошо, мам?