Ошибка - Светлана Талан

– Не сахарные, не раскиснем. – С этими словами Тимур вышел из квартиры следом за Никитой.

Они остановились в подъезде на первом этаже. Тимур закурил, а Никита вспомнил, что сигареты забыл на тумбочке в квартире Дианы. Хотелось курить, но он не решился попросить сигарету у Тимура, а стоял молча, ожидая неприятного разговора.

– Оставь в покое мою сестру, – холодно произнес Тимур, затянувшись дымом.

– Не могу, – тихо ответил Никита.

– Почему?

– Я люблю ее. Правда, очень люблю.

– Она тебе не пара. Диана – это ангел! Она доверчива как ребенок, наивна и бесхитростна. А ты кто? Она знает, кто ты?

– …

– Ты – наркоман!

– Знаю, – ответил Никита глухо и отчужденно. – Это пьяницы никогда не признаются даже себе в том, что они алкоголики. Я отдаю себе отчет. Я знаю, что я наркоман, но я завяжу с этим.

Тимур усмехнулся.

– Ты где-нибудь видел бывшего наркомана? Наркоман – это не диагноз, с которым можно пойти к врачу, пройти курс лечения какое-то время и, как ты говоришь, завязать. В душе ты все равно останешься наркозависимым. Ты будешь жить с одной мыслью: «Когда и где можно уколоться?» Ты это осознаешь?!

– А ты веришь, что любовь к Диане может изменить не только все в моей жизни, но и в сознании? – спросил Никита.

– Ответь на мой вопрос, и мне не придется отвечать на твой. – Тимур выбросил окурок на улицу. – За то время, что ты встречаешься с моей сестрой, ты что-нибудь сделал, чтобы измениться? Молчишь? Нечего сказать. Ты принимаешь героин, а он тебя легко не отпустит. Ты – слабак, а «герыч», как вы его называете, ищет таких слизняков, как ты.

– А ты? Если такой правильный, то зачем его продаешь?

– Каждый имеет право выбора. А наркотики своего рода чистилище, они выбирают отбросов общества и уничтожают их. Ты – подонок, а Диана – ангел. Не смей портить ее жизнь!

– Ты не имеешь права распоряжаться ее жизнью!

– Но и ломать ее никому не позволю! – твердо заявил Тимур.

– И что ты сделаешь? – Никита усмехнулся.

– Я ей расскажу о тебе все, что знаю.

– Я – тоже, – сказал Никита. Он поднял воротник курточки и вышел в дождь. На пороге остановился и уточнил: – Расскажу ей о тебе, я тоже много знаю того, чего не знает Диана.

– Тварь! – бросил ему вслед Тимур. – Плохо ты меня знаешь, – бормотал он, поднимаясь по ступенькам.

– Почему ты был так неприветлив с Никитой? – спросила его Диана. – Я тебя не узнаю`.

– Ты ничего за ним не замечала? – поинтересовался Тимур. Он прошел в кухню, взял ложку в руку, но есть уже перехотелось.

– А что я должна была заметить? Нам с Никитой хорошо, мы любим друг друга. Почему ты не рад за меня?

– Это не тот человек, который тебе нужен.

– Я это уже слышала от тебя раньше. Тимурчик, – Диана села рядом, обняла его за плечи. – Я знаю, ты желаешь мне только добра. Но ты не замечаешь, что я уже не маленькая девочка. Я – взрослая женщина и имею право быть с тем, кто мне нравится. Ты просто ревнуешь меня! Нельзя же так! Он тебе не понравился?

– Я чувствую, что Никита не тот человек, который может сделать тебя счастливой!

– Ну, знаешь!.. – обиженно произнесла Диана и ушла в свою комнату.

Она долго не могла заснуть. Девушка понимала, что ее счастье кратковременно, что скоро все это закончится, но сейчас она наслаждалась счастливыми мгновениями, которые подарила ей судьба. Но разве расскажешь об этом брату?

Вероника видела, что Нелли Сергеевне становится все хуже. Женщина уже не могла ничего есть, она блевала не только от взгляда на еду, но и от одного упоминания. Оставить ее в таком состоянии одну Вероника не могла. Она взяла отпуск на неделю, сказав Назару, что едет на курсы повышения квалификации, и перебралась к Нелли Сергеевне.

– Зачем вы? – спросила старушка, увидев, что Вероника расположилась на раскладушке. – Я бы сама как-нибудь.

– Как я вас оставлю, если вы до туалета сами не можете дойти?

– А как же ваши мужчины?

– Обойдутся без меня, – улыбнулась Вероника.

– А когда будут готовы документы?

– Через четыре дня. Тогда к нам придет нотариус, я уже договорилась.

– Значит, мне надо протянуть еще четыре дня, – сказала Нелли Сергеевна.

– Ну что вы такое говорите?! Сейчас я вам поставлю капельницу, потом сделаем укольчики, вам станет лучше. А летом мы с вами сдерем все обои, поклеим новые, поставим пластиковые окна, чтобы зимой не дуло, на пол положим линолеум, – весело тараторила Вероника, чтобы подбодрить женщину. – Вы же сами говорили, что хотели сделать ремонт.

– Хотелось бы… – Старушка слабо улыбнулась.

– А как потеплеет, мы с вами возьмем такси, накупим мяса и поедем на реку жарить шашлык…

Вероника едва успела подставить ведро. При одном упоминании о мясе Нелли Сергеевну стошнило и у нее фонтаном полилась изо рта вонючая жидкость.

– И что это у меня? – виновато пробормотала старушка. – Понос какой-то изо рта…

– Все наладится, моя вы хорошая, – сказала Вероника, вытирая полотенцем губы женщины.

– Вероника, вы мне как дочка, – тихо произнесла женщина.

– А вы мне как мама, – отозвалась Вероника, поправляя сбившиеся набок волосы женщины.

– Правда?

– Конечно, – подтвердила Вероника и поцеловала запавшую щеку старушки. На глаза Нелли Сергеевны навернулись слезы. – Не надо, – попросила Вероника и вытерла ее мокрые щеки.

– Не буду. – Нелли Сергеевна попыталась улыбнуться. – Мне надо продержаться еще четыре дня. Казалось бы, так мало, лишь четыре дня и четыре ночи, а мне каждый час кажется вечностью. Восемнадцать лет пролетели мимо меня, а теперь хоть минуты, хоть секунды считай, а время не замедляется. Я сейчас белой завистью завидую людям, которые и в луже видят звезды. Для одних лужа – это грязь, а другие любуются звездами. Одни всю жизнь разбивают грядки и сажают помидоры и лук, а другие не только делают клумбы, высаживают на них цветы, но и успевают их понюхать. К чему это я? Чуть не забыла! Память уже начинает туманиться. Я хотела, чтобы вы, Вероника, не повторили мою ошибку.

– Что я должна сделать?

– Пообещать мне одну вещь.

– Какую?

– Что бы ни случилось в жизни, как бы ни было трудно, надо найти в себе силы жить дальше. Не просто существовать, а жить полноценной жизнью, чтобы не мокнуть под дождем…

– …а научиться под ним танцевать! – закончила Вероника.

– Не топтаться в грязи, а видеть в луже звезды.