Тревожит память былую рану - Владимир Колычев

– Ну, если я скажу вам, что знала Ревякина? Что от этого изменится?

– Изменится. Прежде всего, изменится мое к вам отношение, уважаемая Лайма Васильевна.

– Ну, вот уже и уважаемая, – мило и с лукавинкой во взгляде улыбнулась девушка.

– Ты – мне, я – тебе. Принцип из глубины веков, – хитромудро сощурился майор.

– Ты – мне? А что ты мне можешь дать?.. Извините, я хотела сказать «вы»...

Следователь небрежно махнул рукой – да чего уж там!

– Что я могу вам дать? Отвечаю – доброе к вам расположение...

– И в чем оно будет заключаться?

– В том, что я внимательно вас выслушаю.

– Ну, и на этом спасибо.

– Значит, была у вас связь с Ревякиным.

– Не хотела бы в этом признаваться, – зажеманилась Лайма. – Но связь действительно была... Он сделал меня своей любовницей.

– И долго вы состояли в этой... э-э… связи?

– Всю жизнь... Я хотела сказать, всю жизнь Олега... Он погиб, его нет, и мы больше не любовники...

– И сейчас вы живете с Егором Кантемировым?

– Совершенно верно.

– Когда он появился в вашей жизни?

– Давно. Очень давно. Мне было четырнадцать лет, когда мы с ним познакомились...

– Как он отреагировал на вашу связь с Ревякиным?

– Проклял меня и убрался из моей жизни.

– Насколько я знаю, последнее время он работал на железной дороге, шеф-поваром вагона-ресторана...

– Ну да.

– Как и когда он оказался в Москве?

– Это я его привезла... Я же любила его. И сейчас люблю... Не выдержала, поехала в Новосибирск, нашла его, мы путешествовали с ним на поезде, это было так здорово... А потом он взял отпуск и приехал ко мне в Москву. А что здесь плохого?

– Он приезжает к вам в Москву, и спустя какое-то время погибает Ревякин. Как вы можете это объяснить?

– Я могу объяснить, почему Олег поехал ко мне домой. Он узнал, что Егор снова со мной, устроил мне сцену ревности – по телефону, потом поехал ко мне... Но не доехал... Поверьте, я ни в чем не виновата. Я слабая беззащитная женщина, и не мне тягаться с таким монстром, как Ревякин... Я так думаю, его убил такой же монстр, как и он сам...

– А если его убил Егор Кантемиров?

– Егор – шеф-повар вагона-ресторана. Как он мог справиться с Ревякиным?

– Это в настоящем он шеф-повар, а кем он был в прошлом?.. Уже после того, как вы стали жить с Ревякиным, он какое-то время работал на него...

– И чем он, по-вашему, занимался? – страдальчески поморщилась Лайма.

– Я же говорил, ликвидация неугодных ему людей, – следователь пристально смотрел на девушку.

Казалось, он изо всех сил пытается внушить ей, что знает многое про Егора. Но Лайма ему не верила. Если бы против него были хоть какие-то улики, его бы давно уже отправили за решетку. У ментов с этим просто – ногами в живот, и у подозреваемого можно выбить любую правду.

– Если бы он этим занимался, я бы это знала, – решительно мотнула она головой. – Егор не такой, он всю жизнь мечтал работать шеф-поваром в вагоне-ресторане. А вы говорите, ликвидация... Да он мухи не обидит!

– Но у меня есть информация...

– Нет у вас ничего. И быть не может. Потому что Егор не мог работать на Ревякина. Не мог, потому что ненавидел его. Из-за меня...

– Может, он и убил его из-за вас?

– Ага, и Ревякина, и всю его охрану... Ему что, зарплату динамитом выдают?

– Каким динамитом?

– Ну, которым Олега взорвали. Я видела это место... Там, наверное, тонну динамита взорвали...

– Ну, не динамита, предположим...

– Ну да, ну да, динамитом сейчас никто не пользуется, – с умным видом кивнула она. – Наверное, тротил...

– Пластид, – совершенно бесхитростно пояснил майор.

Лайма с трудом сдержала изумление. Если он так просто сказал, на чем подорвался Ревякин, он бы также легко выложил все свои козыри против нее и Егора. Но не было у него ничего. Только голые предположения. Кто-то что-то видел, кто-то о чем-то догадывался, но ни тех уже, ни других – так, жалкие обрывки от устаревшей оперативной информации... Хорошо, если так. И хорошо, если про черную сторону ее прошлого нет конкретных сведений.

– Ну, что такое пластид я, конечно, знаю, – Лайма не стала разыгрывать из себя дурочку: фальшь сейчас ни к чему. Следователя можно было взять только искренностью. – Правда, в глаза никогда не видела...

– А Егор Кантемиров?

– Он, конечно, может изготавливать бомбы...

– Та-ак! – обрадовавшись, встрепенулся майор.

– Но исключительно кулинарные... Сегодня вечером у нас будет лазанья с моцареллой... Извините, пригласить вас не могу. Интимный ужин при свечах... Врать не буду, мы очень рады, что Ревякина больше нет...

– Значит, сегодня вы будете обмывать победу над ним! – попытался схитрить следователь.

Но с Лаймой такие номера не проходят.

– Ну, что мы, не христиане? – изобразила она возмущение. – Как можно обмывать труп человека. Мы просто помянем Олега... А насчет победы... Это действительно победа. Знать бы, кому мы ей обязаны...

– А вы не знаете?

– Понятия не имею... У Олега, конечно, были враги...

– Кто конкретно? – заинтригованно спросил майор.

Судя по его реакции, он всерьез относился и к другим версиям гибели Альбиноса. Значит, версия, что Лайма – убийца, была всего лишь одной из них. Это могло только радовать. Но в любом случае расслабляться нельзя. Как ни крути, а следствие хоть как-то, но знало о прошлом Егора. А значит, и сама Лайма могла быть под подозрением...

– Ну, конкуренты там... Олег не посвящал меня в свои дела. Я была его любовницей, и он приезжал ко мне вовсе не для того, чтобы рассказывать о своих проблемах...

– Я знаю, у вас роскошный дом.

– Да и машина вроде бы ничего... Олег меня баловал, что было, то было...

– И вы не задумывались, откуда у него деньги на особняк, на машину?

– Я, конечно, понимала, что там не все чисто. Да и вы сами сказали, мафия, девочки, наркотики...

– И вы ему ни в чем не помогали?

– Помогала. Я была его девочкой и его наркотиком. Он балдел от меня. А я этим пользовалась...

– Но теперь Олега нет, и денег от него не будет, а вы этому радуетесь?

– Я радуюсь свободе и тому, что могу теперь жить с Егором... Деньги меня, конечно, тоже интересуют. Но у меня есть кое-что на счетах, откроем с Егором небольшой ресторанчик. Он шеф-повар, он знает в кулинарии толк...