Инкогнито с Бродвея - Дарья Донцова

– Соглашусь с вами, – кивнул Амиров. – Если ответственность лежит не на тебе, а на другом человеке, это избавляет от тревоги. И всегда потом, если что-то пошло не так, можно сказать: «Я предупреждал, да меня не послушались. И кто виноват?» Ладно, расскажу все… Я не раз слышал от Фатимы, что она работает над неким препаратом, который сохранит людям молодость, здоровье, даст человечеству чуть ли не бессмертие. В конце концов невестка показала мне стальной контейнер со стеклянной колбой, внутри колыхалась желеобразная зеленая масса. Я ее попросил дать малую дозу средства мышам, а те все к утру передохли. И как бы вы поступили? Лично я приказал вылить это пойло, ни в коем случае не использовать. Но разве Фатима обратит внимание на чужие советы? Да никогда! Она втайне от меня стала давать зелье пациентам и в конце концов убила Мамаеву. Думаете, это ее испугало? Она увидела, какие неприятности случились из-за ее упрямства, глупости, и прекратила производить эту гадость? Как бы не так! Когда брат с женой после подстроенной автокатастрофы в горах вернулись в Москву под чужими именами, я велел им забыть про медицинскую практику. Уже говорил вам об этом, но повторить не грех. Юсеф и не пытался никого лечить. А Фатима… Это ведь она сделала моего любимого брата безумным, превратила его в инвалида.

– Теперешнее состояние вашего родственника спровоцировано его супругой? – ожидаемо отреагировал Степан.

– Да, – подтвердил Искандер. – Гомеопаты, как правило, весьма разумны. Онкологию, например, они не лечат, но облегчают психическое и физическое состояние человека, когда больному делают лучевую или химиотерапию, убирают тошноту, желудочно-кишечные проблемы, слабость. А с опухолью и метастазами не работают. И если у человека инфаркт-инсульт, гомеопат посоветует немедленно отправить пациента в реанимацию, не станет его чаями поить. Но Фатима была другая. После смены документов супруги поселились в квартире настоящего Кузнецова. Там не дом, а цыганский табор, жильцы меняются постоянно, никто спортсмена не помнил, мои люди тщательно проверили: в доме не осталось тех, кто жил одновременно с Кузнецовым. Я оплачивал все их расходы, давал деньги на жизнь, но объявил им: «Не отказываюсь вас поддерживать материально, ни в чем нуждаться не будете. Но общаться мы не сможем. Иначе Мамаев, который никак не успокаивается, может догадаться, что Юсеф и Фатима живы. Вот тогда беды не оберемся. Живите тихо, никакой медицинской практики, деньги у вас будут. Ко мне обращайтесь лишь в исключительных случаях». Квартиру им вперед за год оплатил, дал Фатиме солидную сумму и успокоился. Несколько месяцев ничего о них не слышал, потом невестка меня около дома подстерегла. Кинулась ко мне со словами: «Искандер, Юсефа забрали в больницу, с ним что-то неладное».

Амиров махнул рукой.

– Нет смысла долго рассказывать… Когда я примчался в палату, он еще мог говорить. И рассказал, что сразу после возвращения в столицу стал страдать головными болями. Это правда, брат других отлично лечил, а самого себя ни от какой напасти избавить не мог… В общем, Фатима принялась потчевать мужа своими «каплями молодости». Вместо того чтобы обратиться ко мне, рассказать про недуг, негодяйка решила свое «гениальное» изобретение использовать. Результат – слабоумие. Мне хотелось упрямую бабу придушить. Юсеф понял мое настроение, попросил: «Я совсем плох, поклянись, что в случае моей смерти не бросишь Фатиму. Не прошу с ней дружить, чаи распивать. Просто обеспечь ее, иначе она с голоду помрет». И что делать было? Пришлось именем Аллаха клясться.

Искандер встал и сделал несколько шагов по кабинету.

– Короче, опять я получил воз сложностей, но разрулил их. Юсефа, ставшего Николаем Петровичем Кузнецовым, поселил в «Приятное место», там прекрасный уход. А пакостную бабу спросил: «Фатима, я обещал брату не бросать тебя и выполню клятву. Говори, что тебе надо?» Она ответила: «Оплачивай мне коммуналку. С остальным сама справлюсь».

Искандер потер ладонью лоб.

– Я ей сказал: «Ладно. Коммуналка, свет-газ-телефон моя проблема навсегда. Но более меня не беспокой. Ты столько зла принесла нашей семье. Из-за твоего тупого упрямства и огромного самомнения много горя случилось. Прощай». Меня реально не интересовало, чем она будет заниматься. Я только обеспечил ей жилье, потому что именем Аллаха Юсефу поклялся. Я хозяин своего слова, если дал, то держу.

– Все квитанции вы гасили в январе? – встрепенулась я.

– Ну да, – подтвердил Амиров. – Я так и со своей недвижимостью поступаю, вношу одну сумму сразу за двенадцать месяцев вперед. Дел много, незачем о ерунде каждый месяц вспоминать.

– И вы не знали, что жена Юсефа умерла, – кивнула я. – Собственно, никто вам о ее смерти сообщить не мог, потому что Фаина ни одной живой душе не рассказала о том, что случилось в деревне. Теперь ясно, кто и почему оплачивал коммуналку бабы Тоси.

Вадим побарабанил пальцами по столешнице.

– Баба Тося, баба Тося… Виола, ты мне рассказывала, что к Фаине приходил корреспондент и целительница с ним по скайпу общалась.

– Это была уже Капитолина, – поправила я Измирина. – Аферистки испугались, что настойчивый репортер заподозрит неладное, и устроили сеанс связи с «гомеопатом».

– Я не про то, это понятно, – отмахнулся следователь, – меня другое удивило. У парня прошла головная боль после того, как Фаина предложила ему в кресле Антонины посидеть. Журналист потом утверждал, будто из сиденья жар шел, но он никаких проводов не нашел, а потому стал распространяться о необычайных способностях знахарки. Как это получилось?

Вместо меня ответил Степан:

– Молодой человек, похоже, просто гипнабелен. Он поверил женщине, которая вещала с экрана, вот и показалось ему, что сиденье горячее. А ощутив жар, парень тут же избавился от дискомфорта в голове. Это не удивительно. О подобных эффектах рассказывается в учебниках психологии. Многие лжеэкстрасенсы процветают за счет легко поддающихся влиянию людей, быстро впадающих в гипнотическое состояние. Как раз такие и покупают разрекламированные телевизором БАДы, и те им даже некоторое время помогают.

– Мой брат человек с настоящими способностями, – тут же заявил Искандер.

– Сиделка Николая Петровича мне рассказывала, что ее подопечный, когда уставал от «пациенток», которых к нему тайком приводила Майя Владимировна, начинал плакать и говорил: «Фать, фать-фать. Плохо без тебя. Фать-фать-фать, ты где?» Медсестра полагала, что он несет чушь, но я думаю, что Юсеф ищет жену. «Фать-фать-фать» – таким образом он зовет Фатиму.

Искандер сел.

– Помню, из свадебного путешествия они привезли фигурку кошки! Черную, ничем не примечательную. Юсеф мне сказал: «Это Фатима, глаза такие же. И на оборотной стороне ее имя указано». Перевернул статуэтку, а там штамп: «Сделано на комбинате «Фать». Брат понял, что я удивлен, засмеялся. И рассказал, что город такой есть, Фатьяновск, а в нем посудная фабрика «Фать», окончание «яновск» просто отрубили. И с того времени Юсеф стал жене говорить: «Фать, что купить?» или «Фатя, где моя рубашка?». Чертовы зеленые капли! Хорошо, что этой дряни больше нет. Всему конец.