Воспитание воли - Жюль Пэйо

не полные, — наброски, которые каждый должен будет дополнить собственными мыслями — результатами чтения и личного опыта11. Основное правило для этого рода размышлений: никогда не останавливаться лишь мельком на таких идеях и чувствах, которые могут усилить в нас отвращение к праздности или окрылить новой энергией наши благие намерения, а делать это всегда основательно. Необходимо (как было сказано выше), чтобы каждое полезное соображение «продистиллировалось» в нашей душе, проникло ее до самой глубины и породило в ней живое чувство симпатии или отвращения.

До сих пор, говоря о том, что может помочь нам в деле самовоспитания, мы касались только внутренних наших ресурсов в этом отношении. Теперь нам остается перейти к внешнему миру, к среде — в самом широком значении этого слова, и проследить, на какие вспомогательные ресурсы с этой стороны может рассчитывать молодой человек, желающий дополнить воспитание своей воли.

Отдел V

Вспомогательные ресурсы, которые дает нам среда

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Общественное мнение, профессора и т.д.

1. До сих пор мы касались исследуемого нами предмета исключительно с внутренней его стороны, как бы предполагая, что в деле самовоспитания, воспитания в себе воли, человек является совершенно изолированным и должен довольствоваться собственными ресурсами, не рассчитывая на поддержку общественной среды.

Но будь мы действительно до такой степени изолированы, будь мы предоставлены исключительно нашей личной энергии, мы бы не замедлили сложить оружие перед трудностью предстоящей борьбы, ибо ясно, что если стремление к самосовершенствованию должно по необходимости вытекать из самой сущности нашей нравственной природы, то все-таки без поддержки могущественных социальных чувств оно всегда останется бессильным.

В действительности мы никогда не бываем предоставлены исключительно нашим личным ресурсам: семья, ближайшая общественная среда (знакомые, земляки: согорожане или односельчане) поддерживают нас в наших усилиях своим одобрением; привязанность к нам и симпатии близких людей удваиваются, раз мы достигли успеха на более широкой арене, заслужив одобрение публики.

Ничто великое в мире не совершается без продолжительных усилий, а никакое усилие не может длиться месяцами и годами, если общественное мнение не гальванизирует нашей энергии. Даже те, кто открыто идет против мнения большинства, черпают силы для этой борьбы в горячем сочувствии меньшинства. Но идти одному против всех, бороться годами без всякой поддержки — это выше человеческих сил, и я не знаю подобных примеров.

Бэн, беседуя с Миллем по поводу энергии, сказал, что сильная энергия всегда имеет своим источником одно из двух: или необычайную силу характера, или внешний стимул, действующий на человека, как сильное возбуждающее. Милль отвечал на это: «There: stimulation is what people never sufficiently allow for»12. Действительно, общественное мнение — очень сильный стимул, и если ничто и никто ему не противодействует, оно достигает невероятной степени силы. В Афинах всеобщее преклонение перед физической силой и литературным гением создало, несмотря на незначительность территории государства, такое множество атлетов, поэтов и философов, какого не создавала ни одна страна. В Лакедемоне желание общественных похвал выработало целую расу людей необычайной силы характера. Кто не читал истории спартанского мальчика (в общем, довольно правдоподобной), спрятавшего за пазуху украденную лисицу и не выдавшего своей тайны, несмотря на жестокую боль, так как лисица прогрызла ему живот? Пусть нам не говорят, что пример спартанцев — исключительный пример: такие примеры мы видим и теперь, и даже у самых низших образчиков человеческой расы. Известно, что краснокожие выносят самые жестокие пытки, только чтобы не дать торжествовать своим врагам, и что многие преступники со стоическим мужеством идут на эшафот из боязни показаться малодушными. А в нашем современном обществе? Разве целое сословие коммерсантов, банкиров, крупных промышленников не мирится с самыми отталкивающими занятиями даже не ради того, чтобы обеспечить себе независимость, а просто из глупого тщеславия, из желания щегольнуть своей роскошью, затмить, поразить, превзойти? Огромное большинство людей руководствуется оценкой общественного мнения во всех своих суждениях. Общественное мнение не только надувает паруса, приводящие в движение нашу ладью, но правит и рулем, лишая нас голоса даже в выборе пути и оставляя нам чисто пассивную роль.

Сила общественного мнения так велика, что мы не выносим никаких проявлений презрения по отношению к себе даже со стороны незнакомых нам лиц, даже со стороны людей, которых мы имеем основание презирать. Всякий преподаватель гимнастики хорошо знает, какие чудеса ловкости может проявить молодой человек в присутствии посторонних. То же самое наблюдается в школах плавания и на льду, когда учатся бегать на коньках: когда вы чувствуете, что на вас смотрят, ваша смелость удваивается. Да наконец, чтобы вполне оценить всю силу чужого мнения, стоит только представить себе, каким страданием было бы для каждого из нас прогуляться в лохмотьях или вообще в смешном костюме по улицам даже незнакомого нам города, — я уже не говорю по улице, где мы живем и где всякий нас знает. Страдания, которые испытывает женщина, когда ей приходится ходить в старомодном платье, показывают, что значит для нас чужое мнение. Я отлично помню, какое мучительное ощущение я испытал однажды в ранней молодости, лет двадцать тому назад (я был еще в коллеже), когда мне пришлось выйти на улицу в форменном мундире с заплаткой на локте, такой микроскопической, что, наверное, никто, кроме меня, ее и не заметил.

И вот эту-то страшную деспотическую власть общественного мнения, выражающуюся в мельчайших наших поступках, нам не приходит в голову сознательно обратить во благо себе: мы не утилизируем этой силы, даем ей пропадать бесполезно.

В коллеже давление на ребенка общественного мнения (мнения товарищей, учителей и родителей) очень велико, потому что все эти отдельные силы бьют в одну точку. И надо еще заметить, что в коллеже союзное действие этих сил касается только умственного труда, и даже в этом отношении мнение товарищей отличается некоторыми особенностями. В средних учебных заведениях между воспитанниками установилось известного рода презрительное отношение к так называемым зубряжкам: восхищение вызывают только легкие, так сказать, изящные успехи, вырастающие как бы сами собой, благодаря плодородию почвы. В этом сказывается капитальная ошибка нашей системы воспитания, жертвующей умственному развитию развитием воли. Но все же, говоря вообще, тройное влияние — родных, наставников и товарищей — сливается здесь в одно общее течение значительной силы. Поэтому в коллежах и лицеях добиваются поразительных успехов от молодых людей, о которых можно с уверенностью сказать, что они начнут бить баклуши, как только будут предоставлены самим себе.

Кроме того, в средних учебных