Снайперы. Огонь на поражение - Максим Бузин

– Да так, обо всем понемногу, – быстро вернувшись к действительности, ответил уклончиво Гюнтер.

– Если вы забиваете голову по поводу наших русских «друзей», – Кун усмехнулся, – то не переживайте! Они совсем скоро появятся здесь, как я и обещал вам чуть ранее! И тогда никому скучно не будет, поверьте!

– Жду не дождусь! Очень уж хочется преподнести им сюрприз! – бодро сказал Хаген, для пущей убедительности потирая ладони.

– Мне импонирует подобный настрой! Обещаю впоследствии похлопотать, чтобы обоих вас наградили, а также повысили в звании! – взглянув сначала на Хагена, а затем и на хранившего молчание Кенига, с пафосом произнес унтерштурмфюрер.

«Вот же распелся, лживый двуличник! – с наигранной благодарностью кивнув эсэсовцу, неприязненно подумал Гюнтер. – Вчера нос задирал до небес, а сегодня ну просто милашка! Вдобавок и соловьем заливается! Понимает, гадюка, что нужны мы ему с Вилли пока, но потом, видится мне, непременно пристрелит, как-нибудь подленько в спину!..»

…Легкое даже не дуновение ветра, а точнее сказать, колыхание внезапно проникшего в коридор свежего воздуха с улицы тотчас же отвлекло Гюнтера Хагена от его довольно пространных и до крайности нелицеприятных умозаключений в отношении унтерштурмфюрера Куна.

«Русские, наконец-то, вошли в здание! – молниеносно сообразил он, попутно отметив боковым зрением, как подобрался эсэсовец, очевидно, тоже что-то почувствовавший. – Теперь счет идет на минуты, а возможно, и на секунды!»

Тряхнув головой, словно отгоняя прочь ненужные и лишние мысли, обер-лейтенант незаметно для Куна в очередной раз толкнул локтем Вилли, после чего резко напрягся, сосредоточив внимание на том самом месте, где коридор соединялся с вестибюлем и, подобно статуе, замер в ожидании близкой развязки…

…Бесшумно прошмыгнув через слегка приоткрытую дверь внутрь бани, четверо красноармейцев рассредоточились и осмотрелись. Вестибюль, в котором они оказались, был пустым и не таил опасности. Но дальше начинался уходивший вправо и влево коридор, куда, как все прекрасно понимали, врываться «в наглую» было нежелательно. Кулик, что вполне понятно, решил без промедления разведать обстановку и уже направился вперед, однако путь сержанту почти сразу преградил Овечкин, объяснивший жестами товарищу, что займется этим лично.

Согласно кивнув, Кулик прислонился к стене, держа оружие наизготовку. Андрей же, опустившись на корточки и положив около себя СВТ, развязал вещмешок и достал из него маленькое зеркальце с короткой ручкой. Дыхнув на отражающую поверхность, старшина аккуратно протер зеркало рукавом гимнастерки, затем распластался на полу и пополз.

Добравшись до угла, за которым, собственно, и начинался коридор, Андрей остановился. Устроившись поудобнее, он осторожно вытянул руку с зеркальцем перед собой, причем ровно настолько, чтобы хватило для хорошего обзора. Быстро изучив таким нехитрым способом оба коридорных ответвления, Овечкин немного отполз назад, пружинисто поднялся на ноги и с довольным выражением лица мягкими кошачьими шагами подошел к сержанту Кулику.

«Ну, что?» – вопрошающе посмотрел на старшину Кулик.

– Справа чисто, – шепотом сообщил Андрей, – а слева в самом конце коридора возле запасного выхода сооружена баррикада из мешков, наверное, с песком. Так вот, за ней мелькнула башка чья-то, я разглядел. Значит, гитлеровцы там, вот только сколько их засело в этом конкретном месте – неизвестно…

– Ясно, – почти беззвучно произнес сержант, – а что с гражданскими?

– Я никого не видел, – отрицательно покачал головой Овечкин, – но, похоже, слышал…

– Где? – Кулик буквально впился взглядом в светло-зеленые глаза Андрея.

– Если идти по коридору к немецкой баррикаде, то это будет вторая дверь по правой стороне с торчащим из амбарного замка ключом…

– Ну, это не преграда. Замочек Вовка за секунду сковырнет. Как с фрицами нам быть, вот в чем загвоздка…

– Пока не знаю, – скорчил неопределенную гримасу старшина, – но кроме них, точнее, параллельно, еще серьезная проблема существует. Там от мешочков провод тянется как раз под нужную нам дверь. Догадываешься, зачем?

– Взрывчатка, мать ее в копыта, – нахмурившись, пробормотал Кулик. – Эти шакалы подлые заминировали помещение с людьми.

– Я тоже так считаю, – кивнул Андрей, – и, что обидно, мыслей не имею, как не допустить подрыва, будто вакуум возник в мозгах…

– А если пулей провод перебить, авось получится, Андрюха? – с надеждой глянул на Овечкина сержант.

– Попробовать-то можно, но если промахнусь, то повторить попытку немцы вряд ли позволят, – непроизвольно сморщившись от щекотания, возникшего внезапно в носу, прошептал старшина и пальцами яростно растер переносицу. – Рванут к едрене фене, и нет людей, а мне потом ведь с этим жить…

– Тогда давай швырнем гранату или связку, чтобы уже наверняка, – предложил Кулик.

– Нельзя, могут сдетонировать фашистские заряды. Мы же не располагаем сведениями, чем и как эти сволочи нашпиговали помещение, куда согнали горожан. Постарайся еще что-нибудь придумать…

– Я бы с огромной радостью, однако же, увы, – сержант развел руками, – кажись, идей иссяк источник…

…С улицы послышался с каждым мгновением усиливающийся топот множества пар ног. Находившиеся в вестибюле здания бани красноармейцы настороженно переглянулись между собой, а Фомичев, на всякий случай, направил ППШ в сторону входной двери.

– Смотаюсь посмотрю, – шепнул Кулик Андрею.

Сержант устремился к выходу и выскочил наружу, но не прошло, наверное, и двух секунд, как он появился вновь, только уже не один, а вместе с Казусевым. Молодой лейтенант выглядел до крайности взволнованным, о чем весьма красноречиво свидетельствовали его сверкающие глаза и отчетливый румянец, заливавший щеки. Быстро приблизившись к Овечкину, поднесшему в качестве предостережения указательный палец к губам, Юрий торопливо, хоть и негромко, проговорил:

– Андрей Вениаминович, здесь в бане держат мирных жителей. А зал, где они находятся, немцы хотят взорвать, нам с Деменевым пленные сказали…

– Мы тоже это знаем, Юра, – не вдаваясь в подробности, перебил Казусева старшина, – сейчас кумекаем, что в данной ситуации предпринимать.

– Как что – освобождать людей! – лейтенант недоумевающе воззрился на Овечкина. – Это и ежу колючему понятно!..

– Постой, Юрок, не тарахти впустую, и так башка от дум распухла, – вступил в разговор Кулик, – ты ж парень умный, вот ценным и подсоби советом…

– Так если бы я знал, как действовать, то не стоял бы тут, – едва ли не виновато произнес Казусев, похоже, совершенно не придававший значения тому, что младшие по званию (хотя и старшие по возрасту!) с ним общаются совсем не по-уставному…

– Послушай, Валентинович, а сколько ты привел с собой бойцов? – прикинув что-то в уме, спросил Овечкин.