На струне - Василий Головачев

Несмотря на опыт пилотов и компьютерное управление, посадка огромных космических машин впритык друг к другу была весьма сложным и тонким делом. Пришлось не раз заходить на посадку и контролировать положение корпусов, чтобы ненароком не помять обшивку кораблей и не снести какие-то детали, скрытые обтекателями.

В конце концов Шестопал, следивший за ориентацией главных генераторов кораблей и сверкой конфигурации полей с расчётной картой, дал отмашку, и Денис, наблюдавший за процессом стыковки из рубки «Енисея», вздохнул с облегчением. Показалось, что полдела сделано. Всё же крутились в уме опасения, что состыковать мощные машины, имеющие разную форму и размеры, в единый «пакет» не удастся.

Но в бочку мёда влил ложку дёгтя Илья.

– Здесь должен остаться оператор, – сказал он угрюмо, когда Денис собрался спуститься в транспортный отсек, где готовились к длительному походу катера. – Егорыч хорош, но он всего лишь компьютер и не сможет найти решение в нештатной ситуации. В рубке должен находиться человек.

– Я останусь! – подняли вверх руки навигатор и кванконик «Енисея».

Денис посмотрел на Аурику. В глазах женщины сомнение боролось с осуждением. Последнее, очевидно, относилось к тому, что Илья выразил то, что сама она объявить не решалась.

– Останусь я! – сказал старпом.

– Лучше всё-таки мне остаться, – пылко возразил молодой специалист по Ай-Ти-технологиям. – Компьютеры – моя епархия.

– Нет, – покачала головой Аурика.

– Тогда я! – снова поднял руку навигатор.

– Подождите, – прервал спор космонавтов Денис. – Одну минуту. Егорыч, связь с «Ниагарой».

– Даю, Денис Ерофеевич.

– Слушаю вас, мистер Молодцов, – раздался в зале голос капитана Харрисона. – Мы будем готовы через четверть часа.

– Кого вы оставляете на корабле?

Харрисон выдержал паузу. Скорее всего, это было в его характере – отвечать после раздумий, а не в желании обозначить своё главенство.

– Ещё решаем. Скорее всего, останутся двое, я и Арни.

– Кто?

– Арни Браннер, первый пилот.

– Через четверть часа встречаемся у морлокской станции. – Денис повернулся к Аурике: – Я с удовольствием остался бы в рубке один, но я, к сожалению, не специалист в вашем хозяйстве. Считаю, должны действительно остаться двое, я и старший помощник.

По губам Ильи скользнула кривая улыбка. Он оценил речь начальника экспедиции, нёсший, как ему казалось, скрытый смысл не уступать ни в чём.

– Впрочем, – добавил Денис простодушно, – кто останется ещё, решать вам.

– Тогда останусь я, – сказала Аурика.

– Нет! – в один голос отозвались мужчины.

Аурика засмеялась:

– Спасибо, джентльмены, но я всё ещё капитан этого судна и отвечаю за его сохранность, живучесть и здоровье экипажа. Снять меня с этой должности может только комиссия ВКС.

Илья смерил Дениса взглядом, собираясь отстаивать свою точку зрения, но Денис его опередил:

– Хорошо, капитан, решение действительно за вами. Прошу учесть, что в любом случае одним из операторов буду я. У вас несколько минут на все процедуры. Жду внизу.

Не дожидаясь ответа Ветровой, он стремительно пересёк зал и вышел. Закрывшаяся пластина люка отрезала хор мужских голосов.

Анатолий встретил его в транспортном отсеке, возле одного из двух катеров, где собрались все пассажиры «Енисея» – группа экстремалов и эксперты, а также безучастный ко всему пленник. Денис даже посочувствовал ему, представляя, что должен чувствовать морлок, оставшись один за тысячи световых лет от родной планеты.

– Я всё слышал, – сказал Анатолий. – Тебе обязательно оставаться?

– Да! – отрезал Денис, подумав, что на самом деле он предложил себя в ответ на слова Ильи, чтобы Аурика не осталась на борту корабля. Хотя, наверное, и сам Илья опасался за жизнь любимой женщины и не хотел оставлять её заложницей обстоятельств. Но получилось как раз наоборот.

Анатолий всмотрелся в командира, отступил:

– Ладно, подождём.

Ждать пришлось пять минут.

Начали подходить члены экипажа, экипированные по режиму ЧС. Последними появились Илья и Аурика.

Денис напрягся.

– Я хочу посмотреть на морлокский корабль, – заявила капитан «Енисея». – Потом вернусь. Дождётесь меня в централи.

Денис перевёл недоумевающий взгляд на Илью.

– Это её решение, – ровным голосом сказал тот.

– Тогда сделаем чуть иначе, – сказал Денис, унимая разогнавшееся сердце, стучавшее: она с тобой! она с тобой! она с тобой! – Я тоже спущусь на Бич, проведу экскурсию, и мы вернёмся вместе.

– Экскурсию могу провести и я, – скривил губы старпом.

– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, – холодно сказал Денис, вспомнив вековой давности фильм о советских разведчиках в годы Второй мировой войны. – Я лучше знаю морлокскую станцию. Садитесь, товарищи.

Аурика сдержала улыбку, зарастила шлем и первой полезла в кабину катера.

С высоты в четыреста метров, на которую поднялся катер по просьбе Аурики, комплекс космических кораблей, состыкованных на округло-бугристой горе каменно-ледяных осколков, производил странное впечатление. Его можно было принять и за инопланетный город, и за ансамбль технических сооружений, предназначенный для решения какой-то важной научной задачи наподобие раскалывания на части бозона Хиггса[34], и за развалины уничтоженного атомным взрывом города. Недаром китайцы назвали морлокскую станцию Хиросимой.

«Каракатица» морлокского корабля, облепленная бородавчатыми наростами, которую посадили чуть поодаль от связки космолётов, вносила в наблюдаемую картину определённую нотку сюрреализма.

В общем, смотрелся пейзаж с Бичом и кораблями мощно, захватывая воображение, и даже товарищи Дениса и он сам, не один десяток раз наблюдавшие суперструну с разных ракурсов, нанизавшую на себя кучи раздробленных планетоидов, притихли, забыв о неприятных ощущениях, разглядывая горы – технологическую, геометрически совершенную (даже «голые» крякгены выглядели круто) и угловатую, порождённую столкновением Бича с астероидом.

– Бомба, – тихо проговорила Аурика.

– Что? – очнулся Денис.

– Бомба замедленного действия…

– Намного страшней любой бомбы, – проворчал Анатолий.

В кабине катера устроились четверо космонавтов и пленник, остальные летели в других катерах, в том числе индийские космонавты.