Каждый вдох и выдох равен Моне Лизе - Светлана Дорошева

европеец примерно моих лет. Темные волосы, красивые скулы, бархатный взор… Какой-то даже слишком привлекательный – и знает об этом. Его полуулыбка излучала то грациозное безразличие, которое обычно удается только котам или людям, привыкшим к обожанию.

Я показала жестом на соседний стул, и он присел со своим кофе. Мы обменялись социальными паролями: художник… из Израиля… в Шанхае впервые… резиденция на три месяца. Журналист… британец… в Китае уже два года… работает на англоязычную прессу для экспатов.

На самом деле, все эти вступительные коды были лишь для проформы. Между «такими европейцами!» в Шанхае связь возникает совершенно иначе, чем «на своей территории». Тут они мгновенно перестают быть «иностранцами» друг для друга. Их слишком многое роднит: чувство чужеродности, невозможность затеряться в самой безликой толпе, какая-то выученная робость в глазах от постоянного ощущения, что ты – слон в чужой посудной лавке, не знающий ни языка, ни законов этого мира. К тому же, им не приходится подыскивать общие темы. По крайней мере, одна всегда наготове, огромная и волнующая – собственно, Шанхай и опыт пребывания в нем. Так что беседы с «такими европейцами!» тут клеились легко и свободно и сразу начинались с отметки «хорошие знакомые», а не «первые встречные».

* * *

– О чем пишешь? – спросила я журналиста.

– Как обычно. Что людям интересно? Список самых сексуальных членов компартии. Где выпить натурального чаю из фекалий панды по двести баксов за чашку?

Смешной.

– То есть новости?

– И новости тоже, конечно. Китайские ученые сосчитали всех дождевых червей в мире. Пекинская опера прервана из-за фаллоимитатора, который приняли за бомбу. Уйгурским подросткам надоел летний лагерь…

Смешной и злой. Все как я люблю.

– И над чем ты сейчас работаешь?

– В смысле, всерьез?

– Да, всерьез.

– Над заметкой о призрачных невестах.

Улыбка сползла у меня с лица. Я посмотрела на него. В воздухе сгустилась зомбомузыка. Что с этим местом такое? Я будто совершаю путешествие в загробный мир. Все сходится – от гипнобудок в первый день до недавних погребальных паутин и ослепительного света в конце тоннеля. Шесть четверок в номере телефона опять же… А может, я на самом деле умерла тогда, в первый день, под колесами тачек? И все, что было потом, – и впрямь бардо, в котором я встречаю разных духов? И Мастер Кунг-фу, Шанхайская Принцесса, Ананасный Карандаш, Розовая Мышь, Поэтесса, Разрушительница Инсталляций, этот шут Стив, Бегемоты-постмодернисты и Философский Камень, – все они – духи-проводники, которые ведут меня… А куда они меня ведут? Непонятно… Но ясно, что, когда одни меня покидают, тут же встречаются новые. Вот как этот.

– Так. Призрачные невесты, – повторила я и вся превратилась в слух. – Расскажи мне об этом.

– Тут есть такая древняя традиция, – заговорил он другим тоном, без издевки. – Если взрослый человек умирает рано, до брака, то семья разыскивает ему «труп невесты» подходящего возраста – чтобы ему было не одиноко в загробном мире.

– Как гуманно.

– И не говори. Хотя, по большей части, родственники пекутся о себе. Считается, что у холостых мертвецов от одиночества портится характер, и они начинают доставать живых. Голодный до любви призрак – беда в семье… Поэтому их женят посмертно специальным обрядом и хоронят рядом, как семейную пару.

– Каким обрядом?

– О, свадьбу с покойницей играют по всем правилам. Подбирают благоприятную дату по гороскопам жениха и невесты, приглашают медиума или буддийского монаха для проведения церемонии, зовут родственников, устраивают пир, гости желают «молодым» счастья, все дела.

– Ну… а как молодожены во главе стола?.. Сидят прям трупаки, как в фильме ужасов?

– А-ха-ха, нет, ритуал проводят со специальными куклами, не с телами. Но сам труп невесты нужен обязательно, чтобы захоронить пару вместе. Хотя иногда, в отсутствие настоящего тела, в гроб кладут фальшивое. Например, куклу с церемонии, а в последние годы бывает, что и надувную женщину.

Я вытаращила глаза.

– О да. Современные мутации древнего ритуала. Мертвые невесты – дорогой товар. Семья сделает все возможное, чтобы умерший не был одинок в вечности, но часто просто нет таких деньжищ.

– Ого! А как… ну… – у меня было так много вопросов, что я хватала руками воздух в поисках формулировок, – ну, как они их находят? Не на базаре же? Это что, сервис какой-то? Типа похоронного брачного агентства? Это прямо легальный бизнес?

– Конечно, легальный, – журналист по-волчьи осклабился, – сразу после торговли органами казненных преступников и сбивания детей чиновниками на «Мазератти»! Ты шутишь? Ритуал запретил еще Мао. Полиция расставляет на кладбищах камеры слежения, по телевизору идет пропаганда – мол, что за мракобесие? Но тела все равно продолжают выкапывать и продавать. Переубедить людей очень трудно…

– «Старые идеи умирают долго», – вспомнила я Принцессу.

– Именно. Древних императоров вообще хоронили с наложницами, слугами, охраной и акробатами для увеселений в гробу. Так, чтобы смерть ни в коем случае не нарушила уклада придворной жизни, и все они с утра продолжили как ни в чем не бывало, но уже «там». Массовые убийства прекратились эдак с тыщу лет назад, но обычай снабжать покойников всем необходимым остался. А что для человека самое важное? Без чего он не выживет, даже когда умер?

– Честно говоря, у меня нет версий.

Я развела руками и непроизвольно подалась вперед, чтобы узнать, что же для человека самое важное, даже когда он умер? Журналист выдержал паузу и, набожно воздев глаза к шанхайскому смогу, сказал:

– Любовь. Даже мертвые нуждаются в любви.

– А-а-а… – я тоже посмотрела на смог, в котором незримо парили изголодавшиеся по любви мертвые.

– Тут ведь как? – возобновил он серьезный тон. – Местный загробный мир, в принципе, ничем не отличается от этого, за исключением того, что он невидим. И духи умерших, как и живые, могут быть счастливы или нет, бедны или богаты, одиноки или любимы, с той разницей, что это – навсегда. Так что родители всеми правдами и неправдами постараются, чтобы их дитя не провело вечность в одиночестве. Они общаются во снах. Есть много задокументированных случаев. Типа: умерший сын или дочь является во сне кому-то из родителей, жалуется на жизнь по ту сторону, просит найти пару… Например, я брал интервью у семьи, совершившей ритуал. Покойный приснился матери. Сказал, что жив-здоров на том свете, счастлив и устроен, его загробная жена ждет загробного ребенка, а еще они открыли загробную ювелирную мастерскую и маленький бизнес загробных денежных переводов, так что дела идут хорошо, лучше некуда! Пф-ф-ф-ха-а-а-ха-ха-ха, у тебя такое лицо, будто я показываю тебе видео про котят!

– Да? – я закрыла рот и опустила брови. – Ну просто…