Репетиция убийства - Фридрих Незнанский

Под окнами взвизгнули тормозами машины опергруппы. Две минуты им на «разгрузиться-подняться»… Денис уже вставил пленку. Перематывать некогда, слушаем с середины.

Женский голос, капризно:

— …да, ладно, малыш, не фонтан…

Мужской с придыханием:

— …ну давай еще раз попробуем, я опять хочу тебя…

Женщина смеется:

— …попробуем, только так, как я хочу…

Когда дежурный следователь прокуратуры в сопровождении оперуполномоченного и двух экспертов: криминалиста и медика — вошел в комнату, Денис уже как ни в чем не бывало курил у окна. Пленку он, естественно, вернул на место. Того, что он услышал, было достаточно, чтобы понять: Ольга опять ему соврала.

На объяснение со следователем ушло не меньше часа. В основном от него домогались, зачем он отпустил Ольгу, почему не задержал до приезда милиции главную свидетельницу, а может быть, и главную подозреваемую? Но он твердо стоял на своем: она плохо себя чувствовала, и он позволил ей поехать домой.

Хоть бы только она не ударилась в бега. Как тогда оправдываться?

В конце концов, подписав следователю протокол допроса и позволив эксперту снять свои отпечатки пальцев, которых они все равно нигде в этой комнате не найдут, Денис поехал в «Глорию».

Сева вернулся примерно через час и доложил, что Ольга от Шапиро поехала прямо домой, где ее и задержал наряд милиции. Рискуя быть узнанным Ольгиным соседом-гэбэшником, Головач ошивался в толпе зевак, собравшихся поглазеть на редкое зрелище. Там же в толпе он слышал две «народные» версии:

1) Ольга застрелила кого-то, и у нее в сумочке нашли дымящийся пистолет и окровавленный носовой платок…

2) Ольга кого-то зарезала и пыталась выстирать платок и платье, как раз когда приехала милиция.

Очевидно, кого-то из соседей пригласили понятыми, вот слухи и расползлись по двору мгновенно и, конечно же, обросли чудовищными и нелепыми подробностями. Но исходя из того, что окровавленный платок фигурировал в обеих версиях, он, скорее всего, существовал. И, возможно, Ольга так хотела уйти из конторы Шапиро до прихода милиции еще и поэтому.

Денис подводил итоги. На пленке, кусочек которой ему удалось прослушать, определенно голос Арбатовой. Мужской голос — очевидно, Минчева. А Арбатова утверждала, что спала с Минчевым лишь однажды, и врать Арбатовой никакого смысла не было. Когда Минчев ездил к Арбатовой второй раз, Ольга поехала за ним, слежка у нее не получилась, и только после этого она наняла Шапиро. Откуда же, спрашивается, у Шапиро аудиозапись первого свидания Минчева и Арбатовой?

Значит, возможны варианты. Например, Ольга врет и наняла Шапиро не после своей неудачной слежки, а задолго до того. Шапиро добыл доказательства неверности Минчева, но по каким-то причинам ничего не сказал о них Ольге, а, наоборот, попытался ее уверить, что Минчев идеальный муж. Она, возможно, усомнилась и, когда Минчев поехал к Арбатовой, помчалась следом… И что? Убедилась, что Шапиро ее обманул, и теперь, спустя месяц с лишним, пошла его убивать? Как-то нелогично.

А почему Шапиро сделал для Ольги липовый отчет? Минчев заплатил ему больше, чем Ольга? Ольга только теперь об этом как-то узнала и отомстила?

Или в поисках интимных подробностей Шапиро вдруг наткнулся на крутую коммерческую информацию, которую продал «жукам», а Ольгу успокоил, чтобы семейным скандалом не спугнуть Минчева-бизнесмена. Но как он вышел на «жуков»?

А ведь возможен и такой вариант: Минчев уже был под колпаком, когда Ольга начала вдруг подозревать его в неверности. И тогда Шапиро ей банально подставили? Или сразу его предупредили, чтобы ничего не искал? А он все-таки нашел, и за это его убили? Но почему только сейчас и как вписывается в эту версию липовый отчет?

Вопросов, конечно, намного больше, чем ответов. Но на вопрос: кто убил Шапиро, пусть ищет ответ официальное следствие. Тягаться с прокуратурой и милицией Денис не собирался. Ольга, скорее всего, будет стоять на своем: детектива не убивала, платок испачкала случайно, и если не будет найдено других улик против нее, то больше трех дней в камере она не задержится. А посидеть ей даже полезно. В конце концов, сама виновата, сама нагородила гору лжи, теперь сама же за это и расплачивается.

И, кроме того, возможно, убийство Шапиро было как-то связано с убийствами Мухи и Ратникова. Если кто-то убирает всех так или иначе связанных с «тотальной» слежкой, то следующей, возможно, могла стать Ольга. И в камере она целее будет. Не станут же они взрывать СИЗО еще раз ради нее?

Ясно одно: разобраться и в смерти Минчева, и в убийстве Шапиро можно, только вычислив того, кто руководил «жуками», кто торговал коммерческими секретами, кто все это придумал и организовал. Надо найти главного.

Штур допил чай и рассеянно вытащил из кармана пачку «Беломора».

— Веня… — укоризненно начала Клавдия Степановна, и Вениамин Аркадьевич мгновенно устыдился:

— Прости, родная, перепутал, на работе все время курю за столом… Он встал и двинулся по направлению к балкону.

Клавдия Степановна решительно заступила ему дорогу.

— Веня, ты не случайно перепутал. Прости, что вмешиваюсь, но мне все это очень не нравится. Ты же только о работе и думаешь. Трудоголизм — это, конечно, лучше, чем лентяйство, но тоже не очень хорошо. Надо же когда-то и отдыхать! Давай посидим сегодня спокойненько, кино хорошее посмотрим, вот я сегодня в программке прочитала… — Она потянулась к газете с телепрограммой.

Вениамин Аркадьевич виновато помялся на месте.

— Хорошо, Клава, только пусть это кино начнется… ну… через часик, а? А я посижу чуток после ужина, над делом поразмышляю…

Клавдия Степановна вздохнула и отошла от балконной двери. «Чуток» своего мужа она знала: сочинит какую-нибудь версию, начнет ее опровергать, заспорит сам с собой, заскачет с горящими глазами, да разве ж хорошая жена станет отрывать его в эту минуту от дела… Смотреть ей, видно, кино в одиночестве. Впрочем, что там в программе? Ничего на самом деле хорошего. Уж лучше прилечь и книжку почитать.

Летом у Штура на балконе было одно из рабочих мест — он его еще несколько лет назад обустроил, чтобы и от папирос не отказываться, и здоровью жены не вредить. Там стоял старый письменный столик, оставшийся еще с тех времен, когда сын был школьником, драное кресло, вернувшееся из дачной ссылки, и висела китайская лампа-прищепка. В ящиках стола лежало самое необходимое: огромный запас «Беломора», купленного чуть не год назад на Оптовом (да-да, Оптовом, а не оптОвом) рынке за копейки, да Штуров дневник, помогавший следователю систематизировать беспорядочные версии.

Днем все это хозяйство, укутанное от дождя полиэтиленовой пленкой, выглядело довольно жалко, зато по вечерам, когда Штур работал, глядеть на него с улицы было одно удовольствие. Сидит человек в кругу света, царапает что-то старательно в тетрадке — ни дать ни взять творец с большой буквы «Т»! Прохожие небось думают, что писатель…