Репетиция убийства - Фридрих Незнанский

— Точно, Клавочка, так она и поет.

— Нет, такой песни не слышала.

— Ну и слава Богу, потому что ничего хорошего там нет.

— А что, у тебя эта певица по делу проходит?

— Да покушались на нее… Или не на нее, а ее заодно задели… Может, конечно, быть, что как раз заодно задели остальных, желая именно ее убить, но это очень вряд ли, потому что те, которых там убили, были настоящие бандиты, а она — просто… ну, нехорошее такое есть слово, Клава, я его при тебе не буду говорить.

— Ты бы ложился, Веня, а? Тебе вставать завтра рано, на работе все равно тем же самым будешь заниматься, отдохни уж сейчас…

— Сейчас я уже приду, не беспокойся. Мне одну мысль только додумать и все.

Клавдия Петровна ушла спать, а Штур уселся за стол и понял, что версию, основанную на любовной связи Арбатовой с Марковым, просто не может рассматривать — до того ему противно. Вообще все, что связано с шоу-бизнесом, расследовать тошно — такая там везде грязь. Одна Арбатова чего стоит: двое детей у бабы, а она все путается с кем попало!

Ладно, тогда — пункт четвертый. Ростовская версия — самая лакомая, самая стройная, ее Штур оставил «на закуску». Вулих все еще работал в Ростове, и Вениамин Аркадьевич был очень доволен его рапортами.

«У оперативников из Ростова-на-Дону есть информация на некоего Пронина (кличка — Атаман). Пронин — крупный авторитет, которого Марков, оказывается, лишил щедрой кормушки, перекупив сеть ростовских пивзаводов, исправно плативших Атаману дань. Так что Пронин со товарищи — реальные люди, которые Маркова очень не жаловали. До того не жаловали, что вполне могли заказать.

Хотя, конечно, кроме домыслов, у нас, по сути, ничего нет. У ростовских оперов связаны руки, они не могут заниматься делом, которое не возбуждено. А возбудить дело можно, только отталкиваясь от реальных фактов. Вот поймаем мы исполнителей, докажем, что они связаны с Ростовом, — тогда начнут они Атамана раскручивать, а иначе — на каких основаниях?»

С улицы раздались пьяные голоса, шум драки. Штур встал с кресла, перегнулся через перила, но ничего не увидел: фонари у его дома, все как один, были разбиты.

Да что же это делается-то, подумал Штур. Атамана мы зацепить не можем из-за дешевого крючкотворства. Ишь, дело не возбуждено! Основания нужны! Исполнители! Когда мы исполнителей поймаем — все и без того узнаем. И понятно, что не ребята виноваты, а их начальство, которое не разрешает отвлекаться «на всякую ерунду».

Временами Вениамин Аркадьевич начинал идеализировать прошлое. Сейчас он целиком и полностью был уверен в том, что еще каких-нибудь пятнадцать лет назад в подобной ситуации вся ростовская милиция бросилась бы на помощь московским сыщикам. Было же время, когда все органы работали слаженно, работали не за «звездочки», а ради общего дела…

Ладно, остался последний пункт.

«Тот же Атаман — Пронин, — написал Штур, — является любовником певицы Маши Расторгуевой. Расторгуева родом из Ростова. Нас интересует главным образом то, что она — основная конкурентка Кристины Арбатовой. Расторгуева с Арбатовой на ножах, кажется, с колыбели. (Фу, опять этот шоу-бизнес…)

Получается, что у этого самого Пронина есть мотив для убийства как Маркова, так и Арбатовой. А это уже серьезно.

Как с этим стыкуется Тарасенков?

Нет, надо, надо копать под Атамана, там увидим, откуда тарасенковские уши торчат.

Вывод? Доложить Гигантову и потребовать официального включения ростовских коллег в следственную группу».

Штур захлопнул дневник, убрал в стол. Аккуратно развернул полиэтилен, заботливо укутал рабочее место. Потом вышел на кухню, выдернул из розетки лампу, забросил штепсель на балкон и, вернувшись, спрятал под полиэтилен и его.

Подумал чуть-чуть — и не отказал себе в удовольствии выкурить последнюю папироску. Так, без дела, ради удовольствия. Ночь-то какая хорошая! Пьяная возня у подъезда давно прекратилась, теперь там вопили кошки. Воздух пахнул просто чудно — Вениамин Аркадьевич умудрялся чувствовать это между затяжками. «А не обиделась ли Клава? Я же, получается, с фильмом ее обманул, не посмотрели мы ничего… Да нет, она, конечно, не обиделась, просто расстроилась. Надо что-то хорошее для нее сделать. В кино, может, как в юности, сводить? Эх, да ведь и кинотеатров-то теперь не осталось, в них автосалоны сплошные. Ну да ладно, найду».

В кабинет к Денису по-хозяйски вошел человек зрелых, судя по походке, лет, одетый в фирменную футболку невероятных размеров с длинным рукавом и надписью «Билайн» — она пришлась бы впору разве что борцу сумо. На голове у него был огромный колпак в виде мобильного телефона, целиком скрывающий лицо, в руке — объемистый дипломат.

— Снимаю шляпу! — Денис, улыбаясь, кивнул на стул. — Вы первый коммивояжер за год, которому удалось проникнуть в «Глорию» дальше порога. Объявление на входе видели? «Представителям канадских оптовых компаний и иже с ними гарантируем бесплатную лоботомию». Обещаю, что на вас эта гарантия не распространится, если расскажете, как вы сумели проскользнуть. Даже прайс у вас возьму.

— Элементарно! — Коммивояжер снял с головы телефон и превратился в эксперта Милявского. — Сказал, что я клиент, а это — маскировка. Ну и жара на улице! — Он с остервенением стащил с себя футболку, вытер платком мокрое лицо, передвинул кресло в угол — поближе к кондиционеру — и принялся этим же платком обмахиваться. — Вот, проходил мимо, — произнес он, слегка отдышавшись, — решил заглянуть на минутку.

— Кофе хотите или чаю? — спросил Денис, делая вид, что ничего необычного не происходит — посетитель как посетитель, просто с телефоном на голове, буднично все.

— Нет, спасибо, потом. Если честно — мороженого хочу. Семейного.

Денис развел руками. «Если кофе потом, значит, не совсем на минутку, так надо понимать».

— Слышал, вы удостоились чести познакомиться с легендарным Вениамином Аркадьевичем Штуром?

Милявский уселся поудобней, подтверждая предположение, что разговор предстоит не минутный. Дипломат он положил на колени, хотя ничего доставать не торопился. «Обозначил, что пожаловал не с пустыми руками. Но сразу к делу перейти не соизволил, решил сначала устроить экспресс-опрос, убедиться, можно ли мне доверять. Ну-ну. Интересно, Штур к делу имеет отношение или так, к слову пришлось?»

— Штур — это да! — сказал Денис с чувством. — Будет что внукам рассказать.

— Да, — хмыкнул Милявский, улыбаясь чему-то своему, — Вениамин Аркадьевич — это вам не просто так… Да!.. А у меня небольшая проблема. Даже как-то неудобно говорить. В общем, на одном компьютере, изъятом у наших с вами «Биттлз», поработал вирус. А я вовремя не заметил. Часть информации пропала, не так чтобы много, но все равно неприятно. Я знаю, вы как раз с этого компьютера кое-что переписывали. Точнее, все подряд.

— На самом деле не все подряд, а все, что поместилось на диск. — Денис тоже устроился в кресле поудобнее, давая понять, что готов слушать дальше и что историю с вирусом воспринял соответствующим образом — как предлог, не более. Не из-за такого же пустяка Милявский устроил маскарад. Поскольку он молчал, Денис на всякий случай добавил: — Ради Бога! Не вопрос, как говорит один мой знакомый. Макс перепишет вам все, что у нас есть по «Биттлз».