Семнадцать каменных ангелов - Стюарт Арчер Коэн

Уотербери лжет, чтобы успокоить ее: «Совсем не так, Тереза. Конечно, я вижу в вас привлекательную женщину. Но у меня жена и дочь в Соединенных Штатах».

Худая, как палка, женщина отодвигается от него: «Конечно. Какая же я глупая! Это можно прочитать на суперобложке вашей книги!»

Теперь атмосферой в комнате полностью овладела неловкость. Уотербери не знает, почему вдруг его жизнь оказалась так испорчена ложью. Всего несколько недель назад он был потерявшимся, но достойным человеком.

Уязвленная Тереза Кастекс, не состоявшаяся ни как писатель, ни как соблазнительница, не может ничего сказать ему.

Она стоит неподвижно, прижав руки к вискам, потом с силой ударяет по воздуху кулаками: «Он сожрал мою жизнь! Он забрал мой дом и мое положение в обществе. Он унизил меня в глазах моих детей. А теперь пытается отнять нашу работу, наши отношения! Какая грязная дрянь!»

Она лезет в папку и вытаскивает из нее небольшой пакет бумаг. «Bien, – произносит сеньора почти официальным тоном, – здесь материал для следующей части книги. Вы должны решить, позволите ли вы моему мужу запугать вас и заставить бросить нашу книгу и отказаться от своих двухсот тысяч долларов». Сеньора оставляет бумаги на столе и прикрывает за собой дверь.

Я подозреваю, что к этому моменту за Уотербери уже установили слежку люди Пелегрини. В киноверсии я вижу круглосуточное наблюдение: усталые люди часами поджидают его у отеля, чтобы следовать за ним на приличном расстоянии. Моментальный кадр с человеком, отхлебывающим мате, сидя в машине, с человеком, делающим вид, будто погружен в газету. Они изучают его привычки и контакты. Есть ли у него мобильник или пейджер? Вооружен ли? И все такое. Предупреждение Пабло прозвучало слишком поздно: Пелегрини уже известно о его визите в «Групо АмиБанк», и он знает, что Уотербери в свое время работал в этом банке. Возможно, до того момента, как его жена явилась в номер Уотербери, он все еще полагал, что его угроз будет достаточно. Кто может с определенностью сказать? Если что-нибудь и определенно, так это то, что Уотербери не осознавал подлинного размера нависшей над его головой опасности, когда открывал конверт, оставленный на его письменном столе Терезой Кастекс. Наступил момент, когда его мечты стали его Судьбой.

Он вынимает бумаги, и там есть все. Переписка, расшифровка телефонных разговоров, документы из банков, расположенных в Вест-Индии. К этому приложены написанные рукой Терезы Кастекс описания сделок, совершенных между определенными чиновниками и ее мужем, которые не оставляют сомнений относительно намерений ее мужа в отношении почты. Черным по белому она пишет о пятнадцати миллионах взяток, которые Пелегрини раздал чиновникам почтового ведомства и разным членам правительства для того, чтобы заполучить право на приватизацию государственной почтовой службы. Попади эти материалы в руки конкурентов Пелегрини из «АмиБанка», это была бы бомба посильнее динамита.

Фортунато хмыкнул:

– Ты видел эти бумаги, Фабиан?

Фабиан движением руки остановил его:

– Об этом мы поговорим потом. Но теперь вы видите, почему Пелегрини приходилось спешить. Классическая ситуация. Уотербери слишком много знал. Документы показывали, каким путем деньги от Пелегрини попадали в офшорный банк, а оттуда на счета, открытые на имена конкретных почтовых чиновников и подставных компаний, которые затем инвестировали их снова в Аргентине. Но все это было раскрыто в статьях Рикардо Беренски и других журналистов. Вы наверняка видели их, комиссар.

– Я видел их.

Фабиан поднял ладони в сторону Афины:

– Грандиознейший скандал за месяцы! Хотя, конечно, все это вскрылось независимо от Уотербери.

– Ладно. Что происходит после этого?

– Роберт Уотербери нервничает, но одновременно растерян. Его шокирует готовность этой сеньоры де Пелегрини разоблачить собственного мужа, но вместе с тем он понимает, какой глубины застарелая ненависть породила эту готовность. Зачем только именно его она выбрала на роль исповедника. Ну, теперь он, естественно, начинает беспокоиться за свою безопасность. В нем борются два желания. Одно – уехать домой. Другое – пожить еще несколько недель с Поле́ и своей рукописью, чтобы превратить эту фантазию в реальность. Требуется некоторое время интенсивной работы, чтобы первая редакция книги была готова, и после этого он может забыть все: и свое увлечение, и свой грубый просчет с сеньорой.

– Он не замечал никаких признаков того, что Пелегрини готовится расправиться с ним? – спросила Афина.

– Этого мы никогда не узнаем. На этом записки Уотербери заканчиваются, и я могу только догадываться, что было дальше. Я вижу, что Карло Пелегрини расспрашивает жену о ее визите на Калье-Парагвай. Трудно сказать, что она сообщила мужу, но ее слезы заставляют его перейти от негодования к действию. Его охранная служба, которая вела наблюдение, получает приказ. Я вижу трех-четырех человек с двумя машинами. Для этого им понадобятся опытные люди, но в это время таких не хватает, и кто-то из них решает позвать старого дружка, Энрике Богусо. Он иногда выкидывает неожиданные номера, но согласен за небольшие деньги выполнить такое задание. Тут первая ошибка. Какое задание? Напугать Уотербери и отбить у него желание что-либо рассказывать о Пелегрини. Дон Карло подозревает, что жена слишком много рассказала Уотербери о делах мужа, поэтому теперь все вышло за рамки проблемы ревнивых мужей и непокорных жен. Уотербери должен быть так сильно запуган, чтобы держать язык за зубами даже после возвращения в Соединенные Штаты. Для этого он должен был испытать такой страх, чтобы всю оставшуюся жизнь просыпаться от него в холодном поту.

Наступает ночь тридцатого октября. Приблизительно в одиннадцать часов Уотербери идет поесть в ресторан за углом и выходит из ресторана чуть позже полуночи. Там строится здание, и они оставляют машину у контейнера с наваленной в нем кучей строительного мусора. Уотербери выходит из-за угла. Он заходит под строительные леса, как делал раньше, и там его поджидают двое. Место выбрано вполне логично. У Богусо в руках отрезок шланга, наполненный свинцовыми шариками, и он оглушает писателя ударом по голове.

Я вижу Уотербери в машине, он ошарашен ударом и неожиданной ситуацией. Как такое могло случиться с ним? Он всего лишь писатель. Он догадывается, что это Пелегрини, и хочет поговорить с магнатом, успокоить его опасения и заверить, что его отношения с Терезой чисто платонические. Все это кажется ему полным абсурдом, но в то же время внушает страх. Его уже немного побили, надели наручники, и он валяется на полу машины. Что такое случилось?

Некоторое время они едут, постепенно удаляясь от центра в сторону пригородов Буэнос-Айреса. Уотербери задает вопросы и в ответ получает удары или оскорбления. Возможно, он думает о жене и дочери, желая оказаться вместе с ними дома. А возможно, он думает о француженке, или о Пабло, или о том, какая интересная история может потом выйти из этого его приключения. Я подозреваю, что отчасти сознание Уотербери еще не реагирует на складывающуюся вокруг него обстановку. Они останавливаются на пустыре на Калье-Авельянеда в Сан-Хусто, и Уотербери поднимают с пола и усаживают на заднем сиденье. Он оглядывается и видит, что вокруг нет никаких признаков жилья, и вот теперь у него прорезается отвратительное чувство реальности. Темные глазницы окон, непрезентабельные высохшие стебли переросших сорняков. Забытое богом место, здесь не рождаются добрые мысли или сострадание. Возможно, у него мелькает мысль: «В таком месте получают пулю в голову». Я очень допускаю, что здесь им овладевают сожаления. Он с горечью думает о тщеславии Терезы Кастекс, о своей интрижке с француженкой. О всех глупых мечтаниях, которые рассеяли в прах его жизнь с женой и дочерью и превратили Буэнос-Айрес в такой золотой и такой для него реальный, каким он вовсе не был. Посудите сами, что он видит сейчас? Поганый серый свет, издевательства людей, которые избивают его, беззащитного, с надетыми на запястья наручниками. Уотербери попробовал отнестись к происходящему стоически, убеждать, шутить, умолять, молча сносить побои, но на них ничего не действовало.