Последний соблазн - Вэл Макдермид

5. Полагаю, что ему около тридцати лет, чуть меньше или чуть больше. Для серийного убийцы типично удовлетворять свои амбиции. Если он доживает лет до сорока, никого не убив, то почти никогда не начинает убивать, так как находит другой способ сублимировать свои желания.

6. Похоже, что члены его семьи проходили лечение у психиатра или психолога или подвергались психологическому насилию со стороны государственного бюрократического аппарата. Если речь идет о втором случае, то не исключено, что его семья жила на территории бывшей Восточной Германии.

7. Если у него криминальное прошлое, то рискну предположить нездоровое любопытство. В жизни большинства серийных убийц были обвинения в хулиганстве, издевательстве над животными, мелком вандализме и поджогах, однако, думаю, в этом случае можно найти насилие над людьми. Но, что бы ни повлияло на психику преступника, в нем скопилось много подавляемой ненависти. Прежде чем он нашел правильную (для него) цель, возможно, у него бывали вспышки ярости, направленные против людей, которые, как ему казалось, смеялись над ним. Возможно, он нападал на проституток или на мужчин, шутивших над отсутствием у него подружки.

Тони не сводил мрачного взгляда с экрана. Если честно, то удалось сделать немного. Тони, как всегда, ощущал себя фокусником, который должен достать из шляпы слона, а достает лишь заморенного кролика. Но он тут же напомнил себе, что это лишь предварительный набросок. Ему была нужна информация, да и пару идей он хотел обсудить с Кэрол, прежде чем предавать их бумаге.

Тони включил ноутбук и послал сообщение Петре:

Спасибо за помощь. Я начал работать над психологическим портретом, но мне нужно съездить в Бремен. Не можете ли вы заказать билет на поезд или самолет? Нельзя ли договориться о встрече с местными полицейскими? Еще вы бы мне очень помогли, если бы организовали встречу с кем-нибудь, кто знает о психологических опытах Штази. Сейчас я возвращаюсь к себе и жду вашего звонка.

Тони вышел через парадную дверь и устало спустился по лестнице. Стоял прекрасный весенний день, воздух был прохладный, в нем словно стояла дымка, и в небе ярко светило солнце. «В такой день лишь дурак не понимает, что жизнь прекрасна», — подумал он. Однако где-то там, на солнечном свету или под дождем, убийца планирует новый ход. И от Тони зависит, чем закончится для него игра — шахом и матом.

* * *

Выбранный Радецким ресторан удивил Кэрол. Она ожидала чего-то с укромными уголками и огороженными столиками, за которыми можно говорить, не боясь чужих ушей. Однако ничего такого не было и в помине. Высокие потолки, стальные светильники, столы и стулья явно дизайнерской разработки. Здесь было чисто, элегантно и шумно. В таком месте клиент автоматически осматривает остальных посетителей, чтобы убедиться, не изменилась ли мода с тех пор, как он в последний раз побывал тут.

Радецкий ждал Кэрол, сидя за столом посередине зала, куря небольшую сигару и просматривая меню. От внимания Кэрол не укрылись любопытные взгляды посетителей, пока официант вел ее к столику Тадеуша Радецкого. Придется ей привыкнуть к этому, и чем раньше, тем лучше.

Едва Кэрол подошла к столику, Тадеуш встал и по-деловому кивнул.

— Благодарю вас за то, что пришли, — сказал он.

— Благодарю вас за приглашение. — Официант подвинул стул, и Кэрол села. — Скажите, вы знаменитость в Берлине?

Радецкий нахмурился:

— Вы о чем?

— И вчера, и сегодня люди смотрят на нас во все глаза. А так как меня тут никто не знает, значит, смотрят на вас.

Побагровев, Радецкий опустил голову. Потом, немного поиграв вилкой, поднял на Кэрол взгляд, и его губы были до того крепко сжаты, что виднелась лишь тонкая полоска. Кэрол видела, как ему трудно держать себя в руках и не выдавать своих чувств.

— Я не знаменитость, хотя многим известно, кто я такой. Но смотрят на нас не поэтому.

— Не поэтому?

— Люди смотрят на вас.

Кэрол недоверчиво фыркнула:

— Вы меня разочаровали, мне казалось, что ваши комплименты должны быть тоньше.

Тадеуш тяжело вздохнул:

— Это не комплимент. Естественно, я вовсе не хочу сказать, что вы недостаточно красивы, чтобы люди оборачивались вам вслед. — И он опять вздохнул. — Наверное, вы сочтете это безумием.

— Да?

Кэрол вспомнила, что Кэролин Джексон в этот момент должна заподозрить неладное, и на ее лице появилось соответствующее выражение. Тадеуш не сводил взгляда с сигары. И вдруг нетерпеливо погасил ее в пепельнице.

— Вы очень похожи на одну женщину.

— Неужели? У меня есть в Германии знаменитый двойник?

Он покачал головой:

— Ну, не совсем так. — И он неловко поерзал на стуле. — Вы абсолютная копия женщины по имени Катерина Баслер. Она была моей любовницей, поэтому на вас так смотрят.

Кэрол наморщила лоб:

— Они думают, что вы нашли ей похожую замену?

Он пожал плечами:

— Наверно.

— Давно вы расстались?

Тадеуш кашлянул. Она видела, что ему больно говорить об этом, но не могла позволить себе проявить сочувствие и таким образом выдать себя. И она ждала.

— Мы не расстались, — произнес он в конце концов, после чего потянулся за вином и одним глотком осушил бокал. — Кэролин, она умерла.

Кэрол знала, что этого не миновать, и долго, тщательно обдумывала, как ей вести себя, что сказать. Надо было выразить изумление. Естественно, она должна быть поражена. Даже напугана. Потом следовало разыграть замешательство. Лицо расслаблено, рот открыт.

И как раз в эту минуту появился официант с вопросом, что они будут пить. Застигнутый врасплох, Тадеуш в смущении широко развел руки.

— Виски, шотландское, — решительно проговорила Кэрол. — Двойное, со льдом.

— Коньяк, — сказал Тадеуш и махнул рукой, прося официанта оставить их в покое.

На лице Кэрол все еще были написаны жалость и ужас.

— Она умерла?

Тадеуш кивнул и вновь опустил голову:

— Несколько месяцев назад. Несчастный случай на дороге. Дурацкий, дурацкий случай.

— Боже мой, я вам сочувствую, — сказала Кэрол вполне искренне. Надо иметь каменное сердце, чтобы не посочувствовать такому очевидному горю.

Тадеуш покачал головой:

— Да нет, извините меня. Я вовсе не хотел вас расстраивать.

Повинуясь инстинкту, Кэрол протянула руку и накрыла ладонью его пальцы:

— Ничего страшного. Я рада, что вы рассказали. А то мне уже начало казаться, что я схожу с ума. Но, Тадзио, вам, наверно, очень тяжело. Не могу представить, что было бы со мной на вашем месте.

— Да, это невозможно представить. — Он поглядел на нее с болезненной улыбкой. — Наверно, у всех, кто любит по-настоящему, время от времени появляются ужасные фантазии о том, что с ними будет после смерти любимого человека. Это понятно, даже естественно. Однако подготовиться к такому невозможно. Остаешься один на один с несчастьем и не знаешь, как жить дальше. Если такое могло случиться, то может случиться все, что угодно. Словно теряешь связь с реальной жизнью.