Ночной молочник - Андрей Курков

– Я не знаю, какими духами он пользовался, но даже от не очень подвижного мужчины должно приятно пахнуть. А это «Хуго Босс»!

– Вот пойди и подуши его! – немного напряженно, но приветливо сказала подруге Дарья Ивановна.

– Ну и пойду! И подушу! – ответила, выражая взглядом некоторое недоумение, подруга вдовы. Вытащила мужские духи из пакетика, сорвала упаковочный целлофан и пошла в гостиную.

Дарья Ивановна неожиданно прыснула смехом, зажимая себе рот.

– Обиделась! – прошептала она, уже беззвучно смеясь. – Анечка, тебе коньяка налить? – крикнула вдогонку подруге.

– Налей! – донеслось из гостиной.

Первый раз они чокнулись втроем на кухне. Но сразу после этого перенесли всю снедь в комнату. Вероника уселась за стол первой. Дарья Ивановна принялась разливать по мисочкам из супницы тыквенный суп-пюре, а Аня взяла в руки бутылку красного шампанского.

У Вероники во рту приятно защекотало. Воздух был пропитан мужским парфюмом. Она сразу посмотрела на источник нового запаха, сидевший к их столу спиной, и не почувствовала больше ни малейшего раздражения от вида неподвижного мужского затылка и волос с проседью.

– Я не смогу, – Анна поставила бутылку шампанского обратно на стол.

– Давай я, – предложила Вероника и принялась раскручивать проволочку, удерживавшую пластиковую пробку.

Хлопок вылетевшей пробки заставил и Дарью Ивановну, и Анну, и саму Веронику замереть на мгновение. Хорошо, что шампанское не вылилось вслед за пробкой, иначе предстояла бы хозяйке большая стирка, ведь выстрелившая бутылка была направлена в сторону окна, а сама пробка, ударившись в потолок, срикошетила по голове аптекаря и только потом упала на пол, прямо под круглый стол.

– С именинником! – подняла уже наполненный бокал Аня. – Сколько ему?

– Пятьдесят шесть, – чокаясь, сказала Дарья Ивановна. Сказала и бросила взгляд на мужа.

Веронике страшно понравился суп-пюре. Ее настроение было таким легким и радостным, что захотелось рассказать что-нибудь подругам или просто поболтать о чем-то о женском. Но тут ее взгляд опять остановился на затылке аптекаря, а точнее – на его левом ухе, и желание поболтать замерло, зависло где-то внутри, в душе. Болтать о своем о женском в присутствии мужчин ей не хотелось. И не важно было, что этот мужчина вряд ли бы реагировал на их разговор. Поэтому их трапеза какое-то время проходила в тишине. Потом Дарья Ивановна поставила в магнитолу джазовый компакт-диск. И на фоне этого негромкого и ненавязчивого джаза их разговор ожил.

– Я своему тоже такой парфюм купила, – призналась Аня. – В «ДЦ» акция сейчас – платишь за одну упаковку, а получаешь две!

– Да? Только парфюмы или все остальное тоже? – поинтересовалась хозяйка. – Мне стиральный порошок нужен, надо перед весной все выстирать!

Аня не знала, распространялась ли акция на стиральные порошки. Поэтому в разговоре возникла короткая заминка, позволившая Веронике переключить внимание подруг на себя.

– А мой сосед синяк под глаз прошлой ночью получил! Вышел за моим Сеней последить, – сказала она веселым голосом.

– А чего он за ним следит? – поинтересовалась Аня.

– Я его однажды сама попросила. А то Сеня уходит иногда посреди ночи. Но ведь у него работа такая. Охранная деятельность. У меня бзик был, думала, что он человека убил. А оказалось – не он! – взгляд Вероники замер на лице внимательно слушавшей ее Дарьи Ивановны, и Вероника, как уже бывало раньше, запнулась, остановила свой поток слов.

– И что, это твой муж ему в глаз заехал?! – спросила Аня.

– Нет, кто-то другой, кто за моим мужем следит, – ответила Вероника. И снова замолкла.

Аня пожала плечами.

– Ты так интересно живешь! – сказала она. – Пока мой был жив, мне тоже было о чем рассказывать!

В голосе Ани зазвучали грустные нотки. Она опустила взгляд в свою тарелку, на которой уже лежал розовенький рыбий стейк. Взяла вилку. Подняла взгляд на хозяйку.

– Я, наверно, пойду! – сказала.

Дарья Ивановна, чье лицо больше не выражало радость, закивала.

Аня поцеловала Веронику в щечку, потом хозяйку. И ушла.

Вдова тяжело вздохнула. Посмотрела на Веронику решительным взглядом.

– Давай на кухню пересядем! – предложила.

Они переместились вместе с бокалами, ополовиненной бутылкой шампанского и едой за кухонный столик. Дарья Ивановна наполнила бокалы до краев.

– Знаешь, – заговорила она доверительным тоном. – Мой ведь тоже сволочь был! И по ночам уходил тоже! Мне сейчас с ним намного легче! Теперь с ним спокойнее. Ну а ты…

– Мой – не сволочь, – отрицательно замотала головой немного охмелевшая от шампанского Вероника.

– Я тоже так раньше не говорила. Только думала. А теперь тебе могу сказать как на духу! Я два раза за своим ночью следила. И знаешь, куда он ходил? К себе в аптеку! Только сначала встречался с одной дамой, а потом с ней к себе в аптеку шел! А теперь все время дома – и днем, и ночью! И никаких посторонних дам! Видишь, мужики себя нормально ведут только в одном состоянии!

Вероника вздохнула за компанию и еще отпила шампанского.

– Вот, – прошептала хозяйка. – Отсели от него подальше, и сразу легче на душе стало! И пускай! Чтобы знал!!!

На прощание Дарья Ивановна вручила Веронике духи «Хуго Босс», принесенные Анной.

– Подари лучше своему! Мне этот запах не нравится! – сказала. И, перейдя на шепот, добавила: – Я его своими духами за ушками смазываю, «Красной Москвой».

Киевская область. Вышгородский район

Утром у Семена болела голова. Но его состояние было наверняка лучше, чем у Володьки, который заехал за ним на своей «ниве», но тут же предупредил, что больше сидеть за рулем не в состоянии. Вид у Володьки был действительно болезненный: бледное лицо, опухшие от недосыпа глаза.

Семен сам сел за руль. Он немного нервничал, ведь уже семь лет как машину не водил. Володька тоже нервно косился, как его шеф и приятель пробует переключатель коробки передач, словно припоминая: куда и как его надо двигать.

– Нет, слушай, давай я сяду! – забеспокоился Володька.

– Да я смогу! – Семен с силой потер ладонями лицо, надеясь, что это придаст ему бодрости.

Задание, полученное на сегодня от Геннадия Ильича, было уже привычным и не сложным. Опять ехать на Грушевского, забрать оттуда три бидона молока. Потом подобрать на площади Шевченко отца Онуфрия и дальше, уже в знакомый детдом.

До Грушевского ехали молча. К радости Семена и Володьки, бидоны им вынесли и погрузили прямо в багажник двое крепких парней в белых халатах.

– Может, расскажешь по дороге, куда я ночью ходил? – спросил Семен друга, выезжая на проезжую часть.