Везувиан - Эли Фрей

С июля у меня появилось много дел: нужно было подать заявку, а для этого собрать много документов.

После получения приглашения из вуза мы стали строить планы. Собирались переезжать в феврале, чтобы успеть к летнему семестру в начале марта.

Мне предстояло сделать очень неприятную вещь – рассказать родителям о моем отчислении из института. Больше скрывать было бессмысленно. Трудно выразить словами то, что произошло, когда я набралась смелости сказать им, что вот уже год как меня отчислили из института и что я переезжаю в Австрию и поступаю на нулевой курс Университета природных ресурсов. Мне пришлось рассказать о съемных комнатах, умолчала я только о жизни в палатке в лесу.

– Я не узнаю свою дочь. Моя дочь не стала бы скрывать! – гремел папа. – Кто мы для тебя? Соседи, живущие через дорогу? Случайные прохожие? Покупатели в магазине в одной очереди? Ты что, забыла, что мы твои родители и всегда готовы помочь тебе? Аня, она забыла! Мы для нее чужие люди. Пойдем отсюда, мать. Я уйду из этого дома, где дочь не доверяет собственному отцу. В таком доме мне не место.

– Но… Куда мы пойдем? – растерянно спросила мама.

– В будку к Марселю. Он-то не забыл, что мы его хозяева!

Я смертельно обидела своих родителей.

– Это твой дом. Как ты только могла подумать о том, чтобы не вернуться, когда попала в беду? – возмущался папа. – Ты что, так боялась отцовского гнева? Мы с матерью вас с Людкой что, когда-нибудь били? Ни разу! И не ругали толком. Хотя теперь я думаю, что всыпать разок ремнем не помешало бы…

Но все в конце концов уладилось, и родители простили меня.

* * *

Ян со своим ценным опытом работы и выдающимися способностями без труда нашел работу в Австрии. Мы оба получили долгосрочные визы: я – учебную, Ян – рабочую.

После я вернулась домой и увидела, что вся моя комната-ниша завалена пакетами и коробками.

Я пошла в гостиную и нашла Яна, который, сидя в кресле, с серьезным видом что-то изучал в телефоне.

– Что это? – спросила я.

– Что не так? – удивился он, делая вид, будто не понимает, о чем я.

– Что это за пакеты и коробки в моей комнате?

– Подарок, – спокойно сказал он.

– И что в них?

– А ты посмотри.

В пакетах я обнаружила одежду. Ее было нереально много, пакеты и коробки занимали всю комнату. Сначала я не понимала, что это за одежда, а потом, посмотрев на черный комбинезон с тонкими лямками и на бежевое платье, все поняла: эти вещи находились в списке желаний в моем личном кабинете интернет-магазина одежды. Там было около пятидесяти вещей… я добавляла в желания понравившиеся вещи, но не покупала. Все вещи были качественными и дорогими, меня душила жаба. Я откладывала покупку на потом, думала: «Когда разбогатею, тогда и куплю хотя бы пару вещей…»

Я открывала пакет за пакетом, коробку за коробкой. Помимо одежды здесь была и обувь.

Я трогала кожаный ремешок изящных сапожек, мягкую ткань свитшотов, доставала из пакетов платья, худи, комбинезоны, пальто и шарфы. Вдыхая приятный запах новой ткани, я с восторгом обняла кучу вещей, не веря, что эти вещи теперь мои. Я взяла один из шарфиков и, подойдя к зеркалу, обмотала вокруг шеи. Потом бросила ворох одежды на кровать и вышла в гостиную.

– Ты снова следил за мной, – нахмурившись, сказала я Яну.

– А тебе это не нравится? – спросил Ян, тщательно пряча любопытство и интерес к моему ответу.

– В этот раз – нравится, – улыбнулась я. – И какой сегодня праздник?

– В этот раз я подготовился. – Ян подошел ко мне вплотную, завязал на моей шее шарфик и, потянув за него, сказал притворно высокомерным тоном. – Сегодня День положительных ответов. Так ты примешь мой подарок, Стефа?

– Да, – сказала я, и мы засмеялись.

* * *

За два дня перед отъездом я стояла перед зеркалом после душа и расчесывала волосы. Я думала о Яне.

Его любовь странная. Он любит не меня, а образ. Он любит Везувиан, персонажа выдуманной им игры в подглядывания. Он много лет любил ее и был сторонним наблюдателем. И оставался бы таким, если бы не мое бедственное положение. С ним невозможно будет пойти на уступки, потому что ему не так уж сильно надо удерживать меня. Ему вообще не надо, чтобы любимый человек находился рядом. Хотя, может быть, я ошибалась. Я не смогу требовать и угрожать уйти. «Хочешь уйти? Уходи», – скажет Ян. Ему будет все равно.

Что я могла ему дать? У меня был секс один-единственный раз. Что я могла дать человеку, который покупал секс за деньги и нанимал для этого профессионалок?

Что я знала о Яне?

Что у него совершенный мозг, пишущий гениальные программы, которые миллионы людей раскупают как горячие пирожки.

Он менял законы жизни и строил свои собственные. Он никогда не загонял себя в рамки, для него не существовало границ.

Его гениальность вызывала восхищение, перед ней хотелось преклоняться как перед божеством.

Он влюбленный фанатик-психопат и маньяк-вуайерист. И я зависела от него целиком и полностью. Как ты докатилась до такого, Стефа?

Я открыла ящик комода и достала новый комплект белья.

Совершать безумные поступки перед отлетом стало уже традицией. А традиции нельзя нарушать.

Надевая черную кружевную ночнушку, я думала о том, когда же наступил тот самый переломный момент, когда я полюбила его. Я не знала. Но я точно знала, что люблю. Я любила в нем все. Его утонченные пальцы, высокую нескладную фигуру, впалую бело-розовую грудь, проступающие ребра, неправильные черты лица. И я точно знала, что теперь он знал об этом.

Выскользнув за дверь, я остановилась перед лестницей и посмотрела на ступеньки.

Я любила его сложный характер, его отталкивающую некрасивость и в то же время пленительное очарование, кожу цвета куриной тушки, его безумно сексуальный совершенный мозг гения, его преступную натуру. Я любила его аристократичные пальцы, я хотела поцеловать каждый, медленно и чувственно. Я любила магию его рук, которые наделяли предметы волшебной силой, заставляя фортепьяно творить волшебство, а шпагу – быть самым совершенным оружием в мире. Я любила возникающее во мне чувство трепетного благоговения и священного ужаса при взгляде на него. Я стояла перед ним как на утесе скалы перед бушующими волнами в сильный шторм. Страшно, но так прекрасно.

Я встала на первую ступеньку и сделала несколько шагов. Дойдя до середины, остановилась и посмотрела вниз. У меня было два пути. Еще не поздно повернуть назад. Я спрашивала себя, чего я хочу? И у меня был точный ответ на этот вопрос. Я ни секунды не сомневалась.

Я знала точно, чего я хочу сегодня, и чего буду хотеть всегда.

Я хотела каждый день проводить руками по его телу, каждый раз дивиться, какая же мягкая его кожа, хотела провести пальцем по его лицу, по вздернутым уголкам век, по римскому носу, напоминающему птичий клюв, по пухлым губам и вогнутой линии подбородка.