Крик души, или Никогда не бывшая твоей - Юлия Шилова

— Вот видите, Яков. Так и живем, — развела рукамиГалина. — За стеной дед алкоголик, покоя ни днем, ни ночью не дает.Постоянно стучит, денег просит. Сами подумайте, каково тут будет вашемунаследнику, что он будет видеть с раннего детства и какие люди будут егоокружать. Вы бы Анжеле квартиру сняли, чтобы она нормально ребенка выносила иродила! А тут… Тут я не знаю кого она выносить и родить может… Для беременнойбытовые условия имеют довольно большое значение.

— Галина! — вновь крикнула я не отнимая ладоней отлица.

— Я сорок лет Галина! Вернее, почти сорок. Когда я ужевовсю парням головы кружила и мозги пудрила, тебе еще на свете не было!

Яков протянул деду пятьсот рублей, тот обрадовано схватилденьги и раскланялся.

— Спасибо тебе, гражданин хороший. Спасибо. Вот уважил!Вот обрадовал! Ты к нам почаще заходи. Я такому гостю всегда рад буду.

— Конечно, он теперь часто заходить будет, —заметила Галина. — Куда он денется. У него ребенок подрастать скоро будет…А ребенок… Родная кровь, как-никак… А ты, дед, я смотрю сегодня в запой уйдешь.Тут тебе не на одну бутылочку хватит.

— А ты чужие деньги не считай, жадина. Будешь у менястопку просить, я тебе не налью — пробурчал дед и скрылся с глаз долой.

— Да я водку отродясь не пила, идиот! Ишь, водки он мнена нальет. Да кому нужна твоя водка! — крикнула ему вслед Галина и громкохлопнула дверью.

Мы с Яковом остались одни. Он сел на краешек кровати и отвелмои руки от лица.

— Анжела… — попытался он заговорить со мной. —Анжела…

— Яков, ты извини, что Галина тебе позвонила… —принялась оправдываться я. — Я ничего не знала об этом звонке. Честноеслово, ничего… Я бы этого не допустила. Если бы я знала, что она собираетсятебе позвонить, я бы ее отговорила. Ты ее, пожалуйста, не слушай. Мне ничего ненадо. Мне вообще ничего не надо. Извини, что так получилось. Извини.

Я чувствовала, я конечно же чувствовала расположение Якова,я не могла этого не чувствовать, но я не знала, что мне сейчас от него ожидать.Возможно, он пойдет на Галинины условия только для того, чтобы я не отравлялаему жизнь и поможет мне деньгами исключительно из жалости, будет груб ипоступит со мной так, как я того заслуживаю. Передо мной сиделпредставительный, хорошо одетый мужчина, но самое страшное было в том, что онбыл совсем чужой. В нем не было ни одной родной черточки.

Я смотрела на Якова затравленным взглядом глубоко несчастнойженщины и думала о тех долгих ночах одиночества, которые ждут меня впереди.Судьба матери-одиночки — довольно суровая судьба для женщины, особенно в нашежестокое время, но я сама ее выбрала и уже никогда от нее не откажусь. Этиодинокие ночи вырастут в точно такие же одинокие недели, а одинокие неделивырастут в одинокие месяцы… Одинокие месяцы вырастут в одинокие годы и такпройдет моя жизнь. Господи, как страшна такая жизнь! Как же она страшна… Жизньбез поцелуев, без слов любви, без крепких объятий, без родного мужского тела,без поддержки, которая так необходима женщине, без защиты, да и вообще, безлюбви… Только любимый мужчина, только жизнь вдвоем может унести боль,одиночество и все тревоги.

— Я хочу умереть… Господи, если бы ты только знал, какя хочу умереть, — снова вырвалось у меня.

— Не говори так. Твоя сестра молодец, что решила мнепозвонить… Было бы намного хуже, если бы она не позвонила. Я сам тебя искал.Вера Анисимовна рассказала мне, что приезжала Тамара. После того, как вы с нейпоговорили, ты убежала из дома. Я представляю, что она тебе наговорила! Ты ейповерила. Но ведь ты должна была дождаться меня. Ты же обещала. Я хорошо помню,что ты мне обещала.

— Но…

— Никаких но… Все, что сказала Тамара, все этонеправда. Она сказала, что не знает, куда ты уехала. Ты просто исчезла. Никтопро тебя ничего не знал. Прошел месяц с лишним, и звонит твоя сестра! Ты дажене представляешь, как я обрадовался этому звонку. Как сильно…

Я сидела, смотрела на Якова и думала о том, что в очереднойраз рушу свою собственную нескладную жизнь. Рушу ее обманом. Яков придвинулсяко мне, обнял и прижал к себе.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил он.

— Меня постоянно тошнит.

— А сколько у тебя беременности?

— Второй месяц.

— Но ведь это совсем маленький срок. Ты уверенна, чтобеременна?

— Да. Я была у врача.

— И врач подтвердил?

— Яков, я же тебе сказала. Но ты не переживай. Это тебяникак не коснется. Я справлюсь со всем сама.

Яков заглянул мне в глаза и тихо спросил:

— Девочка моя, но почему ты не дождалась меня в прошлыйраз?

— Потому что пришла Тамара.

— Почему ты ей поверила?

— Мне показалась, что она говорит правду. А потом оназатащила меня в машину и вывезла на городскую свалку.

— Что?!

— Она меня обманула. Ее ребята очень сильно меняизбили. Тогда я еще не знала о своей беременности.

Яков побледнел, у него задрожали губы.

— Ты говоришь правду?!

— Да.

— Тебя избили на городской свалке?!

— Да.

— Но я ничего не знал об этом! — закричал Яков.

Я никогда не забуду тот страшный день. До сих пор мнекажется, что это произошло только вчера. Я не понимаю, почему она со мной такпоступила… Ведь это очень жестоко. Ты даже не представляешь, как это жестоко. Ябыла с ней предельно вежлива. Я не сказала ей ни одного плохого слова, но чембольше я пыталась расположить ее к себе, тем больше и больше она пыталасьпоставить меня в дурацкое положение. Она открыто смеялась надо мной, над моимдеревенским происхождением, над тем, как я оказалась в твоем доме… С тогосамого момента, как только она вошла в дом, она открыто бросила мне вызовПоложив голову Якову на плечо, я не выдержала и дала волю чувствам — громкозаревела. Яков принялся меня успокаивать гладя мои растрепанные волосы.

— Она не рассказала мне об этом. Сказала, что ты уехалаиз дома сама. Поверь, Тамара поплатится за это. Господи, девочка моя, сколькотебе пришлось пережить! Сколько же тебе пришлось пережить, даже страшноподумать…

Я немного успокоилась.

— Тамара поплатится за свой поступок. Это я тебеобещаю, — с ненавистью произнес Яков. — Она получит по заслугам.