Эффект предвидения - Надежда и Николай Зорины

Он еще долго восклицал, заламывал руки, материл наше паскудное время. А через час успокоился, сварил себе кофе и попросил меня забыть о его романтических воплях, философски заметив, что, в конечном счете, что сделано, то сделано. И приподнес мне неожиданный сюрприз. Оказывается, чтобы отмыть эти грязные, как он выразился, деньги, ему необходимо недели на три уехать в Германию к тестю. Где-то в середине мая. Но все в редакции должны быть уверены, что отправляется Соболев в какую-то суперважную командировку. Он взял с меня клятву, что я никогда никому не расскажу о том, что он продался Китайцу. Он потому в таком секрете и держит свою поездку в Германию. О том, что едет он отмывать деньги, знаю только я и отец Ани, ну и Антон, конечно. Даже мать Анина не знает, Кирилл с Эдвином встречаются на нейтральной территории, Соболев в Ганновере в гостинице живет. Он ужасно боится разглашения тайны, ужасно. Он мне звонил из Германии несколько раз и все спрашивал, не догадываются ли наши, где на самом деле он и почему, а главное, не догадывается ли его ненаглядная Анечка. Она ведь его провожать потащилась. Из-за этого ему пришлось на вашингтонский рейс зарегистрироваться и даже таможню пройти. И в «накопителе» какое-то время отсиживаться, выжидать, когда она уйдет. Потом Кирилл под каким-то предлогом оттуда вышел. В Германию он на машине поехал, за день до этого пригнал на аэропортовскую стоянку, предполагал такой вариант, что любимая женушка за ним увяжется. – Ирина усмехнулась. – Но все прошло гладко, Аня ни о чем не догадалась.

– Не проще ли было в Германию самолетом лететь?

– С такими деньгами?

– А, ну да.

– Фиктивное приглашение в Вашингтон сфабриковала ему я. Все почему-то сразу слепо поверили, что Кирилла действительно пригласили на эту мифическую конференцию, даже Раиса Михайловна купилась и ужасно гордилась сыном.

И вот мы с Антоном поняли: момент настал – либо сейчас, либо никогда. На подготовку у нас оставался месяц. Трех недель, что Кирилл будет отсутствовать в городе, хватит с гаком для осуществления первого пункта плана: доведение Ани до нервного срыва с последующей «психотерапией» в клинике. К его приезду мы бы представили вместо жены, здоровой и румяной, совершеннейшую безумицу.

Мы начали разрабатывать план запугивания. И, представьте, нам снова повезло. Моя проклятая рубрика «Отзовись» помогла. Пришла ко мне женщина с просьбой помочь ей разыскать сына через газету «Криминальный город». Там у нее какая-то темная история вышла, я не очень вникала: вроде она от него отказалась, когда мальчику было пять лет, у него что-то с головой, определила ребенка в интернат для психически неполноценных, а теперь вот, по прошествии двадцати с лишним лет, решила его найти, вспомнив, что все-таки как-никак кровь родная. От женщины за версту разило корыстью и перегаром. Понятно, где-то себе жила, о ребенке не вспоминая, а как старость подошла, вспомнила. Решила, наверное, что он так обрадуется встрече с матерью, что на полное довольствие ее тут же возьмет. На редкость неприятная и беспринципная особа, да еще и явно попивающая втихаря.

Это и была та самая Пегахина Клавдия Ивановна. Кстати, она на самом деле гораздо моложе, чем кажется, ей всего пятьдесят восемь.

Ну вот. Как только я ее увидела, почему-то сразу вспомнила Анечкин детский кошмар – ее слепую бабушку, которая умерла. Вспомнила и подумала, что лучшей кандидатуры на роль страшилки для нашей дурочки не найти. Бабульку из редакции потихоньку проводила и договорилась с ней встретиться у меня дома вечером, после работы. Дала денег, всего-то сотню, а она так обрадовалась! Чуть ли ноги целовать не кинулась. Корыстна до уродства, да нам-то это как раз и хорошо. Но, кстати сказать, сама никогда у меня денег не выпрашивала, дают – брала, а просить не просила. Единственное, что выклянчила, – духи. Довольно дорогие французские духи «Красное и черное», а главное, они редкие, я ей их еле нашла. Зачем ей они понадобились, ума не приложу. Да еще почему-то именно «Красное и черное». Говорила, что это ее любимые, и такие у нее когда-то во времена счастливой молодости были, а потом она всю жизнь мечтала о них.

Антон тем временем тоже подсуетился. Кирилл давно собирался квартиру поприличней купить, жили они с молодой женой в шестнадцатиэтажном бетонном гадюшнике, на окраине города, да все средств на новое жилье не хватало. Ну а тут, когда Китайцевы денежки прикатили, появилась возможность не только с долгами расплатиться, но и квартиру поменять. Антон и подыскал ему подходящую, в центре, в очень приличном доме, относительно дешево, потому как пока элитный домишко еще недозаселен, а значит, еще до конца элитным не стал: лифт не работает, вахтерши нет, и так далее. Нам такой очень подходил, особенно когда выяснилось, что на четвертом этаже, под соболевской квартирой, никто не живет, а строители работают по определенному графику, только днем, а ночью и в выходные ремонтируют офис. Антон ключи у них свистнул, запасную связку.

Конечно, Антон вроде как не должен был знать, что на Кирилла такой денежный дождь обрушился, но ведь он якобы и о проблемах до конца не знал, о том, что долг такой. Так что, когда квартиру эту он ему подыскал, никаких вопросов у того не возникло: обрадовался, что выгодно недвижимость приобрел, и все.

К моменту отъезда Соболева все у нас было подготовлено. По плану первый раз Клавдия Пегахина выступала в роли черной старухи за день до его отъезда в Америку, а вернее, в Германию, перед новосельем, чтобы Аня начала уже тогда нести бред – Кирилл потом вспомнил бы об этом, и у него никаких сомнений бы не было, что жена действительно сошла с ума: сам был свидетелем ее навязчивой идеи.

Ну а дальше…

Все шло по плану. Значительно облегчало задачу то, что Анечка, по примеру мужа, выбрала жилеткой меня. Правда, у нее и выбора особого не было. Она все рассказывала мне о своих ночных кошмарах, даже сны. Мне оставалось лишь, используя полученную информацию, слегка корректировать сценарий запугивания и наблюдать. Все сработало как нельзя лучше. Еще день или два, и она окончательно съехала бы с катушек. Тогда я, конечно, оказалась бы рядом и вызвала «Скорую». Но…

Черт возьми! Откуда он взялся, этот псих? И зачем ему понадобилось убивать эту несчастную Клавдию? Он все нам испортил. По плану старуха, выполнив свою черную привиденческую миссию, должна была получить свой гонорар и тихонечко уехать в какую-нибудь отдаленную губернию, чтобы никогда больше не показываться ни нам, ни кому другому на глаза, оставаться лишь Анечкиным страшным воспоминанием о возвращении мертвой бабушки из детства. А он, этот псих, взял и убил ее. Почему именно ее, не какую-то другую бабульку? И все нам испортил.

– Испортил? Но ведь Аня попала в больницу, как вы и рассчитывали.

– Да, но мы не рассчитывали, что будет убийство и что милиция начнет выяснять и про Кирилла, и про газету, и про Аниных родителей. Первый этап должен был пройти тихо, совершенно не привлекая внимания органов. Сначала мы вообще очень испугались, но потом поняли, что бояться особо нечего, лично нас никто не подозревает. Но если бы он на одной Клавдии остановился, а то… Кстати, пока не забыла! Никакого пистолета у Кирилла Соболева нет, во всяком случае, ни я, ни Антон его не видели. Это мы тогда так сказали, чтобы… Ну вы сами понимаете зачем.