Психоанализ. Введение в психологию бессознательных процессов - Петер Куттер

Клинически полезна и эмпирически надежно подтверждена дифференциация на истерические и инфантильные расстройства личности. Истерическая личность, находящаяся на высшем структурном уровне, наделена сильным Я и интегрированным Сверх-Я и проявляет регрессивное поведение только в реальных и символически сексуальных ситуациях. Импульсивность и эмоциональная лабильность также ограничиваются сексуальными интеракциями. Как эксгибиционистские тенденции, так и потребности в зависимости всегда укладываются в контекст сексуальных интеракций. Истерические личности хотят быть любимыми, находиться в центре внимания, казаться привлекательными. Для них характерно специфическое сочетание псевдогиперсексуальности и сдерживания сексуальности, проявляющихся, с одной стороны, в сексуально провоцирующем поведении, а с другой – во фригидности в сексуальных отношениях, которые, в свою очередь, опять-таки характеризуются «качествами треугольника»[31]. Часто у них возникают импульсы к актуализации мазохистских потребностей. Истерическая личность соперничает с представителями обоих полов, чаще всего с другими женщинами из-за мужчин; в соперничестве с мужчинами, наоборот, проявляется их бессознательно переживаемая неполноценность и фантазия о превосходстве мужчин, точнее фаллоса. Истерички нарциссичны в том смысле, что они экстравертированны и эксгибиционистичны. А инфантильная личность, находящаяся на низком структурном уровне, проявляет диффузную эмоциональную лабильность во всех объектных отношениях, страдает диффузией идентичности и не проявляет глубокой эмоциональной привязанности к другим людям. Она крайне зависима от слишком идеализируемых объектов и проявляет зависимое и требовательное поведение. Ее потребность в зависимости и эксгибиционистские тенденции не так сильно сексуализированы, она страдает от незначительных сексуальных ограничений, поэтому чаще выказывает склонность к промискуитету. Сексуализация различных межличностных отношений служит главным образом для поиска обеспечения орального удовлетворения и нарциссической стабильности.

На этом структурном уровне размещается вся группа психозов. Ее основной признак – распад структуры самости и объектов, который должен быть возмещен за счет образования новых единиц, сконструированных в результате бредового всемогущества и состоящих из самости и объектов. Общий признак здесь – это утрата тестирования реальности. Кроме того, возможна ее дальнейшая дифференциация: в зависимости от количественных и качественных характеристик распада структуры самости, доли непсихотических частей личности, а также выраженности аффектов можно выделить различные группы аффективных психозов, шизофренных психозов и моносимптоматических психозов (глава VII.10).

Далее мы более подробно представим два клинически довольно часто встречающихся типа расстройства личности.

Понятие «нарциссизм» первоначально появилось в психиатрии. Этим термином психиатры обозначали поведение, характеризующееся любовными чувствами не к другому человеку (того же или противоположного пола), а к самому себе. Этот термин – производное от имени Нарцисс; так звали юношу из древнегреческого мифа. После разочарования в любви Нарцисс, наконец, влюбился в самого себя, но почувствовал себя таким несчастным, что умер. Историю о Нарциссе можно прочитать в «Метаморфозах» Овидия. Сущность нарциссической проблематики изображена там достаточно ясно.

У Овидия тема трагической любви Нарцисса к себе – это часть дискуссии о любви вообще. Юнона и Юпитер спорят (правда, в изложении Овидия, скорее в шутливой форме) о преимуществах любви и выдвигают предположения о том, кто может получить большее сексуальное наслаждение: женщина или мужчина. Юпитер утверждает, что женщины получают больше удовольствия, чем мужчины. Они обратились к Тиресию (фиванскому прорицателю), который прожил целых семь лет, будучи превращенным в женщину, и тот подтвердил слова Юпитера.

Нарцисс был зачат в результате изнасилования. Он был нежеланным ребенком, который, как пишет Овидий, «заслуживал любви, но не получил ее». Имя Нарцисс происходит от персидского слова nargis, от которого образовано и слово «наркоз», и означает оно «оцепеневший, оглушенный, парализованный». С самого начала Нарциссу угрожает смерть. Оракул предсказывает, что Нарцисс проживет до старости, если не увидит своего лица.

Нарцисс вырос и превратился в прекрасного юношу, он страстно хотел любить, но «никто, ни деву шк и, ни юноши, не могли прикоснуться к красавцу». На охоте Нарцисс встречает Эхо, прекрасную нимфу, трагизм судьбы которой состоит в том, что она не может вести разговор. Она может лишь повторять то, что говорят другие. Эхо влюбляется в Нарцисса и следует за ним, но из-за расстройства речи не может обратиться к нему со словами. Нарцисс, который, как уже было сказано, ради того, чтобы выжить, остается чуждым самому себе, не может уделить внимание Эхо. Когда Эхо приближается к нему, панический ужас заставляет Нарцисса обратиться в бегство: «Прочь, прочь, что есть духу». Нежное прикосновение невыносимо для Нарцисса: «Я скорее умру». Трагическая история любви завершается тем, что Эхо превращается в камень, а Нарцисс – в цветок нарцисс: «К тому, что я узрею и полюблю, я не могу прикоснуться. Любящих сдерживает ужасный обман… Ведь это я сам!»

Что может нам сегодня сказать древнегреческий миф о Нарциссе? В нашей интерпретации это предостережение об опасностях слишком большого себялюбия и об опасностях, связанных с недостатком любви. Когда Юнона и Юпитер спорят о том, кто может сильнее любить: мужчина или женщина, – речь идет только о собственном наслаждении, а не о другом человеке. Так как Нарцисс был нежеланным ребенком, ему не хватало любви. Еще в детстве он не мог понять, что такое любовь и какой она может быть. Поэтому он воспринимает Эхо скорее как опасность, чем как шанс стать любимым и полюбить самому. Когда он в конце концов склоняется над водой и видит свое отражение, он принимает его за образ другого человека и думает, что любит его. Но он обнаруживает, что это лишь иллюзия и что он ошибся. По нашему мнению, Нарцисс умирает от недостатка любви. Если человека лишают любви, т. е. если он не может найти никого, кого бы мог любить, ему все же остается любовь к себе.

Раньше в психоанализе под нарциссизмом понималась переходная стадия психического развития. Следовательно (по этим представлениям), путь к любви к другим людям лежит через любовь к самому себе. Любовь к себе и любовь к другому человеку дополняют друг друга, но могут и взаимно исключать друг друга в том смысле, что любовь к себе тем сильнее, чем слабее любовь к объекту.

В теории нарциссизма (Kohut, 1971) и в психологии самости (Kohut, 1977) нарциссическим расстройствам личности отводится место между психозами и пограничными расстройствами. Структурные и динамические особенности этой группы пациентов могут, по мнению Кохута, прорабатываться прежде всего путем формирования переноса. Кохут обнаружил у таких пациентов два типичных паттерна переноса – идеализирующий и зеркальный. При идеализирующем переносе на психоаналитика проецируется идеализированное имаго родителей, сформировавшееся из архаического нарциссического объекта самости. Пациент чувствует свою полную зависимость от психоаналитика и живет как бы только под защитой такого идеализированного переноса. По мнению Кохута, спроецированный на психоаналитика идеальный объект должен заполнить структурную пустоту в самости, возникшую из-за травмирующего опыта в отношениях с первичными объектами. При зеркальном переносе, напротив, на психоаналитика проецируется грандиозная самость. Зеркальный перенос может регрессивно изменяться и приводить к развитию архаического переноса слияния или близнецовому переносу (переносу по типу «второго Я»). Обе эти формы переноса, по Кохуту, отражают состояние застоя нарциссической системы регуляции из-за недостаточной рефлексии и эмпатии первичных объектов, что приводит к фиксации на уровне архаической грандиозной самости и архаического нарциссического объекта самости.