Путь командарма - Сергей Бортников

– Ну, рассказывай, Степан, как ты до такой жизни докатился?

– Не виноват я ни в чем, ей-богу, не виноват!

– Выходит, студентка врет?

– Кому ты веришь больше?

– Естественно – тебе… Меня удивляет не та сука, а твоя благоверная!

– Да-да, следак говорил, что она утверждает, якобы от меня всего можно ожидать…

– Я видел Алену в ресторане. С городским головой. Кажется, у них роман?

– Похоже на то.

– Это может быть как-то связано с твоим арестом?

– Не думаю…

– А с гибелью родителей?

– Кто его знает… К ним постоянно наведывался Фенюк, предлагал продать жилье, а старики отказывались..

– Как он выглядит?

Степан открыл рот, чтобы ответить на поставленный вопрос, но в этот миг двери заскрипели и братья услышали взволнованный голос контролера:

– Все… Ваше время закончилось!

– Боря, родной, еще секундочку, – попросил Дмитрий. – Говори быстрее, Степа!

– Такой себе франт. Лет тридцати. Высокий, элегантный брюнет с наглыми глазами.

– Вероятно, это он был вчера с мэром в «Гуляй-поле»…

– Да. Они всегда ужинают вместе.

Двери опять отворились.

– Слово чести, больше нельзя… – виновато сообщил Клементьев.

Дима без лишних слов обнял арестанта и, не прощаясь с ним, пошел прочь из кабинета.

Город быстро окунался в темноту майской ночи. Путь к гостинице был неблизок, но общественный транспорт Нестеренко решил игнорировать, пока вдоволь не насладится воздухом родного края. Повернув за угол пятиэтажки, он пошел напрямик через дворы. И вдруг впереди, на безлюдной узкой тропинке выросла чья-то тень.

– Ты Дима Нестеренко? – поравнявшись с ним, спросил сухонький человечек, маленькое лицо которого почти полностью скрывалось за старомодными круглыми очками. Роскошные пшеничные волосы у него на голове выглядели неестественно и сразу выдавали парик.

– Ну, я…

– Дело есть.

– Говори.

Они бок о бок прошли несколько метров и сели на пустую скамью.

– Твоих родителей убили, – начал незнакомец.

– Докажи!

– Вот… Послушай… – ночное «привидение» включило диктофон.

– Кто эти люди? – спросил Дмитрий, прослушав запись, хотя уже наверняка знал ответ на свой вопрос.

– Неужели не узнал? Мэр города Богуцкий и его прихвостень Фенюк.

– Я могу взять пленку?

– Нет. Это доказательство.

– Зачем ты так поступил?

– У меня свои счета с их бандой…

– Как я должен отблагодарить тебя?

– Решай сам.

– Мне нужно оружие…

– Ноу проблем… – незнакомец протянул Нестеренко полиэтиленовый пакет. – Здесь все, что тебе нужно. И десять тысяч самых настоящих американских долларов.

– Оставь… Я сделаю это не за деньги!

– Бери, не ломайся… За рубежом они не будут лишними.

– Благодарю. Как вас найти?

– Мы сами тебя найдем, когда понадобишься.

– Но как?

– В пакете есть еще и мобильный телефон. Я один знаю его номер.

– Спасибо… Виктор в курсе?

– Какой еще Виктор?

– Гаврилюк.

– Не имею чести…

– Тогда прощай.

– Ни пуха ни пера тебе, друг.

Осторожно прижимая к груди пакет с опасной начинкой, Нестеренко направился к гостинице.

«Привидение» пошло в другую сторону. По пути оно сняло с головы парик, выбросило в мусорник и превратилось в господина Слюсаренко – одного из совладельцев фирмы «Моррис».

Гаврилюк дожидался бизнесмена в условленном месте:

– Ну, как тебе мой кандидат в киллеры?

– Серьезный мужик… Кстати, он расспрашивал о тебе.

– И что ты ответил?

– Так, как мы и договаривались: «Не знаю такого»…

Утренняя беседа с главной фигуранткой уголовного дела его брата была непродолжительной и откровенной. По-видимому, мысленно девушка давно все для себя решила и не могла определиться лишь с суммой, так как очень боялась продешевить.

– Сколько ты хочешь за то, что заберешь свое заявление?

– Простите, а вы Степану кто будете?

– Никто. Просто благотворитель.

– А… У вас денег не хватит.

– Сколько?!

– Тысячу. Нет – две. Не гривен, долларов!

– Ладно… Держи. Здесь три тысячи зеленых. Две возьмешь себе, «штуку» дашь прокурору, чтобы не выеживался.

– Ладно, – сразу же согласилась Рая, прикинув, что следователю хватит и пяти сотен – он сам давно намекал на такое развитие событий.

Под «Биг-Беном» Дмитрий не останавливался – сразу пошел в сквер, где его уже ждал Гаврилюк.

– Ну, что скажешь, старина?

– Твоих родителей отравили… Точно. Но эту версию нам запретили даже рассматривать.

– Догадываюсь!

– Откуда такая проницательность?

– Твой друг рассказывал…

– Какой еще друг? У тебя, случайно, нет температуры?

– Нет… Я в норме. И теперь знаю, что делать.

– Тебе виднее, – контрразведчик сделал безразличное лицо и поспешно сменил тему:

– Кстати, как прошла твоя встреча с братом?

– Благодарю. Неплохо, – Дима ненадолго умолк, мысленно прикидывая, стоит ли рассказывать все Виктору и, решив, что нет, пустился в пространственные размышления: – Ты лучше скажи, почему в нынешнее якобы демократическое время все хлебосольные места в стране заняли бездарности и ничтожества?

– Этот вопрос явно не ко мне…

– И почему мы, рядовые украинцы, все это должны терпеть?

– Таков у нас менталитет. Хоть сри на голову, будем говно размазывать и благодарить власть…

– Следовательно, ты одобряешь мои намерения?

– Какие намерения, Дим?

Они пристально посмотрели в глаза друг другу. Взгляда не отвел никто.

В «Гуляй-поле» Нестеренко пришел раньше обычного. Заказал себе ужин и уставился на сцену. Музыкантов еще не было. Вокруг жерди кружила какая-то незнакомая стриптизерша.