Путь командарма - Сергей Бортников

Он жестом подозвал официантку.

– Где Оксана?

– Как «где»? На гастролях.

– Когда они поехали?

– Вчера.

– Куда?

– Не знаю. Спросите у хозяйки.

– Давай-ка ее сюда!

– А вы кто?

– Рядовой клиент, который хочет пожаловаться непосредственно владелице ресторана. Разве я не имею такого права?

– Успокойтесь, конечно – имеете, – неохотно согласилась девушка.

…Алена, вероятно, не надеялась еще раз увидеть деверя в своем заведении.

– Это опять ты? – она нахмурила брови и просверлила Дмитрия таким тяжелым взглядом, что тот растерялся. Впрочем – только на мгновение.

– Где Оксана?

– За рубежом…

– Где именно?

– В Стамбуле.

– Ты тоже приложила к этому руки?

– Да пошел ты!

Алена сплюнула и предприняла попытку уйти, но Нестеренко успел схватить ее за руку.

– Я еще не договорил…

– Говори!

– Твой любовник уже здесь?

– Кого ты имеешь в виду?

– Только не притворяйся недотрогой. Мэр здесь, я спрашиваю?

– Что ты затеял?

– Не твое дело. Он в кабинке?

– Да!

– Один?

– С Богданом.

– Кто их обслуживает?

– Я.

– Дай мне полчаса. Потом – поднимешь крик, вызовешь милицию, ну все, как положено. Будут допрашивать – скажешь, что они серьезно поссорились, ясно?

– Я-я-ясно…

– Степан завтра будет дома. Смотри, впредь веди себя, как любящая жена…

– Я-я-я…

– Перестань якать. Обо мне забудь. Мы не виделись свыше десяти лет – и точка.

– Ты уедешь от нас?

– Конечно. И если ты все сделаешь так, как надо, то еще долго-долго обо мне ничего не будешь слышать. А нет…

– Не продолжай, Дима… Ты всегда был настоящим мужчиной. Кому-кому, а мне это хорошо известно! Скажи, эти двое и в самом деле как-то причастны к гибели наших… твоих родителей?

– Да.

– Поверь, я об этом ничего не знала…

– Твое счастье!

Нестеренко улучил момент и, когда внимание окружающего люда полностью переключилось на горячительные напитки, решительно направился в кабинку. Уже за ее дверью натянул перчатки. После этого достал из-за пояса пистолет с глушителем и, войдя в кабинку, положил его на стол.

– Ну что, братья-кролики, погутарим откровенно?

Фенюк закоченел от испуга и в одно мгновение стал похож на мумию. На его лице не шевелился ни один мускул. Лишь левая нога сама по себе начала нервно дрожать, отбивая дробь. Сергей Тимофеевич, напротив, пытался держаться достойно и мужественно.

– Убирайся прочь, у нас деловой разговор! – смело заявил он и предпринял неуклюжую попытку подняться.

Одним взмахом правой руки Нестеренко вогнал мэра назад в кресло.

– Давайте быстренько, по очереди! Кто отравил моих родителей?

– Ты за кого пытаешься себя выдать, падла?! – и дальше продолжал возмущаться городской голова, пытаюсь за очевидной наглостью скрыть неуверенность и животный страх перед неминуемой расплатой.

– Это он… Все он… Я действовал по его приказу! – окончательно расклеился Богдан.

– Да я тебя, гада, собственными руками! – завизжал Богуцкий и потянулся к горлу своего соратника.

Дмитрий рассмеялся и демонстративно выключил диктофон, который до поры до времени находился в его кармане.

– Записано!

Он достал кассету и положил ее на стол.

– Это все? – обрадовался Фенюк.

– К сожалению, нет… – Нестеренко поднял оружие и дважды выстрелил. Сначала в мэра, потом в его подельника. После этого вложил рукоять пистолета в руку бизнесмена и спокойно вышел из кабинки.

Вернувшись за свой столик, Нестеренко подозвал официантку и приказал передать хозяйке, что он уже заждался.

Алена явилась как никогда быстро.

– Там на столе – кассета. Это признание твоих друзей… В убийстве… Проследишь, чтобы менты ее не потеряли.

– Ладно, Димочка, ладно… Только не…

– Не бойся! Мы же договорились…

– Спасибо… Благодарю…

– «Сирену» включишь не раньше, чем через полчаса.

– Я помню.

– И не вздумай кому-то сболтнуть, что я приезжал сюда!

– Никогда. Никому…

– Вот и все. Прощай, родственница!

– До свидания…

– Степана береги. Он тебя любит. По-настоящему.

– Ох, как бы я хотела, чтобы на его месте был ты! – вздохнула бизнесменша.

В Турцию он приехал с группой российских мелких торговцев, которых во всех постсоветских странах почему-то называют «челноками». Обошел сотни развлекательных заведений. Наши девушки были везде, работали горничными и официантками, танцовщицами и проститутками, но очаровательной певицы среди них Нестеренко пока еще не нашел.

Наступила очередь борделей. В одном из них, в самом центре Стамбула, как раз напротив Розовой и Голубой мечетей, по слухам, недавно гастролировала украинская труппа.

Дмитрий вошел в зал, заказал шампанское, которое здесь стоило в пять раз дороже, чем в обычном магазине, экзотические фрукты и стал ожидать начала программы.

Вскоре на подиуме появилась стриптизерша, которая раньше выступала в «Гуляй-поле», и Дима понял, что в этот вечер наконец встретит свою Оксану.

Первые аккорды песни вызвали шквал аплодисментов экзальтированной турецкой публики. Конферансье объявил следующий номер. Лишь тогда подвижная сцена вынесла к залу нескольких музыкантов и высокую стройную девушку в длинном белом платье.

В Украине снова туман…

Маленький худощавый азиат подозвал мужчину, который объявлял номер, и указал на певицу.

– Ноу… Найн, – ответил тот.

Узкоглазый достал кучу денег и начал размахивать ими…

Турок решительно подбежал к Оксане и молвил на ломаном русском:

– Все… Времья отрабатывать дьеньги…

– Лучше я перережу себе вены!

– Сначала он тьебя трахнет, а потом делай, что хочешь…