Не небом едины - Виктория Стальная

дело? Или у меня раздвоение личности? Или сны на грани реальности? Что истинное? И что ложное? И как можно кому-либо доверять и просить о помощи, когда я себе то не доверяю?!».

Жёлтый, зелёный — погнали дальше. В первую очередь я решил разобраться со снами, если меня одолели именно сны, а не последствия полученных травм головы. Я увидел какое-то придорожное кафе-шашлычную с небольшой парковкой. «Отлично! То, что надо, чтобы собраться с мыслями. Мне не до шашлыков, конечно, да и на еду я смотреть не в состоянии. А вот кофе будет в самый раз. Заодно вполне обоснованно постою у них на парковке и покумекаю, чтоб никто меня не прогнал и не потревожил.», — здраво рассудил я.

— Двойной эспрессо, — бросил я вежливо подоспевшей официантке с чуть смазанной губной помадой по щеке в съехавшем на бок бежевом переднике поверх короткого коричневого платья, едва прикрывающего прелести девушки.

— Что-нибудь ещё желаете? — запыхавшись бегло спросила официантка, на бейджике которой красовалось курсивное «Аделина», и обернулась кокетливо на приоткрытую дверь некоего служебного помещения.

— Не желаю, Аделина. Можно пожалуйста кофе, покрепче и побыстрее. И нет, я не хочу ваш фирменный шашлык. — опередил я брюнетку с аппетитными формами, предугадав очевидный и заготовленный для всех посетителей вопрос. К тому же я не хотел отвлекать возлюбленных, коим помешал, с умилением поглядывая на юношу, что высунулся из-за двери в ожидании своей официантки, и догадавшись, что оторвал этих двоих от более приятного занятия, чем работа. Но и я не по своей прихоти оказался там, где оказался, дабы по крупицам восстановить хронологию событий и спасти Марту.

— Кофе так кофе, — разочарованно протянула Аделина, и, неспешно покачивая широкими бёдрами, переступая маняще на высоких каблуках серебристых босоножек, подошла к тому самому юноше, тут же шмыгнувшему за барную стойку к кофемашине. Видимо, официантка надеялась, что я не зря прервал их с «Артемием», и с меня получится срубить побольше денег.

Под заунывное дребезжание кофемашины и перешептывания Артемия с Аделиной я бездумно разглядывал ветхий интерьер кафе с отголосками чего-то советского: тёмно-зелёные портьеры, золотые скатерти на столах, гвоздики в стеклянных вазах, настольные лампы с салатовым абажуром на металлическом каркасе. И тут явилась она из темноты, пронзая меня взглядом тёмно-карих бездонных глаз.

— Позолоти ручку, молодой, красивый, — черноволосая цыганка коснулась меня костлявой рукой с множеством золотых колец и с ярко-красными длинными ногтями, больше напоминающими когти, — всю правду расскажу. Что было, что будет, чем сердце успокоить.

«Что за напасть такая?! Откуда она здесь взялась?! Что ей то надо от меня?! Разумеется, мне для полного счастья только цыганки не хватало, чтобы я окончательно свихнулся. Однозначно, без данного колоритного персонажа наша с Золушкой сказка была бы не столь увлекательной!», — хмуро покосился я на протянутую руку, не зная, как избавиться от цыганки.

— Кри́го! Сгинь с глаз моих и не распугивай мне редких гостей, Рузанна, — гневно всплеснул руками кучерявый, поседевший цыган с золотой серьгой в ухе, одетый в изумрудную блузу и обтягивающие кожаные чёрные брюки, заправленные в высокие сапоги с причудливыми носами, похожие на ковбойские, — сколько раз тебя просил.

— Но, Жан, камло́, — любезно обратилась цыганка к цыгану, затейливо крутанув перед ним пёстрой длинной юбкой и стукнув каблучками лакированных красных туфель с ремешком, — ему нужна моя помощь. Я вижу, его душа заблудилась. Ту на холясов.

— Дэ́влалэ! И почему я только женился на этой несносной женщине? — владелец кафе посмотрел в потолок, очевидно, обращаясь к Всевышнему, и смерил грозным взглядом жену. — И ты единственная, кто может помочь этому бедолаге? Он отказывается от нашего сочного, румяного, изысканного шашлыка. Да он же Чороро́! У него денег, разве что на кофе. Какое там позолотить ручку?!

— Что же ты привязался со своим шашлыком? Будь он не ладен. Не до еды ему. Аделина, принесите кувшин со святой водой, — обратилась ласково цыганка к официантке, и та скрылась в недрах кафе, — кофе здесь не поможет, — томно произнесла она и потрепала меня бережно по волосам.

И я, встрепенувшись, по инерции подорвался с места. Я перестал протестовать и роптать на встречу с цыганкой. Наоборот, мне почему-то показалось, что я очутился в этой опустелой шашлычной не зря, будто меня привело провидение за ответами. Хотя, что может быть безумнее, чем искать провидения у цыганки? Но в минуты отчаяния поверишь во что-угодно и кому-угодно, лишь бы тебя наставили на путь истинный.

— Что, что ты видишь, Рузанна? Я озолочу тебя, у меня есть деньги. — кинулся я к цыганке умоляюще и увидел, как на лице старого цыгана отразились недоумение и оживление. — Уважаемый Жан, можно? Пожалуйста!

— Вай-вай, — закатил нарочито глаза цыган и сурово дал своё добро, — Мишто́! Делайте, что хотите! Помоги этой заблудшей несчастной душе.

— Жива твоя любимая, сударь, — заговорила тихо-тихо цыганка, глядя мне неотрывно в глаза, — но время ваше на исходе. Ты ищешь ответы не там. Они в тебе. Загляни в своё сердце.

Я вспомнил, как после нашей первой близости с Мартой на скрипучей старой кровати в мастерской папы Юры лежал довольный и не верил своему счастью, что мы наконец-то вместе. Я прижал любимую к себе крепко-крепко, стискивая в своих объятьях, чтобы она никуда не исчезла.

— Платон, — засмеялась она и заелозила по мне, — ты меня так сломаешь. Отпусти. Расслабься.

— Не могу, — не согласился я и поцеловал Марту в макушку, — иначе, карета превратится в тыкву, и ты снова побежишь к своему Леопольду. И сказка закончится.

— Он не мой. У меня есть ты. — прошептала она, поглаживая пальчиками мою шею.

— Давно ли? — усмехнулся я и ослабил хватку, давая ей возможность освободиться от меня. — Я не стану тебя неволить. Ты можешь идти, куда заблагорассудится.

— Но я не хочу никуда уходить, — подняла любимая на меня взволнованные глаза и повыше забралась на мою грудь, прижавшись ко мне сама, — я остаюсь с тобой.

— Почему? — растерялся я, охваченный сомнениями в том, что Марта меня попросту утешает из благодарности за поддержку в трудную минуту.

— Потому что я тебя люблю, Плутоний, — заливисто рассмеялась она и уткнулась в меня носом.

— Не знаю. Не верю. Я слишком долго ждал взаимности от тебя.

— Придётся поверить. — с трепетом произнесла Марта и подтянулась ко мне губами. — Прости, что разглядела в тебе своего принца не сразу, мой волшебник. Я смотрела на тебя глазами, и это застилало мои истинные чувства.

— А как надо было смотреть, если не глазами? — захохотал я и ответил своей Золушке на поцелуй.

Прерывисто дыша и явно не желая разрывать наш