Шелест. Гимназист - Константин Георгиевич Калбанов

ранг. А ведь обычным путём мне до него идти не менее двух лет. Я, конечно, могу хоть тысячу раз говорить о том, что мне наплевать на дар, и я не делаю на него ставку, тем не менее я видел схватку одарённых, сам дрался с ними, и мне хотелось оперировать Силой, как они, и даже лучше их.

Но есть и третья причина. Можете назвать меня идиотом, который сам не знает, чего он хочет, но я так и не решил для себя, готов ли проглотить этот злосчастный желчный мешочек и развить свой дар. И наряду с желанием повысить ранг я вполне серьёзно рассматривал вариант с убийством оборотня, чтобы трофей так никому и не достался.

Долгих десять дней мы выслеживали Ерёму, всё дальше уходящего от дома. Порой мы теряли его след и начинали кружить в попытках обнаружить. Спасибо моей абсолютной памяти, благодаря которой мне удавалось фиксировать малейшие приметы и сопоставлять с теми, что хранились в моём мозгу, как на жёстком диске.

Оборотень, конечно, не мог не оставлять за собой кровавый след. Нужно же ему чем-то питаться, а вегетарианец из него так себе. Но деревень он всё же старался избегать и питался дикими животными. Отчего выслеживать его становилось только сложнее

Не знаю, чем руководствовался Ерёма, выбирая маршрут, но закладывая хитрые петли и выписывая зигзаги, поначалу он смещался в сторону Дикого поля. Однако в какой-то момент в его башке что-то щёлкнуло, и он вдруг направился на север.

Признаться, я уже начал сомневаться в себе, а по следу ли оборотня двигался всё это время. Но страхи оказались напрасными, и мы настигли-таки его рядом с границей Воронежского княжества, неподалёку от Московского тракта, тянущегося серой лентой за увалом у нас за спиной…

Наконец Ерёма замер, растянувшись на траве, похоже, наслаждаясь отсутствием боли, а может, и попросту потерял сознание. Я взглянул на солнце и безошибочно определил, что сейчас одиннадцать часов утра. Ничего удивительного, до полнолуния осталось три дня, и чем оно ближе, тем позже зверь обращается в человека. Этот несчастный не одарённый, а потому и окончательное превращение случится, когда луна минует точку поворота.

Уже сейчас наблюдаются явственные изменения. В человека-то он обратился, только остался покрытым шерстью. Это я в свою подзорную трубу ещё вижу, а вот разобрать, остались ли у его головы волчьи черты, отсюда не получается. Всё же кратность и чёткость картинки у этой оптики, мягко говоря, не очень.

— Ну что там, Шелест? — нетерпеливо толкнул меня в бок Дымок.

Ну а что такого? Мы давно уже вместе охотимся и познаём воинскую науку, а потому во время охоты неизменно обращаемся друг к другу по прозвищам, так оно проще. Опять же, Илья ведь мой молочный брат, и ему позволяется многое.

— Сам глянь, — протянул я ему трубу, ничуть не чинясь.

Стукалов-младший поднёс окуляр подзорной трубы к глазу и тут же начал комментировать увиденное, это чтобы я раньше времени не отобрал игрушку. Труба, конечно, качества так себе, зато дорогая. Притом что на оружие для Ильи я не поскупился, покупать ему оптику не собираюсь.

— Запарился, к ручью подался. Ох, йо-о! — тихо воскликнул Дымок.

— Что там? — отбирая у Ильи трубу, спросил я.

— Он не пьёт, а лакает, ну чисто собака, — произнёс Дымок, пока я вновь наводил окуляр на Ерёму.

Так и есть. Встал на четвереньки и лакает из ручья подобно зверю, всё в точности, как и описывается в трактате. Правда, для нас в этом мало хорошего, так как с момента начала преобладания звериной сущности обостряются и органы чувств. А значит, подобраться на расстояние уверенного прицельного выстрела будет довольно сложно.

Скороговорка нестройного фузейного залпа раздалась настолько внезапно, что рефлексы сработали сами собой. Я выронил трубу и выкатился из-под куста вправо, прихватив свою двустволку. Дымок поступил так же, но ушёл влево. Лёжа на спине, я осмотрелся, поводя стволами по увалу в поисках опасности.

Вслед за фузейными раздались пистолетные выстрелы. Чтобы отличить их, не нужно обладать абсолютной памятью, достаточно незначительной практики. Как не сложно понять и то, что стреляли со стороны тракта и не в нас.

— Разбойники? — предположил Дымок.

— Скорее всего, — уже успокоившись, ответил я.

После чего резко перевернулся на живот, устремив взгляд в сторону кустов, где собирался устроить себе днёвку оборотень. Ерёму не видно. Может, забился в заросли и пережидает напасть?

— С-сука! — в сердцах выдал я.

Чтобы рассмотреть, как покрытый серой шерстью человек выскочил из оврага и припустил во все лопатки по степи, оптика не нужна. Вот же! Ну и где мне его потом искать⁈ Мы десять дней шли за ним, и это учитывая то, что разрыв составлял не более нескольких часов.

За прошедшие дни мы вымотались настолько, что от одной только мысли о скорейшем отдыхе подкашивались ноги, а глаза закрывались сами собой. И это несмотря на узоры седьмого ранга у Ильи и моего режима аватара, из которого я, считай, и не выбирался. И теперь всё начинать сначала?

— Что делаем, Шелест? — поинтересовался Дымок.

— Ходу, — кивая в сторону звуков схватки, принял решение я.

Глупость? Возможно. Но, во-первых, не дело оставлять без помощи людей проезжих, потому как пусть я и не лучший образчик человечества, лихой народец я всё же не люблю. А во-вторых, я сейчас настолько зол, что о-о-очень хочется порвать кого-нибудь как Тузик грелку.

* * *

Тракт вился серой лентой вдоль протяжённого увала с одной стороны и колосящихся полей с другой. По золотому морю то и дело пробегали волны от игривого сухого ветра. Из-под копыт поднимается шлейф пыли. Вот так сразу и не скажешь, что ещё позавчера прошёл обильный дождь, уж больно быстро просохла земля.

Глянув назад, Мария в очередной раз похвалила себя, что не захотела остаться в лёгкой карете вместе со служанкой. Она способна защитить от непогоды, и даже зимой в ней можно установить небольшую печурку, но не предохраняет от пыли, просачивающейся в мельчайшие щели и взвесью поднимающейся внутри. Бр-р!

Пара боевых холопов держится передовым дозором достаточно далеко впереди, чтобы пыль из-под их копыт уносило в сторону. Двое компаньонов чуть позади, между нею и каретой. Так что великая княжна ощущает лишь ветер в лицо и пряный запах степного разнотравья.

Вокруг ни кустика, только низкая трава, подъеденная пасущимся здесь скотом. И вдруг справа, словно из-под земли, появились с дюжину неизвестных с прикрытыми лицами. Одновременно с этим от двоих из них метнулись росчерки «Огненных копий». Случилось это настолько внезапно, что компаньоны, одарённые шестого ранга, не успели среагировать, и плетения, проломившись сквозь «Панцири», пронзили их тела насквозь, оставив лишь дыры с обгорелыми краями.

Одновременно с этим грохнул нестройный залп из фузей. Мария ощутила лёгкие тычки в бедро, бок и плечо, но смертоносный свинец не причинил ей вреда. Её собственного «Панциря» хватило бы разве только на отражение пистолетной пули, но амулет на груди с честью справился с этой задачей. А вот лошади под ней повезло куда меньше, амулеты способны прикрыть только владельца. Ласточка коротко заржала и полетела через голову, увлекая за собой и всадницу.

Если бы Долгорукова была не в дамском седле, а в обычном, к которому уже привыкла в кадетском корпусе, то успела бы соскочить, выдернув ноги из стремян. Учили их крепко, так, что тело всё делало само, а ты только потом осознавал случившееся. Но с двумя передними луками так запросто не управиться, а потому она полетела через голову кобылы. Спасибо плетению «Ловкости», в самый последний момент успела высвободить ноги и сгруппироваться, только юбки взметнулись.

Кувырок вышел не идеальный, зато обошлось без травм. Она и испугаться-то толком не успела, как, впрочем, и осознать, что, собственно говоря, происходит. Великая княжна оказалась на колене и на какое-то время замерла в растерянности. И тут перед взором полыхнуло алым, а по телу осыпался каскад огненных всполохов. И следом ещё раз. От неожиданности она вскрикнула и закрыла глаза руками.

Трусихой Мария всё же не была, скорее уж, наоборот, для девицы имела весьма бойкий нрав, и случившееся привело её в чувство. «Огненные шары»? В неё только что запустили «Огненными шарами»⁈ И это посреди владений Долгоруковых!

Впрочем, предаваться раздумьям и переживаниям Мария не стала. Мгновение, и от растерянности не осталось и следа, а она, наконец, увидела атаковавших её одарённых. Оба высокие, в тёмных плащах и широкополых шляпах, лица прикрыты шейными платками.

Одеты на западный манер,