Чаша судьбы - Алан Григорьев

стал не таким уж опасным. Его тоже забрали с собой. Как пленника.

— Ну хоть на том спасибо, — у Элмерика вырвался нервный смешок. — Ладно, а какие-нибудь хорошие новости есть? Впрочем, чего это я? Всё ведь и так понятно…

— Хм, вообще-то есть одна, — яблоневая дева сжала его ладонь в своей, и в её зелёных глазах мелькнул озорной огонёк. — Чародей в клетчатом пледе вернулся. Он сейчас здесь.

— Чародей в пледе? Ты хочешь сказать, Мартин? — пока бард хлопал глазами, пытаясь осознать услышанное, Мартин сам вошёл в комнату командира, остановился на пороге, сплёл руки на груди и с укором глянул на лианнан ши:

— Ллиун, ну я же просил аккуратно им сообщить, а не рубить с плеча! Эх ты!

Он хотел что-то ещё добавить, но не успел, потому что Шон на радостях сгрёб его в охапку.

— Март! Глазам своим не верю!

— Эй-эй, потише, Сентябрь! Придушишь же! Рик, что, и ты туда же?! Вот уж от тебя не ожидал!

— Просто смирись уже! — фыркнул Шон.

Ллиун дождалась, пока закончатся взаимные объятия, похлопывания по плечу и обмен радостными возгласами, а потом, улыбнувшись, вкрадчиво сообщила:

— Кстати, неплохо бы подкрепиться перед дорогой. Одной радостью сыт не будешь. А брауни как раз приготовили завтрак.

Все пятеро устроились трапезничать на кухне — и Элмерик вновь почувствовал себя дома, — как в старые добрые времена. Кухня была одним из немногих мест, где Фиахна не стал ничего менять: остались и некрашеный стол с царапинами на потемневшем от времени дереве, и щербатые шкафы со скрипучими створками, и старая печь. От запахов только что приготовленной еды текли слюнки, и приятное тепло разливалось по всему телу. Барду хотелось улыбаться — даже несмотря на все грядущие волнения и битвы.

— Мне кажется, будто бы я не ел десяток дней! — он положил себе двойную порцию овсяной каши и потянулся за пирожком с джемом.

— Так и есть, — Ллиун положила голову на его плечо.

Наверное, это был её способ выразить, что она тоже скучала. По крайней мере, барду хотелось надеяться на это. Он сплёл под столом свои пальцы с пальцами лианнан ши.

А Шон не отставал от Мартина, задавая ему всё новые и новые вопросы:

— Ну, рассказывай: как тебе удалось избавиться от Медб?

Тот вздохнул, вертя в ладонях кубок с горячим вином:

— Ну, не то чтобы я от неё избавился. Скорее она меня сама отпустила на время. С условием, что я помогу вам в битве, а потом вернусь. Не в её интересах, чтобы мы проиграли войну с Калэх, понимаешь?

— Мы не проиграем, — рыцарь Сентября отсалютовал ему своим кубком. — И ты к ней не вернёшься, я обещаю.

— Сентябрь, ты что, в пророки заделался? А я думал, это не твоё.

— Нет, конечно. Просто есть у меня одна идея…

— Это какая же? — Мартин подался вперёд, его глаза загорелись неподдельным интересом — было ясно, что он ничего не желает так страстно, как уйти со службы у Медб раньше положенного срока.

— Потом расскажу. Сперва мне самому надо будет кое-что выяснить. Кстати, раз уж ты тут, я попрошу тебя помочь мне в одном маленьком колдовстве после завтрака, — Шон сказал это совершенно будничным голосом, потом, как ни в чём не бывало, потянулся за хлебом, но Элмерик вдруг заметил, что у рыцаря Сентября подрагивают пальцы. Да и выглядел он бледнее обычного.

Похоже, речь шла вовсе не о маленьком колдовстве. Наверняка о лисьем огне — о чём же ещё?

— Ну а ты что здесь делаешь? — Мартин повернулся к Маэне, которая сидела в углу и за весь завтрак не проронила ни слова.

— Иду с вами на войну, — эльфийка отпила молока из своей кружки и улыбнулась: кажется, впервые за многие дни, проведённые на мельнице, оно не было кислым. — Должна же я поддержать своего отца!

Мартин перевёл непонимающий взгляд с неё на рыцаря Сентября, и тот кивнул:

— Это правда. Я и сам не подозревал даже.

— Хм… и поэтому прошлое вдруг забыто? Вы теперь ладите?

— Не поэтому, конечно, — щёки Маэны слегка покраснели — видно было, что эти слова дались ей не без труда. — Прежде я думала, что Шон виноват в смерти моей матери, и ненавидела его за это. Но теперь верю, что он тут ни при чём. Ведь он спас жизнь короля Брэннана…

— Вообще-то, это ты спасла всех нас, — не остался в долгу рыцарь Сентября.

Мартин несколько раз моргнул и задумчиво произнёс:

— М-да, кажется, я многое пропустил…

* * *

Выехать из мельничного замка удалось только около полудня. Вопреки надеждам Элмерика, Шон так и не снял свою обычную повязку на лице. Может, «маленькое колдовство» не сработало? И где теперь лисий огонь? В вещах рыцаря Сентября цветка явно не было — тот не поместился бы в седельную сумку вместе с горшком.

Любопытство оказалось настолько нестерпимым, что бард даже осмелился задать прямой вопрос — и получил ответ, от которого у него, признаться, отлегло от сердца.

— Цветка больше нет — мы сделали из него зелье. Оно ещё должно настояться, чтобы войти в полную силу к ближайшему празднику Колеса года. А это как раз Бельтайн, — Шон пришпорил своего чёрного, как ночь, жеребца. Время поджимало, и они собирались проделать путь до столицы всего за пару дней, даже если бы для этого им пришлось загнать лошадей.

День выдался погожим и жарким. Элмерик вскоре пожалел, что не догадался заранее отшнуровать рукава от куртки. Теперь по его спине стекал пот, и даже свежий ветер, обдувавший лицо, ничуть не помогал. Когда они выехали из-под сени деревьев на широкий тракт, стало ещё жарче. Он немного завидовал Ллиун, которая сказала, что доберётся до столицы сама и