Бунтарка и Хозяин Стужи - Валерия Михайловна Чернованова

Снадобье зельевара вроде и помогало, погружало в еще более глубокий транс, чем тот, в который вчера удалось погрузиться Ливии. Вечерами, оставшись один, Снежный принимал зелье, незаметно возвращаясь в ночь нападения гротхэна, но всякий раз битва заканчивалась его пробуждением на руинах храма, а что было после битвы по-прежнему терялось в вязком, густом тумане тайны. Возвращался в реальность он с ощущением, что не там ищет ответы. Казалось, разгадка близка, нужно просто оглянуться назад и наконец открыть глаза…

— Ваше величество, все готово.

Хьяртан кивнул и обвел отряд внимательным взглядом. Две дюжины лучших воинов Драэра, во главе с ним и Бьяртмаром. На теплый прием эрцгерцога не приходилось надеяться, особенно когда тот узнает, зачем они пожаловали. Поэтому Хьяртан решил подстраховаться. Тем более что на одном из скакунов, нетерпеливо рыхлящим копытами свежий снег, восседала зеленоглазая упрямица.

— Тебе лучше остаться в замке. — Подъехав к девушке, Снежный предпринял очередную попытку ее переубедить. — Вернемся быстро. Допрашивать Родуэлла будут уже здесь, в Эрнхейме. Поэтому…

— Но если мама до сих пор там? — тихо перебила его бунтарка.

Впрочем, на бунтарку она сейчас походила меньше всего. Несмотря на упрямство, читавшееся в плотно сжатых губах, на то, как решительно смотрела ему в глаза, в ее собственных глазах читались надежда и мольба.

— Я должна там побывать. Должна понять… Не могу объяснить, почему, но я чувствую, что мне нужно быть там.

Вполне возможно, Оллина Селланд никогда не появлялась в родовом гнезде Эдана Родуэлла. Неизвестно, зачем он ее забрал, куда отвез, что с ней сделал. Но Хьяртан предпочел промолчать, боясь погасить надежду в прекрасных глазах.

— Хорошо. Но, как уже сказал, от нас ни на шаг.

Ливия улыбнулась:

— Ты мне все утро это повторяешь. Клянусь и обещаю.

— Просто я тебя знаю… — Сдавшись, Хьяртан поравнялся с Бьяртмаром и приказал: — Не спускай с нее глаз. Если кому я и могу доверить Ливию, так только тебе, брат.

— Не спущу и в обиду не дам, — твердо проговорил Снежный.

Дойнарт не пожелал принять участие в аресте Родуэлла, заявив, что дурная девчонка (так он пренебрежительно отзывался о Ливии, чем в иные моменты доводил Хьяртана чуть ли не до бешенства) просто все выдумала. А если и не выдумала, зачем ворошить столь давнее прошлое.

И правда, зачем арестовывать совершившего преступление подонка!

Хьяртан плохо помнил эрцгерцога, столицу тот покинул много лет назад. Но в памяти сохранились обрывки придворных сплетен, и теперь, наведя о Родуэлле справки, его величество пришел к выводу, что эрцгерцог был той еще скотиной. Еще в те далекие времена, когда был молод, как сейчас Хьяртан, он успел похоронить трех жен, одна из которых, поговаривали, сама ушла из жизни, не вынеся брака с чудовищем. Что стало со Снежным после его изгнания из Леверны Хьяртан не знал, но теперь был полон решимости и желания узнать.

— Отправляемся, — велел он и, бросив на Ливию взгляд, стал создавать портал.

Взметнулся снег, завившись блестящей белесой пылью. Зашумел, завертелся, раскрываясь дорогой, ведущей к владениям Родуэлла. Всего несколько мгновений, и вот уже из морозного ясного утра и безмятежных видов Эрнхейма они шагнули под низко нависшие над хребтами гор мрачное небо. Словно огромные пасти гротхэнов сомкнулись тучи над снежными пиками, оплетая сизым маревом каменистые склоны. И точно такой же туман подобно поземке вился, стелился по земле, путаясь под копытами лошадей.

— Думала, мы попадем прямо в его замок, — растерянно пробормотала Ливия, глядя на вырисовывающуюся впереди мрачную крепость.

Серая лента оборонительной стены, высокие, похожие на шахматные фигуры башни, такие же серые и мрачные, как и весь замок. Здесь, в его окрестностях, даже снег казался грязно-серым, холод еще более лютым, а каждый вздох как будто вымораживал изнутри.

— Охранные чары не позволят, — объяснил Хьяртан и пробормотал, обращаясь скорее к самому себе, чем к девушке: — Будем надеяться, Родуэллу хватит ума не сопротивляться и впустить нас.

Очередной приказ, и отряд устремился к перекинутому через ров мосту, а им навстречу уже спешили трое всадников в черных, развевающихся на ветру плащах.

Глава 17

Ливия Селланд

Я не стала рассказывать Фабиану о своем видении, боялась дать ему ложную надежду, как давала уже не раз, обещая, что он обязательно исцелится. И если в его исцеление я по-прежнему искренне верила, верила, что однажды он снова будет ходить, то в возвращение мамы…

Прошло десять лет. Десять долгих лет с тех пор, как этот эрцгерцог, этот бессердечный монстр Эдан Родуэлл, забрал ее у нас.

А как еще назвать Снежного, отнявшего у детей мать, а у любящего мужа жену? Помню, как страдал папа, помню, как страдала я, оставшись без мамы. Без с той, с кем было связано столько светлых, чудесных воспоминаний.

И ведь могло быть еще больше! Множество счастливых мгновений, если бы не жестокий мерзавец-Снежный.

Ночью я не могла сомкнуть глаза, мучимая вопросами: зачем ее забрали? Почему? Я и раньше себя об этом спрашивала, но со временем боль притупилась, и вопросы все реже звучали в моем сознании. Наверное, я смирилась… А теперь ругала себя за это и пообещала самой себе, что обязательно получу ответы. На все. Хьяртан мне в этом поможет. Эдан Родуэлл обязательно будет наказан. И в этом…

Мне тоже поможет Хьяртан.

Не знаю, как я потом с ним буду расплачиваться, всех моих поцелуев не хватит, чтобы отблагодарить его за внимание, за заботу, за доброту, но… Но про его поцелуи мне сейчас точно думать не стоит. Нужно сосредоточиться на прошлом. На маме и этом снежном чудовище.

Удивительно, но Хьяртан согласился взять меня с собой. Боялась, откажется, боялась, велит оставаться в замке, но он неожиданно уступил моим просьбам, и в тот момент я поняла, что лучше мужчины в этом мире просто не существует! Действительно идеальный… Единственный его недостаток заключался в том, что он правитель Драэра, и рано или поздно это титул встанет между нами непреодолимой преградой.

Но об этом я сейчас тоже не буду думать.

Я надеялась, что из Эрнхейма мы сразу попадем в логово Родуэлла, но портал перенес нас на широкую, истоптанную лошадьми, изрезанную колесами дорогу, что вела к замку негодяя. Нас заметили сразу. Три всадника показались из распахнувшихся ворот и, стремительно перейдя с шага в галоп, понеслись к нам.

— Они ведь не могут нас не впустить? — с тревогой спросила я Бьяртмара, следя за приближающейся мрачной кавалькадой.

Должно быть, Хьяртан велел ему не выпускать меня из виду,