Бунтарка и Хозяин Стужи - Валерия Михайловна Чернованова

даже не пытаюсь над собой работать. Влюбилась по уши и ничего с этим не делаю. Потакаю своим чувствам, но по-другому…

По-другому уже просто не получалось.

Поднявшись этажом выше, я ускорила шаг, представляя, как совсем скоро снова буду ощущать на себе его взгляд. Жарче любого огня… К счастью, полумрак скрадывал румянец на горящих щеках, лихорадочный блеск в глазах, иначе бы придворные решили, что нэри Селланд заболела.

Впрочем, так оно и было. У меня была самая настоящая любовная лихорадка. Можно сколько угодно себя обманывать, но правда от этого не перестанет быть правдой: Ливия Селланд нуждается в его снежном величестве еще больше, чем он в ней.

— …Как раз это сейчас на совете и обсуждают. Говорю вам! — раздался совсем близко знакомый женский голос. Он принадлежал одной из придворных дам, которую я часто видела в компании Бьяртмара.

Девушка сидела на диванчике в портретной галерее Эртхардов, а вокруг нее столпились такие же разряженные бездельницы.

Не знаю почему, но я замедлила шаг, а потом и вовсе замерла возле большого вазона с пышным растением. Стражник у меня за спиной тоже остановился. Прятаться за вазоном не стал, да в этом и не было необходимости — нас скрадывал полумрак.

— То есть это правда? — расстроено спросила светловолосая нэри в изумрудном платье. — Его величество женится?

Его величество женится…

Сердце пропустило удар.

— А ты думала, он до конца своих дней останется в холостяках? — хмыкнула жгучая брюнетка в лавандового цвета наряде. — Брак с наследницей Золотых берегов уже давно обсуждался, и вот наконец наш король созрел для решительных действий.

— Говорят, она редкая красавица.

— И уж точно составит ему достойную пару. Не в пример этой… — Пассия Бьяртмара пренебрежительно скривилась, явно имея в виду меня.

— Что ты такое говоришь? — усмехнулась брюнетка. — Никакая она ему не пара и никогда ею не была. Так лишь, очередная любовница. Постельное развлечение. Другое дело принцесса Амани. Вот кто достоин короны Драэра и места в сердце Хьяртана-Киллиана Эртхарда!

Места в его сердце…

В моем же сейчас, несмотря на счастливые мгновения минувшего дня, было столько боли, что я просто не могла больше дышать.

Отшатнулась, услышала:

— Говорят, она скоро прибудет в Эрнхейм.

— Да, точно, ее высочество уже в пути. Помолвку они заключили еще до Ночи тысячи огней. Я слышала, как…

А я больше ничего не желала слышать.

И еще больше не хотела чувствовать!

— Я… нагулялась, — бросила стражнику и, развернувшись, побежала прочь.

Как можно дальше от сплетниц и их ядовитых, больно ранящих слов.

* * *

Хьяртан-Киллиан Эртхард

В Эрнхейм он вернулся уже ближе к вечеру. Вместе с пленником, которого отдали на попечение младшему целителю — Юлиану.

— Сильно не утруждайся, — посоветовал лекарю Хьяртан, имея в виду ожоги на теле и лице Родуэлла.

Хьяртан вообще не видел смысла в том, чтобы лечить выродка — еще там, в подземелье, он принял решение и точно знал, какой приговор ему вынесет. Но Родуэлл задолжал ответы, а значит, пока что должен оставаться в живых. Пока во всем не сознается.

Узнав о приближении незваных гостей, эрцгерцог поспешил спрятать пленницу и сам спрятался вместе с ней. Оллина, будто почувствовав присутствие дочери, попыталась дозваться до нее с помощью солнечной силы, надеясь, что ее магия, ее наследие отзовется в Ливии.

Так и случилось. К счастью, Родуэлл не сразу понял, что сделала пленница, а когда осознал, попытался ее уничтожить. Но они успели.

Ливия успела.

Хьяртан улыбнулся, вновь возвращаясь мыслями к девушке. Храбрости в ней было не меньше, чем света, пусть эта храбрость порой граничила с безрассудством и толкала Ливию на отчаянные поступки.

Отправив ее вместе с матерью в Эрнхейм, Хьяртан приступил к допросу, правда, герцог оказался не в том состоянии, чтобы отвечать внятно. Боль от ожогов мешала ему сосредоточиться, а Хьяртан хотел слышать ответы, а не жалкие стоны чудовища.

— Ты тоже отправишься с нами, — велел он Родуэллу-младшему и потащил герцогское отродье за собой в разорвавший пространство проход.

“Уговаривать” Мелихара раскрыть рот долго не пришлось. Наследник признался, что последние десять лет солнечная чародейка жила с ними. Пленница, любовница, собственность хозяина замка.

— Он пил ее силу, чтобы самому становиться сильнее, — глухо рассказывал мужчина. — Не знаю, как это работает. Отец запрещал к ней приближаться. Откуда она взялась — тоже не представляю. Просто однажды он привез ее и сказал, что теперь эта женщина будет жить с нами. С ним.

В тот момент Хьяртану пришлось приложить немало усилий, чтобы не привести приговор в исполнение уже сегодня.

— Подлатай его, чтобы был в состоянии говорить, — велел он Юлиану и оставил молодого целителя возиться с эрцгерцогом.

Приказав страже отвести Мелихара в подземелье, собирался отправиться к Ливии, но Бьяртмар напомнил о назначенном на вечер совете.

— Все уже в сборе. Тебя ждут, — шепнул брат.

— Иду, — кивнул Хьяртан, мысленно откладывая встречу с бунтаркой.

Пока шел в зал собраний, думал о том, что он делает с ней то же самое, что эрцгерцог долгие годы делал с ее матерью. И если Ливия отдавала силу добровольно, спасая его в минуты слабости, то Оллина Селланд явно не выглядела счастливой пленницей.

Да и Ливия…

Больше всего на свете ему не хотелось называть ее своей пленницей.

У покойного короля, его отца, были рабыни, и это не раз становилось причиной их споров и затяжных конфликтов. Еще будучи принцем Хьяртан поклялся самому себе, что никогда не станет удерживать возле себя женщину силой, а теперь…

Снежный чуть слышно выругался и пообещал, что даже если продолжит в ней нуждаться, все равно отпустит. Не станет уподобляться ни отцу, ни уж тем более ублюдку эрцгерцогу.

Стоило его величеству войти в зал собраний, как члены совета тут же поднялись. Длинный овальный стол, за которым обсуждались дела королевства и принимались все важные решения, был освещен множеством свечей. Из сердцевины стола лучами разбегались золотые пластины-инкрустации. В их блестящей глади отражались отблески огня. Каменные своды подпирали четыре массивные колонны, расположенные по углам зала. Точно такие же, только в миниатюре, обрамляли камины, в которых сейчас ярилось пламя.

— Можете садиться, — обратился к совету Хьяртан и занял место во главе стола.

С удивлением отметил, что Дойнарт в кои-то веки решил почтить их своим присутствием. Старший брат занимал место по правую от него руку, кресло слева принадлежало Бьяртмару.

— Докладывайте, норд Корнар. — Его величество кивнул пожилому военачальнику — одному из тех Снежных, что служили еще во времена правления его отца.

— Ваше величество, — поднявшись, Снежный почтительно поклонился, — к сожалению, у