Холодная луна - Джеффри Дивер

Пуласки объяснил, что случилось.

— С тобой все в порядке?

— В полном.

— Отлично, — отозвался Райм. — А теперь ответь мне, почему, черт возьми, твой пистолет оказался под комбинезоном?

— По недосмотру, сэр. Больше не повторится, сэр.

— Надеюсь. Как звучит правило номер один относительно работы на «горячем месте»?

— Горячем…

— «Горячим местом» мы называем такое место преступления, рядом с которым все еще может находиться злоумышленник. Правило состоит в следующем: «Внимательно все осматривай, но не забудь прикрыть задницу». Понял?

— Да, сэр.

— Короче говоря, путь их бегства загрязнен, — проворчал Райм.

— Ну, он просто завален мусором. Мне пришлось останавливать нападавшего с помощью урны с отходами. И она была полна до краев.

— Мусор! Отходы! — возмущенно откликнулся Райм. — В таком случае, я полагаю, тебе самое время начать уборку. Мне нужны собранные материалы через двадцать минут. Абсолютно все. Успеешь?

— Да, сэр. Я…

Райм резко прервал связь.

И пока два полицейских, натянув латексные перчатки, выводили бомжа, Пуласки согнулся и начал убирать мусор. Он пытался вспомнить, что такого знакомого было в тоне Райма. Наконец его осенило. Это была та же самая смесь гнева и облегчения, которая слышалась в голосе отца братьев Пуласки, когда он застал обоих близнецов бегающими наперегонки по рельсам скоростной железной дороги, проходившей неподалеку от их дома.

Вылитый шпион.

Артур Шнайдер, стоявший на углу улицы в Адской Кухне, был в плаще и старой тирольской шляпе с маленьким пером. И он напоминал помятого, видавшего виды агента из романа Джона Ле Карре.

Амелия подошла к нему.

Шнайдер отреагировал на ее приближение мимолетным взглядом и, оглянувшись по сторонам, повернулся и проследовал на запад, подальше от шумной Таймс-сквер и прилегающих к ней улиц.

— Спасибо за звонок.

Шнайдер пожал плечами.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Я должен встретиться с одним товарищем. Мы каждую неделю играем с ним здесь в бильярд. Я не хотел говорить по телефону.

Шпионы…

Его дернул за рукав, прося о подаянии, какой-то истощенный мужчина с прилизанными, желтого цвета, волосами, не светло-русыми, а именно желтыми. Шнайдер пристально взглянул на него и протянул доллар. Мужчина пошел дальше, пробормотав «спасибо» с обидой в голосе, так, словно ожидал, что ему подадут никак не меньше пяти.

Они шли по плохо освещенной части улицы, когда Амелия почувствовала, как что-то дважды коснулось ее бедра. На мгновение она подумала, что Арт пытается заигрывать с ней. Но, опустив глаза, увидела, что он хочет незаметно передать ей сложенный листок бумаги.

Амелия взяла бумагу, когда они проходили под уличным фонарем, и сразу просмотрела ее.

Листок представлял собой фотокопию страницы из папки или из книги.

Шнайдер наклонился к ней и прошептал:

— Это страница из журнала регистрации. Из сто тридцать первого.

В середине имелась запись:

Номер дела: 3453496, Сарковски, Фрэнк.

Предмет: убийство.

Отослано: в 158-й округ.

Запрос подан:

Дата отсылки: 28 ноября.

Дата возвращения:

— Патрульный полицейский, с которым я работаю, — заметила Амелия, — проверил и сообщил мне, что в журнале регистрации не было отметки о выдаче дела.

— Вероятно, он смотрел только в компьютере. Я там тоже посмотрел. Скорее всего, сведения о выдаче были и на жестком диске, а потом их просто стерли. А это из дубликата.

— А почему дело отправили в сто пятьдесят восьмой?

— Не знаю. Никаких причин для подобной передачи не было.

— А где вы взяли копию? — спросила Амелия, кивком указав на листок бумаги.

— Один знакомый нашел. Полицейский, с которым я работал. Очень достойный парень. Уже забыл о том, что я просил.

— А в сто пятьдесят восьмом куда должно было поступить дело?

Шнайдер пожал плечами:

— Без понятия.

— Спасибо и за это.

Он снова пожал плечами и потер ладони.

— Чертовский холод. — Оглянулся. Амелия тоже оглянулась. Что за черный автомобиль притормозил на перекрестке?

Шнайдер остановился, кивнул на старенькую ветхую витрину с надписью: «Бильярдная Фланнагана. Основана в 1954».

— Мне сюда.

— Большое спасибо, — произнесла на прощание Амелия.

Шнайдер заглянул внутрь бильярдной, затем посмотрел на часы.

— Теперь совсем немного таких заведений осталось в районе Таймс-сквер, — сказал он. — Когда-то очень давно я был патрульным полицейским. Знаете…

— Сорок вторая улица. Я тоже по ней ходила. — Амелия снова оглянулась. Черный автомобиль исчез.

Арт смотрел внутрь бильярдной и говорил тихим голосом:

— Лучше всего я помню летние дни. В августе. Бывало так жарко, что все бандиты сидели по домам. Я помню рестораны, бары, кинотеатры. На некоторых из них висели объявления, наверное, еще с сороковых или пятидесятых годов, сообщавшие, что в них имеются кондиционеры. Смешно все-таки, когда заведение пытается завлечь посетителей фактом наличия в нем кондиционеров. Теперь все по-другому. Времена меняются. — Шнайдер открыл дверь и вошел в прокуренное помещение. — Времена наверняка меняются.

21.01

Их новым автомобилем был «бьюик ле сабр».

— Где ты его раздобыл? — спросил Винсент Дункана, залезая на место пассажира. Автомобиль стоял у обочины перед церковью.

— В Нижнем Ист-Сайде. — Дункан бросил на него пристальный взгляд.

— И тебя никто не видел?

— Почему… Владелец видел. Но недолго. И он уже ничего никому не скажет. — Дункан похлопал себя по карману, в котором лежал пистолет, а затем кивнул в сторону того угла, где немногим раньше он перерезал глотку студенту. — Полиции поблизости нет?

— Нет. То есть… я никого не видел.

— Хорошо. Служба уборки улиц, видимо, вывезла мусорный бак вместе с телом на барже в море.

«Режь по глазам…»

— А что случилось в гараже? — спросил Винсент.

Дункан скорчил гримасу.

— Я так и не смог подойти к «эксплореру». Полицейских там практически не было, зато нарисовался какой-то бездомный. Он устроил такой шум, что отовсюду стала сбегаться полиция. Пришлось уходить.