Расколотая свобода - Шейн Роуз

он сразу же сжал мое горло и, пока я пыталась дышать, второй рукой сорвал простыню с моей груди, а его губы тут же опустились на мои, пожирая их с особой свирепостью.

Из меня вырвался стон, когда он принялся играть с моей грудью, массируя и сжимая ее в ритме с движениями языка.

– Именно этот звук должен услышать каждый, – прошептал он мне в губы, потеревшись носом о мой. – Я идеально делаю свою работу, Делайла. Ты ведь знаешь об этом? Неужели ты считаешь, причина лишь в том, что я бывший военный, или в моей фамилии?

Он убрал руку с моей груди и коснулся моих складочек, не став тратить время на то, чтобы проверить, достаточно ли я возбуждена. Я не знала, удастся ли мне вымолвить хоть что-то, когда пальцы Данте оказались так близко к моему комочку нервов, потому что он был способен в считанные секунду отправить меня за грань, и все же пролепетала:

– Наверное, я так и думала. Конечно, так бывает у большинства из нас. В моем случае, я влюбилась в работу медсестры. И это нормально, что…

– Не преуменьшай значение этой работы. Ты любишь помогать людям.

– Да, но я не лечу их.

Он провел большим пальцем по моему клитору, и я зашипела.

– А я, Лайла?

Я прикусила губу, но не ответила. Своим вопросом Данте побуждал меня начать говорить о том, что мы еще толком не обсудили.

Он хмыкнул, а потом неожиданно убрал руки с моей шеи и с моих складочек. Затем отвернулся, и я растерянно посмотрела на него.

– Что ты делаешь? Разве мы не будем… То есть, может, мне стоит… – присев, я увидела, что он возится с телефоном. Затем он тут же скомандовал:

– Не двигайся.

Музыка в спа-салоне изменилась, и теперь заиграла более мрачная инструментальная мелодия.

– Это мелодия… из «Бриджертонов»?

– Я включаю ее во время работы. Помогает мне и жертвам сосредоточиться.

– На чем? – шепотом спросила я.

– На чем я захочу. На информации, которую хочу услышать. Говорят, если играет музыка, наш разум фокусируется лишь на ограниченном количестве вопросов. Ты отдаешься тому, что находится в центре твоего внимания. Готова сконцентрироваться на том, что нужно мне?

Темп постепенно нарастал, но даже просто глядя на Данте в этих брюках я ощущала немыслимое количество чувств. Я нуждалась в нем, однако не могла заполучить. Из меня вырвался судорожный вдох:

– Нам стоит пойти в номер.

– Тебе стоит продолжить свою мысль, – он снова навис надо мной и положил обе руки на плечи. Затем скользнул ими выше, чтобы обхватить мои щеки. Мы смотрели друг на друга, и его зеленые глаза манили меня, призывали затеряться в их глубинах.

– Ты делаешь противоположное тому, чем занимаюсь я. Причиняешь боль, а я исцеляю. Мне нравится лечить, но как ты можешь получать удовольствие от того, что приходишь домой со следами ран, или наслаждаться… – я затихла, но не из-за страха перед ним.

Я боялась, что мы не сможем быть вместе.

Что я потеряю его.

Возможно, он причинял боль другим, но мне всегда помогал исцелиться.

Глава 22

Данте

Игра с воском

– Тем, что причиняю боль другим? – настоял я, желая, чтобы Делайла договорила. Нам нужно было избавиться от тех пагубных домыслов, которые влияли на ее взгляд, на наши отношения.

Она отпрянула, но мои инстинкты сработали раньше. Я хотел доминировать над ней, заставить ее забиться в угол и молить меня о пощаде.

Именно так я и поступал со всеми.

Меня научили добывать любую информацию. Я был хищником, а она моей добычей.

Когда же я наклонился, она втянула воздух, словно пыталась отползти или сбежать. Смятение лишь подчеркнуло ее красоту.

– Что мне нравится видеть, как кто-то корчится от страха? – продолжил я. – Что наслаждаюсь их криками и стонами?

Дыхание Делайлы участилось, и я увидел, как на нежной коже проступили мурашки. Когда на последнем слове и без того широко раскрытые глаза расширились еще сильнее, я понял – мы на одной волне, даже если сама она еще не поняла это.

И все же она прочистила горло, стараясь скрыть свою реакцию.

– Да, разве такое возможно? Я не могу… представить, что это правда.

– А лучше бы тебе, Лайла, поверить, потому что я давно хотел услышать от тебя эти звуки. И намерен заслужить их. Один за другим.

– Ты считаешь, мы можем зайти настолько далеко? Да, нам было хорошо, но… разве я гожусь для такой жизни? Для тебя? – она покачала головой. В ней говорил страх, ведь мы с детства были друзьями, и она не хотела менять ход развития наших отношений. – Иззи склонна к безрассудству, но не я.

Я наклонил голову.

– Ты считаешь кролика диким? Или ястреба, который на него охотится? По-твоему, кролик, плутающий по лесу в попытке спастись от хищника, такое же животное, как и его преследователь?

– К-к-кролик?

– Ягненок. Мышь. Добыча такая же дикая, как и хищник, Лайла. У тебя такой же необузданный нрав, как и у меня, и ты хочешь этого так же сильно, как и я.

Она покачала головой, карие глаза походили на блюдца. После чего оттолкнула мои руки и спрыгнула со стола. Затем Лайла схватила свою одежду и уже взялась за ручку двери, чтобы пойти переодеться, но я хлопнул ладонью по косяку над ее головой, отрезая путь к бегству.

Она вскрикнула и резко повернулась, прижимая одежду к груди. Я видел, как быстро двигается ее грудь, и как часто она дышит.

– Стоп-слово, Лайла. Используй его.

Неожиданно в ее глазах засияла решимость, а маленькая рука на груди сжалась в кулачок, когда она наклонила голову и произнесла единственное слово, которое я отчаянно хотел услышать:

– Нет.

Черт.

Волк во мне вырвался на свободу и резко выхватил одежду из рук Делайлы. Затем снова сжал ее шею и с силой толкнул к двери, даже когда она попыталась ее открыть.

– Ты что, женщина, решила убежать от меня в таком виде? Я больно накажу тебя за это, – прорычал я ей на ухо, а затем с силой прикусил кожу.

Наклонил ее голову, открывая для себя возможность терзать плечи, припухшую грудь и другие не отмеченные мной части ее тела.

Я хотел пометить ее везде.

– Следующий мужчина, который коснется тебя, лишится рук. Поняла, Ягненок?

Зажмурившись, она покачала головой, словно пыталась закрыться от меня. Но при этом так крепко сжимала мою голову, словно могла бы сломаться, если бы ослабила хватку.

– Мы не можем.